– Бледный, раздевайся, – приказал один из них.

Радзи-ил поднялся, но сделать ничего не успел, второй мальчик, стоявший до этого с равнодушным видом, молча и очень быстро ударил его ногой между ног. Не ожидавший такого от мальчишек, эльфар согнулся, ухватившись за пах рукой. В руках одного из мальчишек оказался гибкий прут, которым он стал душить эльфара. Второй схватил его ноги и прочно удерживал. Воздуха не хватало. Перед глазами поплыли красные пятна. Радзи-ил хрипел и силился разорвать удавку, но, уже теряя сознание, все же сдался. Юноша чувствовал, что его отпустили и стали раздевать. Помешать мародерству он не мог. Он старался прийти в себя, с сипением втягивал воздух и с хрипом выдыхал. Юноша еще несколько минут лежал, а когда поднялся, то увидел, что он в одних подштанниках. А вскоре заглянул хромой Башык, увидел, в каком состоянии раб, и насмешливо хмыкнул. Справил в реку малую нужду и прошелся по берегу, вот тогда-то он и нашел ту проклятую кучку.

До обеда Радзи-ил убирал берег, его душили слезы и жалость к самому себе. Много раз он обращался к умершим предкам, чтобы они замолвили за него слово перед Творцом. Обещал жить честно и совершить подвиги во славу Творца. Но предки оставались безразличны к его мольбам. Поднявшееся светило нещадно пекло голую спину, никогда не знавший загара снежный эльфар страдал. К физическим страданиям прибавлялись страдания душевные. Его душили обида и отчаяние, даже мальчишки смогли его ограбить. Он, учившийся сражаться с оружием и без него у лучших мастеров княжества, уступил простым рабам! При воспоминании о своем позоре у него на глазах наворачивались слезы. О том, что с ним сделал хромой Башык, он старался не думать.

После обеда к нему заглянула Ларисса. Она принесла лепешку, кусок холодного мяса и гайрат. Женщина с улыбкой оглядела эльфара. Тот с трудом жевал жесткое мясо и запивал гайратом, глотать ему было больно.

– Тебе придется отбить свою одежду, малыш, – сказала Ларисса, – иначе тебя изведут. Но с одеждой я могу тебе помочь. Ты хочешь, чтобы я тебе помогла?

Радзи-ил вытер слезы и кивнул.

– Но ты должен будешь со мной спать, малыш.

Радзи-ил непонимающе посмотрел на женщину:

– Но мы и так спим вместе.

– Нет, малыш, ты должен будешь стать моим любовником. Ты готов?

Снежный эльфар опустил голову и согласно кивнул. Ему было все равно.

– Я не понимаю, зачем я тебе нужен. Здесь есть другие рабы, взрослые.

– Секрета никакого нет, малыш, ты из снежных эльфаров, и твое семя исцеляет людских женщин. Они делаются моложе, здоровее и красивее. Вот для чего ты мне нужен. А тебе нужна я. Я могу оставить тебя жить у себя, а не под повозкой Башыка. Я научу тебя, как себя вести и что делать, чтобы меньше страдать. Так что выгода есть обоим, малыш. – Она дождалась, когда он доест, и потащила его в кусты.

Вечером, когда он вернулся в шатер, его ждала орочья одежда. Заштопанная рубаха из степной конопли и кожаные штаны, обрезанные по колено. Все было чистое. Рядом стояли кожаные мягкие ботинки орков с веревками, на них лежали обмотки.

Многие орчанки, да и молодые орки носили такую обувь. Они наматывали обмотки на ноги, надевали чуни, как на оркском назывались мягкие башмаки, и веревками крест-накрест обвязывали икры почти до колена. Ларисса показала ему, как наматывать обмотки, как закрепить их на ноге и обвязать веревками. Потренировавшись, он мог сам это сделать.

– Ноги всегда сухие, – поучала Ларисса, – а промокнут, перевернул обмотки сухой стороной, и они опять сухие.

Затем Ларисса его накормила и уложила рядом.

– Керти сегодня не придет, – сообщила женщина, она обняла юношу и прижала его к себе. – Мне повезло, что ты попался гаржику, малыш. А тебе повезло со мной. – Она дунула на его ухо, что смешно двигалось, улавливая звуки, и засмеялась. – Расслабься, – сказала она, начала гладить его, и поначалу стеснявшийся Радзи-ил отдался ее воле.

Утром он вышел уже в обновках. Пригибаясь, пробрался к лагерю совсем с другой стороны от реки и нашел нужную повозку. Все было так, как обрисовала ему Ларисса. Под повозкой, подстелив старую попону, спали два грабителя. На одном была его рубаха, на втором – штаны и ремень. Как бесшумно захватывать спящих часовых, Радзи-ил знал прекрасно, много раз отрабатывал это до автоматизма. Он неслышно подкрался и камнем ударил ближайшего по затылку. Обошел повозку и точно так же поступил со вторым. Оглядываясь, он осторожно раздел их догола и облил нечистотами. Если бы кто-то увидел его, то быть ему поротым кнутом. Но, к его счастью, все спали. Юноша благополучно вернулся в шатер и передал вещи Лариссе.

– Молодец, малыш. – Женщина поцеловала его в лоб. – Будь мужественен, сегодня у тебя будет один из самых тяжелых дней.

С восходом солнца Радзи-ил внимательно осмотрел берег, собрал то, что осталось с вечера, и стал ждать. Пришел хромой Башык, обошел берег, неопределенно хмыкнул, увидев на эльфаре новую одежду. Радзи-ил так и не понял, это хмыканье выражало насмешку или насмешливое одобрение. Он все чаще ловил себя на желании постараться получить одобрение хромого орка. Он его ненавидел и ужасно боялся. Ни одно существо в мире не вызывало у него такого животного страха, как этот старый орк.

После хромого заявились давешние грабители. Они были с палками и направлялись к нему весьма решительно. Радзи-ил насмешливо хмыкнул, точь-в-точь как хромой Башык. Драться, когда ты готов, было легко. И победить этих мальчишек для него не представляло труда. Он спокойно их ждал, опираясь на черенок лопаты. Ничего другого у него не было, но и эта деревянная лопата в его руках была грозным оружием. Мальчишки, приблизившись, стали обходить эльфара с двух сторон. Радзи-ил не шелохнулся, он даже смотрел мимо них. Взгляд его был равнодушен, и уверенность мальчишек дала трещину. Они думали напугать неженку и вбить ему рабскую премудрость в его белую голову, чтобы неповадно было нападать на спящих. Они хотели вымазать его в дерьме, как он поступил с ними. А если удастся, то и покалечить. Пусть после этого будет вечная война, но их двое, а он один. По-другому нельзя, иначе рабы будут презирать их. Этот чистильщик только попал к оркам, а уже живет в шатре, а они не заслужили еще себе шатра. Примерно так, по словам Лариссы, они могли рассуждать. Радзи-ил не мог оставить им свою одежду, они не могли не отомстить. Сегодня кто-то должен победить или умереть на берегу.

Первым бросился на Радзи-ила тот, кто был слева. Снежный эльфар легко уклонился и широкой стороной лопаты врезал ему по колену. Силу в удар он вложил не скупясь и тут же отпрыгнул в сторону. Второй мальчишка чуть замешкался, и его палка опустилась на то место, где только что был эльфар. Лопата описала широкий круг и ударила мальчишку по шее. Рука Радзи-ила дрогнула и удар получился смазанным, но и этого хватило, чтобы сломать тому шею. Первый грабитель валялся на песке и выл. Его нога была в крови.

«Все, – подумал Радзи-ил. – Сейчас придут орки».

Он спокойно ждал решения своей судьбы. Один раб покалечен, другой убит. Он испортил чье-то имущество и будет наказан. Но иначе он не мог, иначе его загнобят, замордуют, не дадут жить. «Хуже, чем у снежных волков», – подумал эльфар. У рабов свои правила и законы. Постой за себя и выдержи, тогда тебя оставят в покое, но за эту жизнь надо будет пострадать.

Видевшие их схватку рабы донесли оркам. На берег вышел хромой Башык и с ним еще двое орков. Башык осмотрел поле битвы и так же, как прежде, хмыкнул.

– Башык, раб гаржика убил одного моего раба, а другого покалечил, – сказал худой орк и бросил злой взгляд на эльфара. – Я требую крови.

Башык засмеялся:

– Мурдан, ты совсем разум потерял. Видишь палки? Это твои рабы пришли убивать раба гаржика. А вчера они его ограбили. Сегодня их видели голыми и обмазанными дерьмом. Парень постоял за себя, и только. Ты сам виноват, что не научил своих рабов нашим законам. Зачем эти мальчишки полезли к «снежку»?

– Башык, я знаю законы и требую, чтобы мне возместили ущерб! – взъярился орк. – Рабы не могут убивать других рабов, они не могут калечить чужое имущество. Я хочу, чтобы ему переломали ноги, и одного раба от него, когда он будет производителем. В свидетели призываю Сычыга, моего соседа.