– Я тебе не дедушка, разрушитель, – огрызнулся старик. – Моя внучка тебе еще не жена.

– Так это только дело времени, – отмахнулся гость. – Она сейчас проходит курс молодой жены. Как экзамен сдаст, так свадьбу и сыграем. Обещаю, что будем праздновать здесь, – широко улыбнулся хуман. – Потом детки пойдут, вам в радость. Не всю же жизнь вы будете хана дурить. Сменится владыка в степи, и вас выгонят. Тут я вас и заберу к себе, будете в почете и уважении внучков нянчить. Так что цените.

Старик на мгновение потерял самообладание.

– Ну ты и наглец, хуман! Это почему ты решил, что я хана дурю? И почему ты считаешь, что великим ханом станет кто-то другой?

– А зачем вы хану гадости про меня говорите? – в ответ спросил гость. – Он может принять неверное решение, и на его место выберут другого муразу. Кроме того, дедушка, – продолжал набиваться в родню нехеец, – не советую идти против духа мщения. Вы тоже можете поверить в Худжгарха. Получите от него силу и власть. Я видел Грыза в деле. Впечатляет.

– Повременю. – Старик остался непреклонен. – Еще есть что сказать?

– Есть, – не смутившись отказом, кивнул гость. – Тут такое дело вырисовывается. Дошли до меня верные сведения, что, когда молодые волчата нападут на лес и завязнут там, лигирийцы попытаются захватить Вангор. Они готовят большую армию и на судах ее будут переправлять к границе с Вангором якобы для защиты от вас, орков. На самом деле они их пропустят и встретят по выходе из леса. А перед этим постараются захватить половину королевства. Я вот что подумал… Мне самому предложить великому хану воспользоваться моментом и напасть на империю, оставшуюся без войск, или расскажете ему вы, дедушка?

Старый шаман замер. То, что рассказывал ему молодой хуман, было настолько важно, что старый шаман потерял всякую сдержанность. Еще бы, у орков было два самых важных занятия в жизни – сражаться и грабить. А тут появляется такой шанс пограбить беззащитные провинции богатой империи. Если великий хан объявит об этом муразам, то его авторитет вознесется до небес.

Ай да хуман! Вот так подарок привез, вот так подарок! – быстро прокрутил в мозгах старик. Но он все еще не мог до конца поверить его словам.

– Откуда знаешь? – Старик впился глазами в человека.

– Мне сказал Грыз. А ему Худжгарх. – Человек широко улыбался, но когда шаман посмотрел ему в глаза, то по спине у старика побежали мурашки.

– Он очень опасен, хотя притворяется простачком, – нашептали ему в уши духи предков и покинули шамана.

Старик на мгновение ощутил возникшую пустоту и растерялся. Неужели духи его боятся? – с тревогой подумал он. И куда заведет путь, по которому этот юноша предлагает пойти оркам?

Он не выдержал и прикрыл глаза. Неожиданно перед его мысленным взором замелькали картинки, сменяя одна другую. Горящая степь. Дымы пожарищ на местах стойбищ. Горы трупов лорхов и орков и стаи падальщиков. Видения степи сменились морем, и по нему плыли сотни кораблей. А на носу каждого корабля стоял мертвец в мантии. Шаман вздрогнул и открыл глаза.

Неужели это все из-за него? – не мог поверить старик. Он с кряхтением поднялся и подошел к сундуку, открыл его и долго что-то там искал. Наконец удовлетворенно невнятно буркнул и вытащил золотой медальон на золотой цепочке. Протянул гостю.

– Вот, передай внучке. Это медальон ее матери.

Человек бережно взял украшение.

– Хорошо, дедушка, я передам его Ганге. Думаю, она будет рада. На словах что передать?

Шаман отрицательно покачал головой. Он был в смятении и пытался справиться с накатившим страхом. Хуман идет впереди Худжгарха! – пришло к нему понимание. Вот в чем дело! Он посланник самой госпожи смерти.

Шаман справился с волнением:

– Ступай, Тох Рангор. Мне нужно подумать. Твои слова я передам великому хану.

Человек поднялся с подушки.

– Тогда желаю здравствовать, дедушка. Я пошел. – Он раздвинул шкуры лорха, закрывающие вход, и вышел.

Только когда жених внучки покинул шатер, верховный шаман вспомнил, что так и не спросил, как тот оказался в его шатре.

– Ригрым! – позвал он старшего ученика и, когда тот заглянул в шатер, спросил: – Как хуман оказался в моем шатре?

Ученик удивленно захлопал глазами. Оглядел шатер и вежливо спросил:

– Какой хуман, учитель?

– Тот, который вышел сейчас из шатра.

– Э-э-э… учитель… никто из шатра не выходил.

Старик видел, что ученик не врал, и был сильно обескуражен.

– Ладно, ступай! – махнул он рукой.

Неужели хуман привиделся ему? Он незаметно задремал и видел сон… Старый шаман подошел к сундуку и порылся в нем. Нет, не привиделось. Медальона не было.

Оркское племя шкариназ откочевало на север. Этой весной вся степь пришла в движение. Отряды свидетелей Худжгарха разбили два больших племени, и соседи прибирали к рукам их угодья. Досталось и шкариназ. Их теснили со всех сторон. Скот угоняли, мелкие кочевья вырезали полностью. В таких условиях мураза Сарыж Саган принял решение покинуть свои исконные места и уйти далеко на север. Занять часть пастбищ сивучей и уже там дать отпор любому налетчику. Их соседями стало небольшое племя, принявшее покровительство Худжгарха. Вело оно себя мирно и на земли шкариназ не претендовало. Жизнь начала налаживаться, но тут прибыли посланники Отца. Шаманы племени чахоя стали проповедовать и показывать силу. Сарыж Саган терпел их высокомерие и не мог запретить им ходить по стойбищам. Молодые орки хотели вернуть славу племени и снять с себя позор отвержения. Они ходили за миссионерами разинув рты. А старики и бывалые воины, видевшие Худжгарха в деле, держали нейтралитет. Племя стало разделяться, и это грозило еще большей бедой, чем немилость великого хана. Затем проповедники ушли и, как рассказывали очевидцы, погибли в поединке с одним орком, вождем свидетелей. Тот победил их одним лишь словом, а на месте гибели, как теперь считали, лжепророков появился камень с пылающей надписью. Сам Сарыж Саган этого не видел, но ученики его верховного шамана ходили и видели этот камень. Мураза был неглуп и понимал, что в степи схлестнулись какие-то силы и они ищут своих сторонников. Но вот чью сторону принять, мураза не мог решить.

Раздвинув шкуры, в шатер вошел верховный шаман.

– Как ночевал, Сарыж? – спросил он и, не спрашивая разрешения, уселся на подушки. Поглядел на жен муразы, и те мгновенно покинули шатер.

– Нормально спал. А ты?

– Я плохо. Пришли ночью проповедники Худжгарха. Два седых мерха со стертыми клыками и сладким языком. Сидят у общинного костра и смущают народ.

– Возьми да прогони, – равнодушно ответил вождь. – В чем дело?

– А дело в том, что не смог их прогнать. Только хотел отдать приказ прогнать, как у меня отнялся язык. Представляешь!

– Ну тогда пусть болтают, – ответил мураза. – Может, и эти поговорят и уйдут.

– Не уйдут, вождь. Утром пришли шаманы племени чибар. Между ними будет состязание. Смотреть пойдем?

– А как же! – оживился мураза. – Когда начнут?

– Да прямо сейчас и начнут.

Вождь вскочил:

– Пошли, Фарыж, нам все равно надо будет выбирать, на чью сторону встать. Так встанем на сторону сильного.

– Мы однажды уже выбрали не ту сторону, – проворчал шаман. – И ошиблись.

– Бывает, – спокойно ответил мураза. Он первым покинул шатер и направился к общинному костру. Там столпилось несколько десятков орков и их жен. Детишки носились вокруг, желая пролезть поближе к четырем оркам, сидящим у костра, но их то и дело отгоняли подзатыльниками. Два старых орка не обращали внимания на шаманов, которые стояли по другую сторону костра. Один из стариков, широкий в кости, с лицом, изрезанным шрамами, говорил с собравшимся:

– Дух мщения, братья, страшен только тем, кто нарушает заповеди Отца. К тем, кто живет по закону чести, он милостив. Для тех, кто упорствует, укоренившись во зле, Худжгарх станет врагом, и горе им. К тем, кто раскается, он протянет свою руку милости. Есть ли среди вас больные, которых ваши шаманы не могут исцелить? Те, кто хочет проверить силу и милость посланника Отца?