Громко зазвенело разбитое стекло, и прямо на него выскочило чудище. Оно подволакивало ногу, получив широкий порез от осколка, и яростно зарычало.

Забыв про разбитые ноги, Кирсан-ола, не медля ни минуты, вскочил и с громким воплем, перекрикивая рычание твари, бросился вон из оранжереи.

Брат князя был объят ужасом, который придавал ему сил. Он выскочил в коридор и заметался: двери были закрыты. Одна, другая, а сзади его настигал рев страшилища. Наконец одна спасительная дверь открылась. Всесильный вельможа, повергавший в ужас и трепет своих подданных только одним взглядом, оказался в нужнике. Выхода не было, он закрылся на щеколду и сунул пальцы в рот, чтобы не закричать от страха. В дверь сильно ударили, она затрещала, но выдержала. Второго удара могла уже не перенести. Кирсан-ола затравленно оглянулся: перед глазами была дыра отхожей ямы.

Командир личной стражи дворца брата князя Великого леса отступал под натиском тварей. Ни огненные шары, ни лед их не брали, стекали по ним, не причиняя вреда. Первые ряды защитников уже пали, и чудовища жадно разрывали их и тут же начинали пожирать, не обращая внимания на бойцов. По их спинам на жидкий строй защитников наступали остальные. Четвероногие, двуногие, покрытые костяной броней, они не знали страха и сомнений, упорно стремясь добраться до живой плоти, чтобы разорвать ее и с жадностью вцепиться в сочащийся кровью кусок.

Защитников уже оттеснили внутрь дворца, твари ослабили натиск, с ревом разбежавшись по всему дворцу.

— Подкрепление! Вызывайте подкрепление! — обратился он к магам, пытавшимся атаковать этих неизвестных зверей. Голос его хрипел и срывался от усталости, от частой работы мечом. Он весь был в своей и чужой крови.

— Уже, лер, вызвали. Войска собираются и скоро прибудут, — ответил кто-то.

По замку раздавался многоголосый торжествующий вой тварей, нашедших добычу, и отчаянные крики слуг и придворных, неожиданно оказавшихся жертвами.

— Нам надо пробиться к крылу мильера, — приказал командир стражи. — Вперед! — И маленький отряд примерно из двадцати воинов, только-то и оставшихся от стражи дворца, попытался пробиться к лестнице. Но на него с новой силой навалились твари, не нашедшие себе добычи.

Когда прибыло подкрепление, живых эльфаров в замке не осталось. По дворцу и парку лениво ходили твари с раздувшимися животами. Истребление их заняло весь день. Погибли сотни воинов. Победа далась дорогой ценой.

Князь Вечного леса ходил по разрушенному замку. Всюду остались следы борьбы и кровавого пиршества.

— Нашли моего брата? — через каждые две риски спрашивал он сопровождающих и, не получив ответа, шел дальше. — Все, я на это смотреть больше не могу, — сказал он, — я буду в оранжерее. Ищите тщательно, хотя бы останки.

Охрана настороженно шла впереди и следом. Князь уселся в плетеное кресло и задумчиво смотрел на разбитое стекло. Что могло произойти? В самом сердце Великого леса произошли события, не поддающиеся его уму.

Появились твари, о которых никто ничего не знал. Они возникли внезапно из портала. Сегодня они появились здесь, а завтра? А завтра могут появиться в княжеском дворце. У князя от этой мысли пробежали мурашки по коже. Лес перестал быть безопасным местом. Это ужасно!

Кто смог такое совершить? Вангор? У него нет таких возможностей. Да и его величество — союзник. У него под брюхом империя лигирийцев жадно смотрит на богатого соседа. Императора сдерживает только союз Леса и Вангора. Лигирийцы? Но шпионы, глубоко внедренные во властные структуры, не докладывали о чем-либо подобном. А скрыть столь масштабные приготовления невозможно. Так кто же? Демоны? Вполне возможно. Но зачем им это? Он только что наладил отношения с одним из князей тьмы. Его соперники дают сигнал, пришла мысль князю. Лес ввязался не в свою игру, и их поставили на место. Это в натуре князей.

Его мысли прервал шум, доносящийся откуда-то справа. Князь встал, и охрана быстро прикрыла его. Двое пошли на звук.

— Сюда! Помогите! — послышалось из открытой двери.

Князь подошел к нужнику. Крики раздавались из выгребной ямы. Преодолевая брезгливость, он заглянул в дырку.

Оттуда на него смотрел перемазанный нечистотами Кирсан-ола.

— Брат! — заорал он и погрузился с головой, забулькал, вынырнул, сплюнул и радостно заорал: — Бра-ат!

В Вангор и обратно

На спутнике мы не задержались, а сразу отправились к поместью Овора. Только маршрутом «с пересадками». Сначала на границу Великого леса, где я добыл плотоядную белку, это была первая точка привязки, потом к трактиру Овора, оттуда г сразу к поместью. Чернушка не успевала следить за сменой обстановки и только в страхе то широко открывала глаза, то плотно их закрывала. Она крепко держала меня, так что оторвать ее можно было только вместе с рукой. «Не бойся», — успокаивал я ее, слегка ободряюще похлопывая по плечу, это вошло у нас в своего рода традицию.

Вот и поместье, ров вокруг него, крепкие ворота и охранник, старый дружинник барона, отца Ирридара. Смотрел он на нас недружелюбно, мол, «ходют тут всякие».

Старый воин-нехеец встретил нас перед воротами, подозрительно посмотрел, особенно на грессу, и грубовато сказал:

— Трактир в другой стороне. Здесь поместье.

— Шардган, ты так состарился, что уже не узнаешь своего ученика? — Я стоял и улыбался во весь рот. — Не ты ли меня учил охотиться в горах, видеть следы пещерного медведя и уходить с его дороги? — Все-таки брат исполнил свое обещание и ветераны прибыли.

Крепкий старик внимательно присмотрелся и охнул:

— Ваша милость, неужели это вы? Так изменился! Я просто не узнаю малыша Ирри.

Я полез обниматься и с радостью прижал охотника к груди. Пусть он учил не Глухова, а Ирридара, но я уже давно был им и душой и телом.

— Проходи, малыш, как наши будут рады-то! Как рады!

Он семенил рядом, не успевая за моими шагами, а мне не терпелось увидеть дядьку, девочек. Соскучился. Я тащил Чернушку за руку, и она почти бежала, затравленно озираясь.

На крыльцо вышла дворфа, внимательно посмотрела на нас.

— Привет, Лия. — Я издалека помахал рукой.

Девушка сошла с крыльца, степенно пошла навстречу, потом не выдержала и бросилась с визгом ко мне:

— Хозяи-и-ин! — и обхватила руками и ногами, как тогда в лесу, после умывания. Прижалась крепко-крепко и замерла. — Хозяин! — прошептала она. Еще немного повисела и отпустила. Отошла на шаг и осмотрела. — Повзрослел, подрос, суровее стал. И как всегда с новой девушкой, — добавила, с интересом присматриваясь к Чернушке. — Где же она так измазалась, бедная? — покачала она головой. — Ну ничего, — добавила оптимистично, — мы ее отмоем.

На высокое крыльцо поместья стали выходить его обитатели. Первой выскочила Вирона, и улыбка с нее сползла сразу же при взгляде на грессу. Глаза сузились, а руки воинственно уперлись в бока, так она и застыла. Следом вышел Овор и поспешил ко мне, но тоже, не доходя пару метров, остановился и стал растерянно смотреть на нас. Из-под руки Роны выглянула любопытная головка берки и удивленно заморгала глазами. Ну вот, все в сборе и молча смотрят на нас. Я это предвидел, мельком поглядел на бывшую жрицу и направился к дядьке, крепко обнял его:

— Здорово, дядька!

— Здорово, Дар! — Он тоже крепко обнял меня. — Пошли в дом. — На его глазах навернулись слезы.

Дальше я обнял Вирону, которая сначала меня чуть не задушила, а потом больно ущипнула:

— Это кто? Кого ты опять притащил, гад?

— Потом, Рона, потом все объясню.

— Здравствуй, Ринада, — поздоровался я и поклонился.

Но девушка демонстративно посмотрела на Рону, смело подошла и оплела своими ручками мою шею, потом расцеловала в обе щеки.

— Здравствуй, мой спаситель, — прощебетала она и отошла на шаг. Вирона стояла рядом, и я слышал ее возмущенное дыхание.