– Листик, это чудо надо как-то допросить, – разглядывая демона, обратился к демонице Алеш.

Девушка потрясла пленника и, дождавшись, когда он придет в себя, использовала заклинание «очарование» из жезла. Пленник упал к ее ногам и стал что-то быстро-быстро говорить. Когда он закончил лепетать, Листи дала ему пинка и выкинула из-под купола. Тот издал разочарованный вой и исчез в кустах, но очень скоро вернулся и ползал у края магического щита, не в силах преодолеть его.

– Чего это он? – удивленно спросил Грапп.

– Влюбился, – ответила Листи. – Я применила «очарование», а оно с него не сходит. Уже и развеяла заклинание, и пинка дала, а он вон опять приполз.

– А что хоть говорил этот влюбленный, чего они хотят?

– Им демоны с гор сказали, что мы пришли за их женщинами. Вот они и вышли на войну. Сразу скажу: убедить их не получится. Шаманы вышли на тропу войны.

– А применить заклинание очарования? – поинтересовался Грапп, посматривая на хвостатого, который отирался около щита и горестно вздыхал.

– Хочешь, чтобы за нами до нижнего слоя стая диких демонов шла? – Листи смотрела на Алеша и смеялась. – Ревновать не будешь?

– Буду, – засмеялся он. – Тогда так. Мы идем дальше, как только они нападают, вы атакуете по старому плану.

– Хорошо, – кивнула в знак согласия девушка.

– Трогаемся, – крикнул Грапп, и караван пошел дальше.

Но далеко уйти они не смогли. В лесу раздался многоголосый воинственный клич, и в путешественников полетели дротики. Дорогу им преградили грубо вырезанные деревянные истуканы с живыми корнями вместо ног. Они толпой надвигались на отряд.

Ответная реакция не заставила себя ждать. По окружающим деревьям, кустам и полянам ударил слаженный залп «оцепенения», потом «прах», а по приближающимся деревянным исполинам открыли огонь фаерболами. Шум в лесу мгновенно затих, и только слышно было, как с треском горели медленно бредущие истуканы. Потом налетевший вихрь поднял их и унес высоко за кроны, разметав по лесу.

– Сейчас шаманы за нас примутся, – сказал подошедший краур. – Что с этим делать будете? – показал он на мечущегося хвостатого малыша, который, подвывая, скребся в щит, но уходить не собирался.

– Листик, пусти под щит этого хвостоногого и будь готова к действиям шаманов, – махнул рукой Грапп.

– Шаманы управляют духами, ритуалы у них долгие, но эффективные. Надо ждать нападения из астрала, – ответила девушка, приоткрыла щит, в образовавшийся проход ловко заскочил хвостатый и бросился к ее ногам. Посмотрел на небо и сказал:

– Сейчас прилетят духи. Плохо, очень плохо. Жур боится. – Он вынул откуда-то две палочки, сел обхватив ноги хвостом, и затянул заунывную песню, покачиваясь и постукивая деревяшками.

– Девочки, быстро ко мне, – скомандовала Листи. Она достала жезл архимага и дождалась прибытия ведьм. – Надо взбаламутить астрал. Но только тогда, когда я скажу. Выбрасывайте как можно больше сырой энергии хаоса. Сил не жалейте, – предупредила девушка.

Все напряженно стали ждать ответного хода лесных шаманов. Караванщик и его охрана выложили на дорогу какие-то камни и сели внутри круга. Крауры сбились в кучку и с надеждой смотрели на магиню. Вдруг она начала множиться, и среди отряда стали появляться ее двойники. Один, второй, третий – больше десятка. От такого зрелища напевающий Жур поперхнулся и замолчал, пораженно разглядывая множество объектов своего обожания.

Листи напряженно замерла, закрыв глаза, и, постукивая жезлом по руке, стала напевать какой-то тихий мотив. Двойники повторяли ее движения и напев.

– Давайте! – громко крикнула она, и из маленьких рогов демониц в небо ударила энергетическая радуга. Листи запела громче и в такт музыки начала двигаться.

Жур вскочил и, подражая девушке, начал синхронно с ней двигаться и напевать тот же мотив.

Грапп смотрел на это зрелище и признавал, что оно было завораживающе красивым. Потом Листи выкрикнула гортанную фразу и взмахнула жезлом. После чего она, ведьмы и демоненок упали без чувств, а иллюзии исчезли. Щит пропал, и отряд остался без прикрытия.

– В круг! – закричал Прокс, желая выстроить оборону по кругу.

– Не надо, – услышал он голос караванщика. – Сьюра все уже сделала.

Охранники демона принесли мягкие коврики и передали Проксу.

– Положите их на ковры, – добавил караванщик, и снова на его лице появилась непроницаемая маска.

В лесу начал нарастать шум. Он становился все громче и громче. Потом, к своему ужасу, члены отряда увидели его источник. Сотни сухих мумий древесников, обходя отряд, прыгали с ветки на ветку, направляясь вглубь леса. На стоящих ошеломленных демонов они не обращали ровно никакого внимания.

Старейший шаман всех племен древесников – Закингур сидел в кругу вождей и шаманов шести племен долины. Он задумчиво молчал, а все ждали его слова. Закингура тревожили видения, которые он получал, проникая в мир духов. Духи предков внимали молча, не отзываясь на его призывы, а духи прорицания пугали бедами, исходящими от пришельцев.

Прибыли гонцы с гор с дорогими подарками и просьбой наказать надменных купцов с верхних слоев мироздания, и вожди приняли подношение. Глупцы, позарившиеся на самок горных племен и металлическое оружие! Сила древесников – в их тесной связи с миром духов и в почитании ушедших предков. От пришельцев исходит угроза, это ему было ясно, оставалось непонятным, что это за опасность. Могли ли два десятка чужаков нанести вред племенам? Такого раньше не бывало. Не бывало такого и на памяти Закингура.

Пора было говорить, все ждали только его слова.

– Чужаки угрожают нашему лесу, – медленно, взвешивая каждое слово, начал говорить шаман. – Это возвестили духи. Пришельцы ли явились с недобрыми намерениями или беда случится от того, что наши воины нападут на них, духи не поведали мне. – Он поднял голову и посмотрел на вождей: – Что известно о чужаках?

– В караване два десятка разумных, среди них один хуман. Он старший охраны, – ответил старший вождь. – Не думаю, что от них могут исходить серьезные неприятности. Среди них есть маги, но нет путешествующих по изнанке мира.

– Мы пошлем воинов; ты, шаман, поддержишь нас ду́хами. Десятая часть добычи твоя. Я все сказал, – ответил вождь и стукнул по полу хвостом.

Остальные вожди молча ударили своими хвостами. Они поддержали старого вождя.

– Я услышал вас, – ответил шаман, – да будет так.

Утром, когда светило еще не поднялось над верхушками деревьев, войска племен заняли позиции у входа в долину. Охотники расположились по ветвям деревьев, а на дорогу вышли тагочи, специально выращенные деревья, в которые шаманы заперли души принесенных в жертву врагов.

Закингур с ритуальным ножом в окружении десятка шаманов с первыми лучами светила приступил к жертвоприношениям. Перед ним на коленях стояли рабы и пленники. Опоенные зельем, они безразлично взирали на приготовления шаманов. А потом кровь полилась рекой в подставленные деревянные сосуды. Два шамана брали жертву и раскладывали ее на грубо выструганном столе. Закингур надреза́л артерию на шее и вонзал нож в сердце. Остальные шаманы были ловцами духов, они пели песнь посмертия и постукивали палочками в такт своему песнопению. Этим ритуалом они ловили отлетавших духов жертв и, порабощая, привязывали их к своим посохам. В крови душа, и она пойдет для наполнения тагочи.

Когда светило стояло уже высоко, жертв не осталось и ритуал был закончен. Закингур разжег костер, вокруг которого расселись шаманы. Старейший из них, шерсть которого была испачкана кровью жертв, стал кидать в огонь пучки сухих трав, и над костром потянулся густой сладковатый дым. Сидящие рядом шаманы вдыхали его, их сознание высвобождалось и поднималось выше и выше над ними, потом над лесом.

Закингур шел по небесным путям к месту встречи чужаков, он видел воинов, сидящих в засаде, толпу тагочи, перегородивших дорогу, и наконец увидел пришельцев. Небольшой отряд спокойно двигался по дороге, не замечая нависшей над ним угрозы. Вот сотни зачарованных дротиков, способных пробивать магические щиты и железную броню, полетели в беспечных чужаков, чтобы осыпаться на землю, не долетев до них. А потом пришел кошмар: тела воинов стали падать на землю, как переспелые плоды. Следом большой участок леса накрыло серое облако, а когда оно растаяло, на земле остались лежать сухие сморщенные тела, бывшие когда-то сильнейшими воинами племен.