Еще через две недели:

– Пора кончать этот разврат и закапывать стюардессу.

Еще через две недели:

– Пора кончать этот разврат и выкапывать стюардессу.

Анекдот

Еще одна сфера применения нецензурной лексики – сфера эротики. Э. Берн, признанный специалист в области природы сексуальности, по этому поводу пишет: «Возможно, что непристойности уместны, когда люди занимаются любовью. Поскольку это „первичная“ сцена, то первичные образы, по крайней мере, сексуального рода, могут иметь здесь ценность. Нет необходимости отвергать возникающие первичные образы; для некоторых они расцветают пышным цветом. Они усиливаются и сами в свою очередь усиливают множество ощущений, которые они высвобождают: зрение, звуки, прикосновение, запах, вкус и тепло, которое разгоряченные тела отдают друг другу. Это нечто совершенно иное, чем использование непристойностей в качестве оскорбления или богохульства»⁵⁹.

Похоже, что в области восстановления эротического баланса непристойная лексика востребована как психотерапевтическое средство в наиболее полной мере. Потрясающей иллюстрацией к этой теме представляется работа Милтона Эриксона с двумя супружескими парами. Ниже приводятся оба кейса. «Психологический шок»

Этот случай описан Д. Хейли в его книге «Необычайная психотерапия». В психотерапевтической литературе, к сожалению, очень мало столь откровенных примеров работы с ненормативной лексикой.

Клиентами выступали супруги, преподаватели университета, поженившиеся сравнительно поздно – когда обоим было по тридцать лет. Еще до брака каждый из них планировал создать большую семью, и поскольку оба были не первой молодости, задерживаться им в этом плане было никак нельзя. Прошло три года, а они все еще были бездетными, несмотря на многочисленные медицинские обследования и рекомендации.

Рассказывая свою печальную историю, супруги очень смущались, стыдились и использовали напыщенную и формальную фразеологию. Мужчина сказал: «После некоторого размышления мы с женой пришли к выводу, что будет более целесообразно, если я возьму слово для того, чтобы рассказать вам об этом по возможности кратко. Наша проблема заставляет нас страдать и разрушает наш брак. Поскольку мы хотим ребенка, мы вступаем в супружеские отношения с сопутствующими физиологическими реакциями каждую ночь и каждое утро для целей воспроизведения рода. По воскресеньям и по праздникам мы вступаем в супружеские отношения со всеми сопутствующими физиологическими реакциями для целей воспроизведения рода до четырех раз в сутки. Нет никаких физических трудностей, которые могли бы нам помешать. В результате фрустрации нашей потребности в воспроизведении рода наши супружеские отношения становятся для нас все более неприятными, но несмотря на это, мы продолжаем предпринимать столь же интенсивные усилия с целью продолжения poда. Но оба мы страдаем, замечая, что раздражаем друг друга все сильнее и сильнее. Поэтому мы пришли к вам, а также потому, что медицина не смогла нам помочь».

М. Эриксон решил выслушать, какими словами станет излагать проблему жена. Но она изложила свои жалобы точно так же педантично, как ее муж, но смущаясьеще сильнее.

Свое психотерапевтическое вмешательство М. Эриксон описывает так: «Я сказал: «Я могу сделать для вас то, о чем вы просите, но это будет шоковая терапия. Это не будет электрошок или любой другой физический шок, но это будет шок психологический. Сейчас я оставлю вас наедине друг с другом в этом кабинете на 15 минут, чтобы вы смогли обсудить, готовы вы или нет пережить довольно серьезный психологический шок. После того как пройдет 15 минут, я вернусь и спрошу вас о вашем решении, и в зависимости от него буду действовать».

Я вышел из кабинета и, вернувшись через 15 минут, спросил: «Каков ваш ответ?» Мужчина ответил: «Мы обсудили этот вопрос как объективно, так и субъективно, и пришли к выводу, что мы выдержали бы все, что в принципе может нам помочь удовлетворить наше желание воспроизведения рода». Я спросил жену: «Окончательно ли ваше согласие?» Она ответила: «Да, сэр». Я снова объяснил, что шок будет психологическим, затронет их эмоции и будет представлять некоторое насилие над ними: «Это произойдет очень просто, но психологический шок будет более чем сильный. Я предлагаю вам сейчас, когда вы сидите в ваших креслах, крепко взяться за подлокотники и устроиться как можно глубже в этих креслах и слушать внимательно то, что я скажу. После того как я закончу и применю этот шок, я хочу, чтобы вы оба продолжали хранить абсолютное молчание. Через несколько минут после этого вы сможете покинуть кабинет и вернуться домой. Я хочу, чтобы вы продолжали хранить абсолютное молчание на всем протяжении пути домой, и пока вы будете молчать, в ваше сознание прорвется множество мыслей. Храните молчание до тех пор, пока вы не войдете в дом и не закроете за собой дверь – тогда вы будете свободны!

А теперь поглубже устройтесь в своих креслах, поскольку сейчас я собираюсь применить к вам этот шок… Вот он. В течение трех лет вы вступаете в супружеские отношения со всеми сопутствующими физиологическими реакциями для целей воспроизведения рода по меньшей мере два раза в день, а иногда до четырех раз в сутки; но тем не менее ваша потребность продолжения рода остается неудовлетворенной. Так почему бы вам, черт побери, просто так не пое… ться для развлечения и не помолиться дьяволу, чтобы он помог обрюхатить ее не позже, чем через три месяца?! А теперь вы можете идти».

Впоследствии выяснилось, что по дороге домой супруги все время молчали, обдумывая многие вещи. Когда они наконец вошли в дом и закрыли за собой дверь, то, как рассказывал муж: «Я обнаружил, что мы не можем дойти до спальни. Мы просто упали на пол. Мы не вступили в супружеские отношения, мы развлекались. Сейчас три месяца едва истекли, а моя жена уже беременна». Через девять месяцев у них родилась девочка. Когда М. Эриксон навестил их, чтобы посмотреть на ребенка, то обнаружил, что при разговоре они больше не используют многосложные слова, абсолютно правильно построенные фразы и формальные выражения. Теперь они могли даже рассказывать рискованные анекдоты.

Проехав 40 миль в абсолютном молчании в соответствии с данными им внушениями, они обнаружили у себя в голове массу ранее подавляемых, а теперь необузданно вторгшихся в сознание мыслей. И все это вылилось в сексуальную активность сразу же после того, как они вошли в дом и закрыли за собой дверь. Это было именно то, на что надеялся психотерапевт. Когда он спросил их об этом, они ответили, что чем ближе они были к дому, тем большее количество эротических мыслей у себя в голове они обнаруживали, но конкретных воспоминаний у них об этом не осталось»⁶⁰.

Комментарий

Ненормативное слово, употребленное М. Эриксоном в его шоковой терапии, как он и обещал, затронуло эмоции супругов на самом глубинном уровне, и это потрясение вызвало к жизни первичные образы, освободив их подавленную сексуальность, сдерживаемую сильнейшими чувствами – смущением и стыдом. Выхолощенный словарь научной терминологии, очищенной от эмоционально-экспрессивного компонента, на котором разговаривали друг с другом эти молодые мужчина и женщина, годится в аудитории, но никак не в спальне, где люди занимаются самым животным из всех людских занятий – сексом. Можно предположить, что оба супруга получили пуританское воспитание, в котором сексу отводилась постыдная роль, оправданная только его детородной функцией. Задачей психотерапевта в данном случае было благословить (дать разрешение) на то, чтобы отключить их образованные головы и позволить выйти на первый план их плоти.

Хочу обратить внимание на то, что в своем шокирующем монологе М. Эриксон отправляет супругов помолиться не Богу, а дьяволу. Дьявол во все времена в сфере духа символизирует низменную сущность человека, его примитивные инстинкты, неуправляемую энергию, или, обобщенно, тень. На протяжении всей своей истории человечество пытается разрешить конфликт между добром (Богом) и злом (дьяволом), то есть обуздать свои инстинкты. Однако, как и во всем, в обуздании инстинктов есть своя золотая середина. К. Юнг предостерегал людей, стремящихся преуспеть на этом поприще, что они рискуют превратиться в «кастрированных ангелов».