— Останься со мной, Ник… — хрипло прозвучало возле уха.

И Ник почему-то осталась. Упала волна хаоса, возвращаясь туда, где и была рождена — в кинжал Ник, заставляя её стонать от новой боли. Со скрежетом выправлялись дома, разгибая свои спирали. Со стоном выпрямлялись деревья. Дороги разглаживались и больше не стремились в море и небеса одновременно. А люди в больнице приходили в себя, скидывая с одежды непонятный лед и падая без сил.

Ник подхватили на руки:

— Малыш, а ведь ты фейри — ты леди Холма…

Она упрямо прошептала:

— Рогатые орки, Росси… Я человек…

И Ник все же нарвалась — оборотень сорвался. Огромный лигр заглянул ей в глаза, его пасть распахнулась, и где-то на шее Ник, там, где у котов холка, расцвела боль. Ник всегда знала — с оборотнями нельзя дружить. Оборотни не держат своих слов.

Пришла она в себя в больнице. Перед глазами все плыло разноцветными пятнами. Воняло дезраствором и еще какой-то гадостью. Что-то где-то капало. Горела от боли левая рука, в которую уходила капельница. Судя по её виду — усилению серебряным плетением, капали ей или алхимическую вытяжку из философского камня или еще более редкую дрянь — кровь фейри. В любом случае, денег на это у Ник не было. Она облизала губы и попыталась позвать медсестру. Из горла вырвался лишь хрип. Она попыталась снова, и добилась того, что, как призрачный корабль, перед её глазами появился узкий носик поильника, и в рот потекло что-то сладкое. Раствор глюкозы, не иначе. Ник глотала и глотала, чувствуя, как оживает. Все же, не глюкозу ей выпаивали.

Носик поильника исчез, а перед глазами появился уже знакомый вампир — Джонс собственной персоной. Точнее, часть Джонса — его голова. И что ему тут нужно?

— Ник… Мисс Доу… Вы пришли в себя?

— Пришли проверить… Можно ли забрать кофе… Себе по завещанию?..

— Естественно. Вы ветренная девушка. Непостоянная. То с одним, то с другим. Зазеваешься, и кофе из-под носа уведут.

Джонс отстранился, тут же исчезая в тенях, окружавших Ник:

— Мистер Перес, мисс Доу пришла в себя, как и говорили врачи. Сильная девочка.

— Рогатые орки… — пробормотала Ник.

Джонс повторился:

— Я же говорю…

Ник прикрыла глаза — только Переса тут не хватало для полного счастья.

А Джонс продолжал говорить с Пересом в полной тишине, тот, кажется, даже не отвечал. Ник приоткрыла глаза — они стали приспосабливаться, и уже не пятна мельтешили, а высота и длина пытались встать на свои места. И глубина. И резкость. И цвет. Мозг понял, что что-то явно лишнее для Ник и отрубил резкость. Сразу стало легче.

Джонс снова наклонился — оказывается, он все это время разговаривал с Пересом по интерфону. Элитному, надо полагать. Иначе же Перес и Джонс не могут.

— Мистер Перес просит вам передать, что вы умница и невероятный ловец. При желании остаться в городе и вступить в один из штурм-отрядов вам даже не придется сдавать экзамены. Кроме того, вам выделят жилье в э…

—…в элитном доме… — не удержалась Ник от шпильки.

Джонс слишком серьезно подтвердил:

— Элитном комплексе — с предсказаниями у вас так себе. Премия за выход к морю…

Она его перебила — он её злил своей тягой к элитности:

— Что с Росси?

— А что с Росси?

— Он… Жив?

Джонс пожал плечами:

— Поверьте, мисс Доу, еще не родилась та женщина, что прибьет его.

— Он… сильно… пострадал? — почему-то про кофе Джонсу было легко выговаривать, а спрашивать о Линдро отчаянно больно — вдруг она его покалечила. Вдруг из-за неё он стал таким, как Джонс.

— Он уже выписан домой. И я не договорил про премию…

— К оркам деньги…

— Они их не заработали.

Она посмотрела прямо в алые глаза:

— Джонс, у вас есть чувство юмора?

— Есть, конечно. Просто я предпочитаю им не пользоваться.

— Зря. Вы сухарь и… — она замерла, не в силах подобрать слова.

— Зануда, тварь и сволочь, — подсказал Джонс. — И не волнуйтесь, стоимость двух утерянных доспехов с вас вычитать не будут. Я лично свидетельствовал, что они утеряны в силу непреодолимых обстоятельств, а не из-за вашей глупости, мисс Доу.

— Джонс… Позовите врача — пусть остановят капельницу…

— Вы можете её себе позволить. Ваша элитная страховка все покрывает. Мистер Перес печется о людях.

— Я не его человек….

— Но человек же. И лежите — вам еще лежать и лежать. Или, хотите, позвоню Третьему принцу ирбисов? Будет вам мурлыкать песни на ночь и вылизывать пятки. Вы любите, когда вам лижут пятки?

— Не завидуйте так откровенно, Джонс. Мне только музыкального сопровождения не хватало.

— Тогда позвать вашего друга?

Ник даже голову приподняла от удивления:

— Кого?

— У вас нет друзей?

— Кого именно вы позовете…? Лин же…

— Он дома. А в коридоре сидит Эван Грей. Он соврал, что ваш друг?

— Нет, — поспешно сказала Ник. — Он друг.

— Не соврал, — почти печально сказал Джонс. — Что ж, тогда наилучших вам пожеланий выздоровления. Мистер Перес очень ждет вас — путь к морю свободен, но еще опасен. Он надеется, что вы и дальше будете заниматься этим делом. Он вам, кстати, выделил помощника.

— Надеюсь, не вас?

— Я сопротивлялся, как мог — упаси небеса меня от таких бывших соплеменников, как вы.

— Вы все еще злитесь, что я не пустила вас в дом?

Он обернулся у двери:

— Да. Я мстительное создание. Имею право.

Эван, улыбчивый, легкий, почти летающий — тень за его спиной выглядела сытой и довольной, влетел в палату и плюхнулся на кровать Ник, тут же беря девушку за руку:

— Я твой должник по гроб жизни. Что хочешь проси, куда хочешь зови — я приду.

Его голос звенел от радости. И почему она когда-то приняла его за осень? Он по характеру весна — дикая и необузданная.

— Эван, а давай ты просто больше не будешь связываться с душеедками?

— Ниииик, я же не специально. И ты лучше скажи — как ты? А то Джонс, как сыч, тут заперся, никого не пускал.

— Жить буду. Но лучше дома. Помоги добраться, пожалуйста!

— Тебе еще надо лечиться. — строго сказал Эван.

— А минуту назад обещал чуть ли не звезды с неба. А теперь даже домой отвезти не хочешь.

Эван серьезно осмотрел её:

— Уверена, что хочешь домой?

Она кивнула:

— Уверена. Мне нужно быстрее сбежать отсюда, пока тут материалы на генетическую карту не взяли.

Эван скривился:

— Вот не уверен, что уже не взяли. Росси настаивал, чтобы тебя отвезли в больницу тигров, но Джонс стоял насмерть — везти в ближайшую. А ближайшая принадлежит Пересу.

Ник прикрыла глаза — что ж, тут уже ничего не изменить. В любом случае она все равно хотела карту, так пусть за счет Переса. А от неприятностей всегда можно сбежать в другой округ. Дела Эвана, кажется, решены.

— Эван… Кстати, только сейчас поняла — видимо, какую-то дрянь капают… Почему ты тут?

— Так ты тут…

— Я имею в виду, не с семьей.

— А… Это… Они в соседней палате — врачи сказали, что нужна минимум неделя на восстановление, моих девочек держат в искусственном сне.

— Эван, деньги премии направим на их лечение.

Он наклонился и поцеловал её ладонь:

— Ты чудо, Ники. Я не заслужил своим поведением денег за операцию. Я должен был страховать тебя, а вместо этого с тобой был Росси. Меня утащили из-за моего несносного поведения.

— Я бы так же рванула, будь там моя семья, Эван. Тут я тебя понимаю. Я поговорю с Росси.

— Не волнуйся, все хорошо — мы поговорили и разобрались друг с другом. Правда. И не переживай за лечение. Прорыв допустили власти округа — они же оплатят лечение пострадавших. Деньги не нужны. Все хорошо. Самое главное, мои девочки будут жить — через неделю или месяц, уже неважно. Я умею ждать. Я дождусь. Вот ты лучше скажи: моей дочке…

— Поздравляю…

— Спасибо… Моей дочке сейчас три года или все же… Еще минус сколько-то дней до рождения?

— Важно?

— Нет. — рассмеялся Эван. — Важно, что они есть. И я есть. И ты есть…