Закат как ни в чем не бывало подсказал:

— Это особенность нанов Бродяги — мы полиция, мы суд, мы власть. Странно было бы, если бы нас ломали наны обычного образца. Мы выше всех роев, Ник, но Королева все же выше меня. Я всего лишь инспектор, хоть и главный, а она — судья.

Он прочертил на лбу Брендона кровавую черту — кожа послушно раскрывалась под его пальцем, который, судя по всему, запускал новых нанов в вампира.

Ник мысленно взмолилась всем богам, в которых не верила, и замерла удивленная. Брендон менялся на глазах. Рыжели волосы, становясь чуть ли не пламенными, кожа те… Кожа не темнела, Брендон сам по себе был светлокожий — на его лице одна за другой расцветали веснушки.

Лин не удержался:

— Оставь ему хоть что-то… Ту же регенерацию…

Закат скептически уточнил:

— Зачем регенерация, если в нем наны? Наны не дадут ему постареть.

— Ясно, — кивнул Лин, — прости, что вмешался.

Закат качнул головой и, выпуская Брендона из-под своей власти, сказал:

— Ваше дело о нападении на Холмы пересмотрено. Вы по-прежнему считаетесь виновным, но обнаружились смягчающие обстоятельства — вас спровоцировали лорды, грубо нарушив договор о перемирии. Ваше наказание смягчили, за излишнюю жестокость наказания вам положена денежная компенсация. Назовете номер счета, вам её перечислят. Холмы и я лично, Зак Клауд, приношу свои искренние извинения. — Избегая ненужных благодарностей или, скорее, ругательств, он тут же повернулся к Ник: — видишь, я умею исправлять ошибки.

Она с улыбкой добавила:

–… при условии загрязнения в семьдесят процентов.

— Нет, мне хватает для этого и тридцати. Вот чтобы гарантированно не убить тебя, мне нужно больше. Прямой приказ Королевы, что уж поделать.

Он подошел к Мигелю и тоже провел пальцем по его коже, отворяя кровь. Ник тут же вспомнился Гарсия и нападение пса на него после слов о солнце.

Закат, не глядя на неё, подтвердил:

— Кожа вампиров специфична — слишком прочная, межклеточные щели отсутствуют — нанам не прорваться через неё, нужно попадание прямо в кровь… Мигель Перес, вы признаны нарушившим договор о купле-продаже Брендона Джонса. Но вы везунчик — сделка аннулирована, Джонс не был собственностью Холмов и не подлежал продаже. Деньги вам вернут. И спасибо, что оказались Джонсу хорошим другом. Только впредь будьте более законопослушны. Можно было добиться пересмотра дела, как это сделала Ник.

Мигель явно старательно проглатывал все просящиеся на язык слова, кулаки его сжались, кожа на пальцах даже посинела. И он не знал, что меняется. Уходила бледность, превращаясь в приятный загар, темнели глаза и волосы… Ник не выдержала первой:

— Мигеее!!! — она бросилась его обнимать, для верности обвивая кольцами — бывший вампир мог и не понять внезапного приступа любвеобильности. — Какой у меня, оказывается, хороший будущий свёкор!

— Кто? — еле выдавил Мигель — не от удивления, а от приступа удушья, ему теперь полагалось дышать — то, что почти никогда он не делал.

Ник подалась на хвосте назад:

— Ну, если тебя Анна простит.

Лин не удержался от смешка:

— А ему теперь, как и Брендону, долго прощения выпрашивать.

Мигель обиженно посмотрел на Лина, потом на Ник, и выдавил:

— Росси, вы меня в могилу вгоните. Потом обсудим семейные дела. — Кажется, он, осмотрев изменившегося Брендона, сам догадался, что с ним случилось. Он спешно стащил с себя рубашку, накидывая её на Ник поверх короткой блузки. Мигель не был бы Мигелем, если бы не напомнил: — ты замужем. Не надо капать на меня слюной.

Ник восхищенно вздохнула — любоваться, и впрямь, было чем — Мигель оказался хорошо сложенным. Широкие плечи, тонкая талия, вычерченные, как рукой скульптора мышцы. Одно жаль — он был чуть ниже Анны. Интересно, как он это переживет?

— Суперский свекор, — повторила Ник, застегивая пуговицы и наконец-то превращаясь обратно в человека. Рубашка Мигеля была куда как длиннее её собственной блузки и прикрывала все, что нужно.

Закат чему-то кивнул — то ли своим мыслям, которые не были доступны Ник, то ли её словам, соглашаясь, что Мигель очень даже хорош.

— А теперь все на выход. У вас будет около получаса, чтобы убраться от гнева Королевы как можно быстрее. Ник, никаких возражений! Ты и так получила все, что хотела! Джонс, Перес…

Последний вмешался:

— Если откроете портал на запрос Пса, то…

Закат оборвал его:

— Это бесполезно — наны тут же возьмут под контроль любого. Человек ли, оборо…

Мигель не дал ему закончить:

— Сотня отборных бойцов, прошедших войну и готовых на все, чтобы окончательный мир наступил.

Закат хмыкнул:

— Заманчиво, но, Перес, я знаю, что столько бойцов-вампиров у вас нет.

— Чистокровных — нет. Новообращенных — даже больше. Пришлось проводить тщательный отбор. Навести шорох в Холмах желали многие.

Ник подалась вперед, чуть не вырываясь из кольца рук Лина — она вспомнила номера машин на парковке перед Холмом — Тридцатый, Десятый, Двадцать первый, даже Сорок первый округа. Они оказались тут неслучайно. Они были приглашены заранее.

— Скажите, а хоть у одного из вас… Хоть у кого-то… Неважно кого… Не было на нас с Лином своих планов⁈ Вы, что, все использовали нас, да⁈ Один как флешку для своих драгоценных нанов, другой как повод для войны…

Мигель её поправил:

— Для избежания войны, Ник. У нас теперь паритет благодаря Псу и тебе. Мы можем обсуждать условия дальнейшего сосуществования на равных, не прогибаясь и не сдаваясь на милость лордов. И… Я думаю, что Закату очень понадобится наша помощь и помощь Пса, чтобы противостоять Королеве и её… Нанам. Вместе мы справимся.

— Я… — начала было Ник, но её оборвал Закат:

— Умоляю — уходи. Ты и твой ребенок важнее всего на свете. Ханыль тоже. Уходи. Я приму помощь Переса. Может, что-то и получится, даже если меня переклинит под влиянием Королевы, и я перейду на её сторону.

Ник фыркнула:

— Ни секунды не задержусь тут больше. Если ты думаешь, что я горю желанием потягаться силами с Королевой, то сильно ошибаешься. Я лучше в гнездо душеедок залезу, чем окажусь рядом с Королевой.

— Ник, давай без вашего поверхностного фольклора, хорошо?

Она не удержалась и принялась пояснять, уже зная, что зря. Очень зря. Руки Лина на её плечах стали тяжелыми, просто каменными. Брендон напрягся, а Мигель грустно улыбнулся и…

— Это такая нежить, которая находит трещину в сердце…

Закат обреченно её поправил:

— Считывает эмпатический слой…

—…Ники, не надо, — Мигель постарался её остановить, но она безжизненно продолжила, чувствуя, как пол уходит из-под её ног:

— Душеедка подстраивается под объект, меняясь внешне под его предпочтения, и со временем убивает его. — она потрясенно посмотрела на грустного Лина, на гладящего её по голове Мигеля, на прикусившего губу Брендона: — Вы знали. Вы все знали! Вы знали, что полиморфы — это душеедки, и молчали. Я оркская душеедка!!!

Голова кружилась и звенела. Ноги то и дело пытались подогнуться, чего с ней даже в пылу боя редко бывало. Мягкий, ласковый голос Лина звучал где-то далеко, как и слова, сказанные явно Мигелем — вот не умеет тот утешать: «Ники, ты разумна, в отличие от них». Словно у душеедок не может зародиться разум — Ник помнила, как убивавшая Эвана душеедка прошептала перед смертью «Папа…». Просто та душеедка не умела поддерживать свою жизнь иначе, как научилась Ник. Вампиры научились, а душеедки нет.

Брендон пытался её успокоить:

— Мы не могли тебе такое сказать, хоть сразу сообразили, кто ты после того, как ты стала подстраиваться под Лина, становясь оборотнем… Ники, нам все равно, кем были твои предки.

Руки дрожали. А голова взорвалась алой болью — принудительно включился элтел, ему даже душеедки противостоять не могут.

Бархатистый, чуть строгий, удивительно приятный, словно укутывающий одеялом, прогретым солнцем, голос Заката. Тепло его души. Его уверенность, которую не вложить в слова, не передать движениями, а только вот так — мысль к мысли, разум к разуму, душа к душе.