Прав его лишили, так что теперь я снова на колёсах.

Волочёт с собой сумку с тетрадями и кучей других бумаг. Полночи с ними просидел.

Хуже парня учителя может быть только парень мент. Когда ему уже замену найдут?

Ощущение, что Федоровна после моего ухода не сильно с этим торопится. Работает человечек и отлично!

— С кем-то на твоё место опять тишина? — встречаю его у машины.

— Угу…

И взгляд как у побитой собаки.

— Клянусь, после экзаменов сам уйду.

— Экзаменов? Дэй, февраль только!

— Ну, некому работать! Что я сделаю?! Дверь открой.

— Послать всех нахер и уйти, — помогаю ему погрузить сумки на заднее сиденье.

— Я так не могу…

А вот я могу. Но я не он.

Ладно, фиг с тобой, — машу обречённо рукой.

Довожу его до колледжа, целую и несусь во дворец спорта. Туда сегодня со всех областей бойцы съехались.

Нервоз ужасный, что даже мутить начинает. Закидываюсь тайком таблеткой от тошноты.

Слушаю наставления тренера для всех нас. В голове шум, уши закладывает.

Надо подождать немного. Лекарство подействует и всё нормально будет.

— Макс! — окрик Филипчука.

— А?

— Хрен на! Ты меня слушаешь или платье свадебное подбираешь в голове?

Все прыскают от смеха.

— Ничего я не подбираю, — обиженно дую губы.

Обидки на всех и вся на меня последние пару недель частенько накатывают. Из-за всякой ерунды могу накрутить себя.

— Тогда не ушами хлопай, а слушай. Доктора все прошли?

— Я не прошла…

— Макс, какого ху…?! — срывается на меня.

— Там очередь. Думала, вашу тираду сначала выслушаю, потом пойду.

Филипчук красными пятнами пошёл от злости.

А что? Тебе же можно меня отчитывать, а мне подколоть запрещается? Ага, сЧас!

После нравоучений и тактики иду в медкабинет. Там уже почти никого под дверью. Дожидаюсь своей очереди.

— Что-то ты какая-то бледная, Макс, — крутит моей головой Самсоныч, заглядывая в глаза.

— Нервничаю, — ответ спокойный, чтоб ни о чём не догадался.

— Ты? Удивительно, — отпускает и записывает что-то в карте.

Взвешивает, измеряет давление, смотрит что-то на ЭКГ.

— И всё-таки ты мне не нравишься, хоть и все показатели в норме. У тебя потеря веса. Чем ты питаешься? — косится на меня.

— Как обычно, — пожимаю плечами. — Сбалансированное спортивное питание, добавки, белок.

— Странно… А по ночам нормально спишь?

— Ну как сказать… — закатываю глаза и загадочно улыбаюсь.

— В курсе я про твоё семейное положение, — посмеивается. — Не рановато ли решила замуж выскочить? Школу ещё не закончила.

— Никто меня замуж и не гонит. Что вы с Филипчуком привязались? — раздражаюсь. — Нормальный у меня жених! Хочет, чтобы я и дальше училась, а не подгузники засранные меняла. Допускаете? — тяну руку.

— Допускаю! — отдаёт мне разрешение. — Что завелась-то? Валерьянку попей от нервов.

— Не поможет, — хлопаю дверью.

— И ешь побольше!

Выдох облегчения, и довольная иду отдавать справку тренеру. Без неё он меня даже в зал не пустит.

Тренер смотрит внимательно в бумажку, нахмурив брови.

— За неделю минус три килограмма, — бросает недовольный взгляд исподлобья. — Тебя не кормят дома?

— Кормят, — стараюсь не ловить его злобный взгляд.

— Значит, хреново кормят! Поговорю с твоей матерью о твоём рационе. А узнаю, что сидишь на какой-то диете, я тебе голову откушу.

— Не сижу я ни на чём!

— А вес падает. Если ты на ринге от голода в обморок упадёшь, я как это объяснять комиссии буду?

— Не собираюсь я падать!

— А я не уверен.

— Тогда снимайте меня с соревнований! — выдергиваю у него справку. — Если вы такое сыкло.

Сорвалась опять.

Вчера Дэю досталось за бумажку мимо мусорного ведра. И вот! Я же никогда себе по отношению к Филипчуку такого не позволяла. Он аж задохнулся от возмущения и злости.

— Если бы было кем тебя заменить, так бы и сделал, — прорычал сквозь зубы, отобрал у меня заключение и ушёл.

Атмосфера из-за всеобщего нервоза удручённая. Не удивительно, что орём друг на друга.

— Очкуешь? — подкалывает подошедший Кирилл.

— А ты нет? — смотрю на бой двух кандидаток.

Та, что выиграет, встанет в пару со мной. И они обе хороши. Поэтому улавливаю каждое движение. У каждого бойца свой " почерк" и слабые места.

— Не особо…

— Ну да… Второе место тебе так и так обеспечено. А я первое хочу. Калинина не видел? — отвлекаюсь, чтобы очередной раз осмотреться.

— Нет. Должен приехать?

— Обещал. Фролов где?

— У Самсоныча нос вправляет, — посмеивается.

Мда… Прилетело Егору, откуда не ждали. Сразу нокдаун.

— Вон твой Калинин, — кивает головой в конец зала.

Я перевожу взгляд на Гордея, а на ринге в этот момент моя будущая партнёрша вырубает оппонента. Гонг. Бой окончен.

— Не опоздал? — подходит Дэй, пожимает руку Лаврику.

— Нет. Как раз вовремя. Сейчас она отдышится и моя очередь, — показываю на победительницу.

— Это хорошо, что она выдохлась. Легче будет её зарубить.

— Я тоже выдохлась, только раньше.

— А это уже преимущество, пусть и небольшое, — потирает, подбадривая, мне плечи.

Да, он прав. У меня было чуть больше времени на восстановление.

— А третий мушкетёр где? — смотрит по сторонам Дэй.

— Фролов? Он у доктора. Ему шнобель локтём снесли, — усмехается Кирюха. — Но всё равно с третьим местом остался.

— Это больно, — морщится Калинин.

— Да, я бы не хотел так подправить фэйс.

Томительное ожидание и наконец-то вызывают на бой.

Я никогда не испытываю жалости к соперницам, они мне не подружки. Бью всегда, выкладываясь по полной. Но эту мне жалко — мало времени на восстановление было. И она никакая.  К н и г о е д . н е т

Но к концу боя у неё всё же открывается второе дыхание, и она выматывает меня.

— Макс, что ты как тряпка! — кричит откуда-то слева тренер. — Врежь ей!

Легко сказать. У меня мышцы ватные и не слушаются. Только техника, выработанная за годы тренировок, спасает.

Размахиваюсь рукой и мажу. А соперница попадает вскользь по скуле и она начинает гореть огнём. Хочу ответить, но звучит финальный гонг. Разводят в стороны. И сейчас я расслабленно падаю на колени.

По очкам должна победа быть за мной. Я её вырвала. Закрываю руками глаза.

В голове усиливается шум. Голоса отдаляются и в глазах темнеет. Всё что слышу последнее — крик Дэя перед полным погружением в темноту.

Что-то с Макс не то. Выдохлась уже? Или силы бережёт в последнем раунде рвануть к победе. Это для неё так важно.

А я нервничаю, чтоб не покалечили мою девочку. Не нравится мне тайский бокс, слишком агрессивный, но из-за одного намека бросить этот спорт она на меня так посмотрела, что я думал — сейчас в нокаут отправлюсь.

Морщусь каждый раз, когда они лупят друг друга, и дёргаюсь от скользящего удара по лицу Макс. Словно мне, а не ей прилетело. Ссадина. Бедненькая моя …

Гонг. Наша команда победно от радости сжимает кулаки, по очкам Максим выиграла.

А вот сама она мне совсем не нравится. Опускается на колени и бледнеет.

— Макс! — рвусь к ней сквозь желающих поздравить.

Она оседает на пол.

— Макс! — хлопаю её по щекам.

— Врача быстро! — громко кричит присевший рядом Филипчук.

Какой-то пожилой мужчина в белом халате отгоняет нас от Макс, светит фонариком ей в глаза.

— Скорую быстро!

— Я уже послал мелюзгу, — произносит за спиной Лавров.

— Что с ней? — меня всего трясёт.

— Обморок. Говорил же, что она мне не нравится.

— Так ты же ей допуск дал! — орёт на него тренер. — Какого хрена?!

— Все показатели были в норме… Кроме веса…

— Так, давайте, не будем орать! — затыкаю их. — Ей это не поможет. Дайте нашатырь лучше.

Но он не действует.

Приходят врачи из дежурившей скорой помощи. Пока они делают осмотр и грузят Макс в машину, я звоню и договариваюсь с дядькой, чтобы её приняли в его больнице.