На экране отсчёт до конца рекламы. Десять секунд.
— Мы будем вынуждены…
Я отключаюсь, не дослушав. Ничего нового они не скажут. Серьёзные разговоры, психолог… Всё это мы уже проходили. Надо всё же отдать её в какую-то школу боевых искусств, чтобы дисциплине научили.
Проблема ещё в том, что Макс закрывает на все проделки дочери глаза, дерётся ребёнок — ну и правильно. С мальчиками же и за дело.
Но иногда мне смешно наблюдать, как стоит и истошно орёт мать сына, который в два раза больше нашей Евы, что её дитятку побили. Дочка у нас мелкая, раннее рождение сказалось. Врачи говорят, что в подростковом возрасте подтянется, но порой я сомневаюсь.
Спустя час ухожу из студии, добираюсь до детского сада.
Ева сидит на стульчике у окна и смотрит на улицу. Губки обиженно поджаты, а в карих глазах грусть-печаль, накручивает на пальчик косичку.
— Она ударила мальчика в живот, — снова начинает воспитатель.
— Вы говорили…
— Если вы не поговорите серьёзно с Евой, то мы вынуждены будем принять меры, — задирает нос.
— Какие? — лениво.
— Обратимся в полицию и органы опеки.
— А я натравлю на вас кучу адвокатов, которые докажут, что вы профнепригодны, так как не смогли разрулить конфликт детей, которых вам доверили родители. У вас же, кажется, образование не только педагогическое, но и детский психолог? — только на последних словах перевожу на неё взгляд с любимой дочери.
Гордо приподнимает подбородок, не подобрав слов для ответа.
— Не волнуйтесь, я поговорю. Но результат не гарантирую. И к психологу свожу обязательно. Только в прошлый раз он сказал, что у девочки всё нормально, просто ей энергию направить некуда. И защищает она слабых, потому что вы не видите, что даже в таком малолетнем коллективе процветает буллинг, — указываю ей головой на то, что один из мальчишек тягает за хвостики девочку. — Я сам педагог, я всё это видел и знаю. Наверное, мы подумаем, водить ли нашу дочь в ваш детский сад или нет. Ева! — зову её.
Ребёнок, спотыкаясь через игрушки, летит ко мне прямо в руки. Подхватываю.
— Забирай все свои вещи, и поехали домой.
Выгребаем всё из шкафчика и уходим.
— И зачем ты мальчика снова избила? — уже на улице, пока идём к машине.
— Он Дашу обижает, бьёт её постоянно, игрушки забирает.
Значит наша дерётся, а другие дети нет. Мда…
— Так почему Даша не отвечает тогда?
— Ей мама не разрешает драться.
— Ну да! Наша-то разрешает.
— Мама сказала, что если человек не понимает через голову — нужно постучать в печень, — приподнимает указательный пальчик.
Вот чему ты учишь ребёнка, Макс?!
— Теперь понятно, почему ты утром спрашивала — где находится печень.
— Ага! — перепрыгивает через лужу.
Пристёгиваю Еву к детскому креслу в машине. В кармане звонит телефон.
— А вот и наша мама, — достаю. — Слушаю, любимая. Тебя можно поздравить?
— Меня нужно поздравить! — весело. — Я сдала.
— Я рад! Мы рады, — поправляюсь.
Ева показывает ручками "класс".
— Поцелуй за меня нашего ангелочка.
— А стоит ли? Она опять избила мальчика в группе.
— Мальчики пошли, хуже девочек, только жаловаться мастаки.
— Тут выяснилось, что это ты виновата, — добавляю жести в голос.
— Я? Каким местом? — удивлённо.
— Кто ей про постучать в печень сказал?
— А ты про это… Ммм… Я же не думала, что она на практике начнёт применять.
— Мы с тобой вечером обязательно поговорим насчёт этого. А ещё на практике отработаем порку по мягкому месту.
— Оу! Милый, вы меня заставляете погружаться в неприличные фантазии, — сексуально тянет слова. — Только вечером мы с девчонками договорились забуриться в какой-нибудь бар, отметить их дипломы и мои экзамены.
Девчонки — это Лиза и Лина.
Через два года нам рассекретили имя донора, это оказалась Селезнева. Кто бы мог подумать, что они настолько совпадут биохимически. К тому времени мы перебрались в Москву, Еве нужно было проходить курсы реабилитации, а здесь специалисты лучше. Макс отыскала Лизу и после долгого и откровенного разговора они помирились, стали проводить время вместе. Теперь эту троицу не разлить водой.
Максим из-за операции и восстановления потеряла год, поэтому девчонки уже выпускницы, а ей ещё учиться.
Она постоянно опаздывает.
Но у неё счастливая семья и ребёнок, а у подруг сплошное разочарование. Даже Лина со Славяном разбежались через два года, поругавшись из-за какой-то малозначительной херни, раздутой до размера катастрофы вселенского масштаба. Брат после этого ушёл с головой в адвокатуру, а Макарову ждёт стажировка в следственном комитете.
— Забуриться как в прошлый раз? Когда мы со Славкой тебя, Лаврова и Толстова из ментовки вытаскивали за драку?
— Просто кто-то границ не видит, вот и выхватывает. А Лаврика и Толстого паровозом зацепили, они вообще не при делах были, просто за меня встряли. Ты же тоже бы заступился за меня? — кокетливо.
— Куда бы я делся…
— Ну вот!
— Твоему отцу это не понравилось. Он сейчас мэр, скандалы ему ни к чему.
Год уже руководит городом. Первые выборы пришлось пропустить из-за болезни Макс, не до предвыборных кампаний ему тогда было. Вера Юрьевна рядом, как верная жена, охраняет спокойствие мужа.
Только у моих родителей всё ровно и без изменений. На второго внука уговаривают, но мы пока отбиваемся. Вот Ева в школу пойдёт, тогда и подумаем. И Макс доучится к тому времени.
— Мы аккуратно, без приключений. Я тебя люблю, — шепчет в трубку. — Встретимся дома.
Она отключается, а через пять минут прилетает голосовое сообщение.
— Мы тут с девчонками подумали и решили. Что мы без мужчин?! Лиза нового парня обещает явить миру, а ты Славке позвони. Хватит ему холостым ходить, мирить его с Линкой будем. Что-то ещё хотела… Ах, да! Няню вызови. Люблю, целую!
И я люблю… До радуги в глазах, несмотря на наши годы вместе. Я с ней одним днём живу, потому что будущее так неуловимо зыбко, не знаешь, что может произойти. Второго удара я не переживу…
Набираю брата.
— Привет, Славян! Не желаешь сегодня культурно отдохнуть?
— А точно культурно?
