— Спасибо! — хриплю надорванным от кашля голосом.

Это вся моя благодарность.

Гордей просто вытягивает губы в улыбке, плотно сжимая, и кивает головой.

— Отдыхай, — хлопает легонько по плечу и уходит, прихватив захватом за шею с собой Фролова.

Егор вечером рассказал, что он ему долго и нудно читал лекцию по поведению на воде.

А тебе полезно!

Через день, сидя на берегу реки, когда все уже отсюда разошлись, я замечаю небольшую стайку уток, которые рыбачили в воде.

Делаю фотографию и скидываю в общий чат с подписью: " Родственники Селезнёвой самые первые на день открытых дверей слетелись".

Посыпались всевозможные смайлы.

Одно сообщение было лично от Лизки. Открываю и не верю глазам, с силой сжимаю телефон.

Там фотография целующихся меня и Гордея. Следом сообщение:

" Ещё раз хрюкнешь что-нибудь в мою сторону, я это скину в классный чат. У меня и видео есть, как вы страстно плескаетесь в водичке".

Смайлик чертёнка в конце.

Вот сучка!

Теперь ясно кто там был… И ведь прикинулась спящей, когда я вернулась.

Жара не прошла без следа — к ночи собрались тяжелые свинцовые тучи, и началась гроза.

Ненавижу такую погоду, от каждого раската грома мурашки по коже.

Крыша железная, и грохот от дождя такой, словно камнями кидают.

Перед всей этой вакханалией загнали своих гавриков по кроватям, время как раз отбоя было. Через пару часов проверить надо все ли на месте и только потом самому ложиться спать.

— Терпеть не могу такую погоду, — говорю вслух, опираясь руками о подоконник.

За окном бушевал ураган.

— Грозы боишься? — не отрываясь от телефона, спрашивает Димас.

— Нет. Просто всегда как-то стремно в такую погоду… Жду всё время, что какая-нибудь херня произойдёт. И она всегда случается — по закону подлости, — поворачиваюсь к нему и сажусь на подоконник.

— Да успокойся ты! Польёт и перестанет.

— Кому ты всё время сообщения строчишь? — меняю тему разговора.

— С девчонкой в приложении для знакомств списался. Ля какая! — поворачивает ко мне мобильник и показывает фото.

Ничего так…

— Ты же знаешь, что там за этой фотографией может быть, кто угодно, — предостерегаю его.

— Мы с ней номерами обменялись и созвонились по видео. Это она.

Смелый.

Я люблю по старинке лично знакомиться. Визуал, привык сразу видеть, а не представлять о том, кто там за фотографией скрывается. Мне важны первые впечатления от человека — они самые верные.

— А как же Ася?

— А что Ася? — кривится Димон. — С ней всё…

— Быстро, — удивляюсь.

— Я ей серьёзного ничего не обещал, повеселились и хватит. Можно подумать, что у тебя не было девчонок на пару раз? — косится на меня.

— Были…

— Много?

— Хватило, — смеюсь.

Вдруг в комнате тухнет свет.

— Пиздец! — произносит в темноте Димон.

Я, подсвечивая фонариком на телефоне, нахожу выключатель. Щёлкаю — нет реакции. Лампочка не перегорела.

В коридоре шум. Девчонки вышли узнать, что со светом.

— Опять авария на линии, — говорит кто-то.

Вот! Я же говорил — хрень случается!

Находим и разбираем фонарики, детей ещё идти проверять. Директриса звонит ремонтникам.

— Заявку приняли, но пока гроза не закончится, никто и пальцем не пошевелит, — делится с нами. — Идите ребят проверьте. Мальчики, — обращается к нам. — Сначала с девчонками сходите, потом уже к своим.

— Хорошо, — соглашаюсь.

В отрядах девушек порядок, все на местах и спят. Мы отпускаем их к себе, а сами проверить свои отряды.

У Димы тоже все на месте. А вот у меня хреновое предчувствие скребётся внутри.

И я был прав.

В спальне девочек не хватает Макаровой.

Может быть, к Лаврову от страха побежала?

Но и там её нет. Кирилл на наши вопросы только хлопает заспанными глазами в полном непонимании, где она.

Максим.

Кто-то трясёт меня за плечо.

— Макс проснись, — тихий голос у головы.

Кирюха. Что тебе надо?

— Что тебе неймётся, Лавров? — поднимаю голову. — Сам не спишь — другим дай, — сонно ворчу на него

— Ты Линку не видела? — испуганно спрашивает у меня.

— Спит твоя Линка, — бурчу, прикладываясь обратно на подушку.

— Нет её. Нигде нет.

Сон мгновенно улетучивается, и я сажусь в кровати. Бросаю взгляд на кровать Макаровой — пустая.

— А почему темно? Светильник её не светится, — не могу докумекать.

Первые дни из-за него были скандалы, спать он якобы всем мешал. Пообещала любой, кто решит его выключить, руки вырвать. Мне ноющую Макарову на соседней кровати слушать всю ночь не в кайф.

— Свет отключили, — шепчет Кирилл.

— Она же темноты боится, — встаю с постели.

Теперь и у меня за неё страх просыпается.

— Вот именно. И всё равно умудрилась сбежать. На пороге Петрович с вожатым, Фрол и ещё пара ребят. Её найти надо.

— Я сейчас, — надеваю худи поверх пижамы и достаю кроссовки из-под кровати.

Мы вышли на крытый порог.

— Кирилл, зачем Максим разбудил? Мы сами справимся, — ворчит на него Гордей.

А сам глазами скользит по моим голым ногам, пижамные шорты только задницу немного прикрывают.

Нашёл время!

Потянула за край кофты, пытаясь немного прикрыть бёдра.

— Я помочь хочу. У неё сейчас паника по-любому.

— Почему? — спрашивает Дима.

— Она темноты боится, — объясняет Кирилл.

— Ну, круто! — хлопает себя по бокам Гордей, корча гримасу недовольства. — И где нам её искать?

— Где светло, — произношу медленно, шевеля в этот момент мозгами.

— Нигде не светло! — замечает Дима, обводя рукой территорию. — Свет отрубили.

— А в лагере есть резервный генератор? — мелькает в моей голове догадка.

— Да, — смотрит на меня одобряюще Гордей. — На кухне, чтобы продукты не попортились, холодильники подключены. Но там закрыто всё. Она не зайдёт туда.

— Можно. Через комнату завхоза. Он всё равно, наверное, в отключке спит, — выдаю тайну проникновения.

— Почему он должен спать? — хмыкает Дима.

— После моего щедрого подгона, — признаюсь я.

— Так вот кто твой дилер! — догадывается Гордей. — И что он вам в этот раз привёз?

— Какой дилер? Не понимаю, — перебивает второй вожатый.

— Завхоз им с "большой земли" всякие ништяки привозит. Естественно, не бесплатно, — объясняет ему Петрович.

Я делаю непроницаемое лицо…

Я же не запрещённые препараты прошу купить, ну, за исключением коньяка. Тогда за это ему пришлось лишние полтора косаря накинуть.

Обдиралово!

Сегодня он закинул сигарет пацанам, чипсы и всякие шоколадки. Здесь спортрежим — сладкое и вредное по минимуму.

— Ладно, — взмахивает рукой. — Потом разберёмся. Надо девочку найти.

Завхоз действительно храпит, как перфоратор, приняв на грудь. Вожатые не стали пробираться через его комнату, попросили повариху открыть кухню.

Один из холодильников был открыт, в нём горел свет, а рядом сидела Линка, прислонившись спиной к стене.

Я увидела её первая и побежала. Взгляд у неё был стеклянный от ужаса. Представляю, что сейчас творилось в Линкиной голове, если всё её тело било дрожью. Она крепко схватила меня за руку и не отпускала. Ладонь ледяная.

— Не бросай меня, — еле прошептала белыми от страха губами.

— Я здесь, — постаралась её обнять, но получилось лишь одной рукой, вторую она всё так же крепко сжимала.

Гордей молча осторожно поднял Лину на руки и понёс в медпункт.

Я семенила рядом, Макарова так и не разжала пальцы.

Фельдшер уколола ей какое-то успокоительное и она расслабилась, выпустила меня из крепких тисков.

— Надо подключать психолога, тут какая-то травма. Не может просто так, до такой степени, человек бояться темноты, — сделал умозаключение Гордей.

Медсестра согласно покачала головой.

— Думаете, что-то произошло? Она не помнит, я спрашивала.