К девяти утра вторника я прилетаю в Москву, в десять сижу у визажиста, в одиннадцать становлюсь похожа на человека. В двенадцать часов нерешительно захожу в здание московского офиса. Разглядываю в лифте свое отражение: синяки успешно замазаны, глаза от потери веса кажутся больше, ресницы накрашены густым слоем туши, губы особым образом обведены и выглядят полными, скулы на лице выделяются сильнее — хотя может всё дело в контуринге. Волосы убраны в аккуратный конский хвост и идеально выпрямлены.

Я чертовски волнуюсь. Интервью будут брать не только у меня, но и у Эрика. Как мне вести себя во время встречи? Как поведет себя он? Я не видела Эрика восемнадцать дней. Таких длинных, таких невыносимых. Сегодня станет ясно, сможем ли мы хоть как-то общаться или рабочим отношениям тоже придет конец. От мыслей сосет под ложечкой, а сердце отбивает чечетку.

Двери лифта открываются и меня встречает Маша. Узнаёт не сразу.

— Не может быть! Саша, неужели это ты? — глаза Маши удивленно расширяются. — Да по тебе подиум плачет! Ты, кажется, ошиблась профессией.

— Спасибо, Маша, — грустно улыбаюсь в ответ. — Но ты как никто другой знаешь мое истинное лицо.

— Ай, красоту не спрячешь. Ты красива даже когда похожа на зомби.

— Ты мастер комплиментов.

— Ангелина сейчас разговаривает с Эриком. Давай пока тебя поснимаем.

Проходим в мой кабинет, в котором уже расположился фотограф. Молодой человек устанавливает свет и делает пробные кадры огромным фотоаппаратом.

— Саша — Вадим. — Маша представляет нас друг другу.

Без долгих предисловий начинаем. Фотограф указывает мне, где расположиться и какую позу принять. Несколько раз меняем локацию — Вадим фотографирует меня, сидящей на краешке стола, стоя у окна, на рабочем месте. Затем просит встать у стены, чтобы сделать портретные кадры. Маша всё это время выступает ассистентом, держа в руках рефлектор — огромную конструкцию, похожую на зеркало, на каркас которой натянут светоотражающий материал. Мужчина просматривает получившиеся фотографии в окошке фотоаппарата. Он доволен результатом. Зовет нас с Машей взглянуть на кадры. Склоняем головы над фотоаппаратом. Открывается дверь, и я слышу громкий голос журналистки.

— Вадимушка, вы уже закончили?

Поднимаю голову, чтобы оценить гостью, и столбенею — в кабинет вместе с журналисткой заходит улыбающийся Эрик. В идеально сидящем темно-синем костюме и белоснежной рубашке. На прекрасном лице нет ни тени переживаний. Эрик невозможно красив, бодр и свеж. Его взгляд падает на меня, и он как будто на мгновение замирает. Мое сердце пропускает удар. В отчаянии перевожу взгляд на женщину — ей слегка за тридцать, каштановые волосы уложены локонами и доходят до плеч, губы накрашены яркой ягодной помадой. Она очень хороша собой и явно об этом знает. На ней строгий молочный костюм, из под которого выглядывает легкий шелковый топ. Вид соблазнительный и самоуверенный.

— Ангелина, — журналистка протягивает мне ладонь. — Рада познакомиться.

— Саша, — заставляю голос звучать уверенно и, улыбаясь в ответ, пожимаю руку. Боюсь снова взглянуть на Эрика. Он стоит рядом и смотрит на меня.

— Вадимушка, мы можем поснимать Эрика с Сашей? Я хочу сделать несколько кадров, где они вместе. Задача такая — показать, что они отличная команда. Эрик, Саша, надо так сфоткаться, чтобы между вами пролетали искры. Показать, что вы чувствуете друг друга и понимаете с полуслова.

Мое лицо начинает пылать. Нерешительно смотрю на Эрика. Он выглядит невозмутимым.

— Сделаем. — Уверенно заверяет Эрик. — Где встать?

— Давайте сюда. Эрик, встань вот здесь. — Мужчина встает в указанное место. — Отлично, Саша, встань рядом.

От сухости во рту тяжело сглатываю и подхожу к Эрику. Как хорошо, что на мне тонна макияжа, а то я, наверняка, побледнела как мел.

— Давай, встань рядом с Эриком. Чуть боком. — Ангелина приближается к Эрику и показывает, как мне встать. Подхожу. Я стою так близко, что чувствую его аромат. Еще чуть-чуть и я упаду в обморок.

— Эй, Саша, расслабься, — успокаивает Ангелина.

Интересно, есть ли хоть один человек на свете, который расслабляется, когда ему говорят “расслабься”? Я честно стараюсь, но от напряженной улыбки мускулы на щеках начинают подрагивать.

— Нет, это никуда не годится. Саша, у тебя выражение лица, будто сейчас случится конец света.

— Простите. Фотосессии не мой конек, — коряво извиняюсь я.

Эрик поворачивается ко мне и поглаживает рукой по предплечью. А потом говорит нежным, ласковым голосом:

— Эй, всё хорошо? — я смотрю на него и мне кажется, что последних недель не бывало. Что весь этот кошмар с расставанием всего лишь приснился мне. Я тону в его красивых, глубоких, серых глазах. — Делай, как я. — Эрик показывает, как скрестить руки, чтобы поза выглядела уверенной. — Да, вот так. А теперь смотри в камеру и улыбайся. — Он встает чуть позади меня и зеркалит мою позу.

Я чувствую, как напряжение уходит из моего тела. В душе непроизвольно зарождается надежда. Надежда, что мы снова будем общаться, я смогу видеть его, слышать его.

— Да, супер, супер! Да, да, улыбайтесь, — радуется Вадим. Он непрерывно нажимает кнопку спуска и делает десятки кадров. Затем просматривает то, что получилось. — Есть. То, что надо. Очень круто получилось.

— Мы закончили? — Эрик смотрит на часы.

— Да, конечно. Эрик, я так рада личному знакомству, — расплывается в улыбке Ангелина. — Звоните мне, мой номер теперь у вас есть.

— Я тоже рад, Ангелина. Будем на связи, — отвечает Эрик мягким, бархатным голосом.

Эрик прощается со всеми и, бросив на меня быстрый взгляд, уходит. По телу разливается исцеляющее тепло. Я готова свернуть горы. Мне достаточно одного его взгляда, чтобы снова жить.

— Готовы пообщаться, Александра? — улыбается Ангелина.

— Разумеется, — воодушевленно отвечаю я.

Интервью закончилось. Я очень довольна. Я была на подъёме и слова лились изнутри словно песня. Мне понравилось всё: Ангелина, Вадим, фотосессия, непринужденная и приятная беседа, но больше всего минуты, проведенные с Эриком. Я не могу перестать думать о нём. Всего несколько слов из его уст сделали меня как ребенка счастливой. Нежные прикосновения, поддержка — и с души спал огромный валун. Я снова дышу полной грудью.

Спускаемся с Машей на лифте. Уже третий час, и я умираю от голода. Впервые за долгое время у меня хорошее настроение и просыпается аппетит.

Заходим в кафе. По привычке бросаю взгляд на “наш” с Эриком столик и меня словно бьют под дых. Я перестаю дышать и замираю на месте. За столиком сидит Эрик, напротив него симпатичная молодая женщина с крупными пшеничными локонами. Они мило болтают. Блондинка широко улыбается, то и дело касаясь его руки. До меня доносится смех Эрика. Пялюсь на них как помешанная. Эрик замечает меня и пристально смотрит несколько секунд, а потом равнодушно отводит взгляд и вновь улыбается собеседнице. Почва уходит из под ног.

Вспыхнувшая недавно надежда, что когда-нибудь мы снова будем общаться и станем добрыми друзьями, лопается как мыльный пузырь. Какая же я глупая. Слова Эрика были лишь профессиональной любезностью. А теперь наши отношения снова покрылись коркой льда. Мы никто друг для друга. Чужие люди. Мое сердце падает и разбивается вдребезги.

Маша замечает Эрика, воркующего с блондинкой, и бросает взгляд на меня. Мое выражение лица ей явно не нравится.

— Давай просто уйдем отсюда, — берёт меня за руку, и я послушно следую за ней.

Мое прекрасное настроение испаряется, а давящее ощущение в груди возвращается на прежнее место. Неужели так будет всегда? Сколько времени надо, чтобы залечить разбитое сердце? Месяц? Год? Жизнь? Я потеряна. Разбита. Мне очень плохо. Снова.

В пять часов вечера получаю сообщение от Эрика:

“Можешь зайти ко мне? Я хочу тебя кое с кем познакомить”