— Инесса Львовна, большое спасибо за занятие, но мне уже пора.

Преподаватель оборачивается и пред моим ликом предстает стоящий в дверях племянник. Полагаю, это именно он. При виде меня брови мужчины взмывают вверх словно ракеты, а лоб игриво топорщится гармошкой. Судя по всему, я выступаю зеркальным отражением родственника педагога.

— Королева тренажеров? — изрекает молодой человек.

— Король пота? — не отстаю я.

Наконец, наши лица расслабляются, и мы взрываемся от смеха.

— Вы что же, знакомы друг с другом? — растерянно спрашивает Инесса Львовна.

— Как это не парадоксально, тётя, но да. Не так давно ваша музыкальная дива пыталась совершить самоубийство прямо в нашем клубе.

— А ваш племянник не дал мне умереть позорной смертью. — Хохочу я.

Женщина явно не понимает нашего странного юмора, но искренне радуется искрящей взаимной симпатии.

— Пожалуй, я останусь на чай. — Мужчина решительно снимает пальто и вручает Инессе Львовне. Задерживает на мне озабоченный взгляд. — Надеюсь, вы не скажете, что торопитесь в сауну?

Заливаюсь новым приступом смеха.

— Думаю, сауна подождет.

Стас быстрым движением руки поправляет волосы, направляется ко мне и приглашает взять его под руку, чтобы проследовать в гостиную. Занятия фортепиано нравятся мне всё больше и больше.

Согласование маркетингового плана проходит болезненно.

При изучении второй версии Павел Мудрейший приходит к выводу, что сделать тридцать четыре активности за три месяца не под силу ни одному адекватному человеку, что уж говорить о маркетологе, и велит сократить количество.

Третьей — смеётся над моим предложением установить интерактивный автомат с виртуальным трекером. Когда я поясняю, что у Rolex подобная инициатива подняла продажи в семь раз, прицокивая подмечает — “где мы, а где Ролекс”.

Четвертой — вспоминает, что бюджет его категорически не устраивает и требует избавиться как минимум от одного нуля. На мой смех — я наивно подумала, что это шутка — заявляет, что никогда не шутит с деньгами.

В пятой версии предлагает удалить еще четыре пункта из оставшихся четырнадцати.

В шестой, когда план, наконец, избавляется в строке затрат от лишнего нуля, но становится не планом, а куцей бумажкой, Павел Грозный отчитывает меня словно школьницу за непроявление должной фантазии — не мешает добавить еще пару-тройку активностей. Лучше бесплатных. Я рискую пошутить и предлагаю изготовить еще “флайсы”, на что управляющий одобрительно хлопает меня по плечу и изрекает: “Ведь можете подать хорошую идею, когда захотите”.

Я всерьез подумываю об увольнении. Даже если рынок еще не забыл о моём позоре, я всегда могу предложить собственные услуги местному кинотеатру, куда явно не ступала нога маркетолога, и поднять его посещаемость на небывалый уровень. Пожалуй, доработаю до Нового года и скажу ариведерчи LifeLab.

У меня сегодня свидание. Да-да, официальное. Стас так и заявил — "Приглашаю тебя на свидание. Записывай в календарь. 12 ноября, суббота, 18:00".

Я немного волнуюсь, ведь мои последние серьезные отношения закончились больше двух лет назад. С тех пор я сменила любовника на любовницу — карьеру. Именно с ней я проводила томные вечера и страстные ночи, рождая на свет стратегии, планы, мероприятия, презентации и десятки различных кампаний. Если какой-то мужчина осмеливался вторгнуться в наши крепкие отношения, я быстро давала понять, что в моем водоеме ловить нечего. Самые крепкие воздыхатели выдерживали несколько месяцев, карауля меня по углам, но после сдавались и переключались на другую рыбку. И вот теперь, когда меня захватили сачком и перекинули в прекрасный пушкинский прудик, я заметила, что вокруг плавают вполне приличные особи.

Стас определенно мне нравится. Не только внешне, хотя нельзя не признать, что я замечаю привлекательных мужчин. Во-первых, от шуток кавалера я хватаюсь за живот. От смеха, разумеется. Во-вторых, он однозначно дамский защитник — одно спасение от тренажера-монстра чего стоит. В-третьих, весьма обходителен — когда нужно, поддержит хрупкую женщину и даже поцелует ручку. В-четвертых, по-хорошему честолюбив — к своим тридцати годам уже директор по развитию и явно хорошо зарабатывает. В-пятых, ведет здоровый образ жизни — занимается спортом, правильно питается и даже не пьет. Прямо идеал какой-то.

Слышу резкий визг шин, выглядываю в окно, у парадной паркуется сверкающая в свете фонарей темно-синяя BMW Gran Coupe. Похоже, последней серии. Дверь медленно открывается и из нее вальяжно выбирается Стас. Мой потенциальный бойфренд прислоняется к двери и что-то усердно строчит в телефоне.

Бегу к зеркалу, чтобы убедиться, что всё в порядке. На мне беспроигрышное платье — маленькое, с изящной черной вышивкой, струящейся над бежевым подкладом — пять лет назад оно свело с ума бывшего. Верх весьма целомудренный и закрытый, а вот длина настолько коротка, что годится исключительно для свидания. Но сегодня как раз тот случай, когда следует позволить себе маленькую шалость. Натягиваю желтые лодочки на высоченных каблуках-шпильках. Подкрашиваю губы ярко-малиновой помадой — уже не помню, когда пользовалась ею последний раз.

Раздается звонок. Аккуратно цокаю к двери. Открываю. Кавалер стоит, прислонившись к косяку.

— Вау! Что это за красотка?

Отлично. Значит, платье всё еще работает.

— Где? — делаю вид, что удивлена. Поворачиваю голову, будто ищу кого-то.

Стас потешается.

— Ты выглядишь на девять баллов, — интимно протягивает он.

— На девять? — в непонимании хлопаю ресницами. Не то, чтобы мне хотелось десяточку, но мог бы и соврать ради приличия.

Подходит ближе, берёт с полки шпильки, ловко закручивает мою гриву волос и закрепляет в небрежный пучок. Никак не ожидала подобного умения от мужчины. Действие занимает пару секунд. Поворачивает меня к зеркалу и приобнимает за плечи. Прикосновения ухажера мне приятны, хотя бабочки пока и не прилетели.

— Такую шею нельзя прятать, — проводит пальцами по моим плечам. — Вот теперь ты десятка. Ни один мужчина не пройдет мимо.

Ладно, так и быть. Комплимент засчитывается. Стас разглядывает нашу пару. Нельзя не признать, мы отлично смотримся вместе.

— Сейчас поедем с тобой в лучший питерский ресторан. Не поверишь, как называется. — Стас выдерживает эффектную паузу. — Пушкин.

— Пушкин? — весело повторяю я.

— Ага. Слышала про такой?

— Нет. Но мне нравится, — мурлычу я и поворачиваюсь к нему. Мне не дает покоя обувной вопрос. — Стас, а могу я поехать в туфлях? Мы ведь после ресторана не планируем гулять по улице?

— Разумеется. Довезу тебя на карете туда и обратно. Твои роскошные ножки не замерзнут. Если пожелаешь, устроим в машине Сахару. А после, донесу тебя на руках.

Такая перспектива мне нравится. Ровно до тех пор, пока не задумываюсь, что не такая уж я и пушиночка. Пожалуй, на руках это лишнее. Пусть мои килограммы останутся для ухажера загадкой.

— Подожди секундочку. Только возьму сумочку, — забываю о том, насколько коротко платье и сверкаю перед кавалером попой.

Стас потирает пальцами губы, оценивая мою пятую точку.

— Детка, ты как-то поаккуратнее. А то ведь я не железный, — улыбается и помогает надеть пальто.

Весело смеюсь. Вообще-то приятно ощущать свою женскую силу. А то со своей карьерой я уже и забыла, что на свете существуют мужчины.

Полдороги Стас развлекает меня шутками, от которых к концу пути ноют мышцы живота. Уже одно его присутствие помогает поддерживать физическую форму. Доезжаем без пробок и происшествий. Заходим в ресторан. Администратор провожает нас к столику.

На мой вкус атмосфера чересчур изысканная: портьеры в пол, лепнина, картины во всю стену, окна в форме арок, массивные колонны и роскошные люстры. Ощущение, что я попала в начало девятнадцатого века. У меня появляются сомнения, насколько уместен мой наряд в подобной обстановке.