Я больше не питаю иллюзий. Хочется одного — согласовать маркетинговый план и пусть каждый двигается своей дорогой. Ухожу в свой уголок писательствовать, Павел в свой — предводительствовать.

Раздается звонок от Маши.

— Привет, отшельница! Как у тебя дела?

— Блестяще, — издевательски изрекаю я.

— Как ваш пушкинский управляющий? Тоже походит на Адониса? — забавляется Маша.

Догадываюсь, что под "тоже" Маша подразумевает Силина.

— Скорее уж на бога глупости, — тихонько горюю я, поглядывая на важно расхаживающего в кабинете шефа.

Заместительница хохочет. Здорово, что я ее насмешила, вот только мне не до смеха. Мне-то с Павлом работать.

— А знаешь, был такой бог в Древней Греции! Момом звали, — авторитетно заявляет бывшая журналистка. — Он еще всё время злословил. Не смог ничего сказать только одной богине — Афродите. А ты у нас Афродита и есть. Так что уж как-нибудь одолеешь нерадивого. — Маша весело продолжает. — А наш Адонис что-то расклеился. Никогда не видела Эрика таким угрюмым. Он даже улыбаться перестал. Интересно, что с ним случилось. Может, скучает по своей Афродите?

— Очень смешно, — не смеюсь я.

Как же, скучает он. Да Силин мне после TED и слова не сказал, какое там скучать. Просто взял и вычеркнул из своей жизни. Даже вспоминать о нем не хочу.

— Кстати, раз уж речь зашла о прекрасном. Знаешь, что твоя красотка сейчас под моей опекой?

— Какая красотка? — озадачиваюсь я.

— Саша, ты там в Пушкине что, совсем размякла? За кем у нас пол-офиса бегает? Луганская, конечно.

— Пфф… — фыркаю я. От фамилии ассистентки меня передергивает.

— Ладно-ладно. Не пфыкай. Уж как есть, так есть, — голос Маши становится тише. — А девочка-то явно не так проста, как кажется. У вас с ней не было случаем тёрок?

Даже не знаю, можно ли назвать тёрками мою ревность. Но об этом Маше лучше не знать.

— Да вроде нет. А с чего вдруг такие выводы?

— Что-то мне не нравится, как она о тебе отзывается. И ко мне сильно подлизывается, — презрительно молвит Маша. — Но я буду не я, если не докопаюсь до истины. И не таких орешков раскалывала.

Маша может докопаться до чего угодно, в этом сомнений нет. Ее нос чует малейшие признаки сенсации и если пахнет жареным, она всегда тут как тут. Неудивительно, ведь за пазухой у следопыта темное журналистское прошлое.

— Наверное, она обиделась, что я ее не повысила, — признаюсь я.

— Интересненько. А ты говоришь тёрок нет, — подмечает Маша.

— Не думаю, что Алина стоит твоего внимания, — пытаюсь урезонить Холмса. Как-то не греет перспектива, что о романе Силина и Луганской будет трепаться весь офис.

— Погоди, мой радар еще ни разу меня не подводил, — прищурив глаза, констатирует подруга.

— Ты там поаккуратнее. А то еще накопаешь что-нибудь, чему сама не будешь рада.

Разубеждать Машу бессмысленно. Если бывшая журналистка продолжит рыскать со свойственным ей рвением, Силину стоит держать ухо востро. Высока вероятность, что скоро его похождения станут достоянием общественности. А впрочем мне теперь всё равно.

К вечеру так устаю от рухнувших карьерных надежд, что проваливаюсь в сон сразу после ужина. Из сладкой дрёмы меня вырывает неприятный скрежет. Что происходит? Который час? На дворе стоит непроглядная темень.

У окна снова кто-то скребется. Моё сердце уходит в пятки. Неужели воры? Меня парализует шок, не могу пошевелиться. Что делать? Включить лампу и заорать как резаная? Подползти к окну и посмотреть негодяям в лицо? Позвонить Эрику? Что я несу, причем здесь вообще Силин! В полицию, надо звонить в полицию!

Шарю по кровати в поисках телефона. За стеклом, словно в фильме ужасов, колышутся голые, суровые ветки. В окне проглядывает силуэт. Моему сердцу было бы впору разорваться на части, если бы это оказался силуэт человека. Но нет. Это нечто другое. Пушистое, с огромным хвостом. Так и не найдя телефон, тихонечко, чтобы не спугнуть ночного гостя, крадусь к окну. И тут наши взгляды встречаются.

Коварное существо усаживается на подоконник и пялится на меня в упор. Его зеленые блестящие глаза намекают мне, что воришка настроен серьезно. Страх отступает. Воинственный грабитель — огромный, пушистый, рыже-белый котяра.

— Ты что здесь делаешь, хулиган? — строго отчитываю я.

Зверь явно меня не слышит, ведь на улице завывает ветер. Или, может, делает вид.

Приоткрываю окно и волосатое существо умудряется неведомым образом протиснуться в щелочку. Вот ведь беспардонный наглец! Врывается без спроса к незнакомому человеку.

На морде нет ни грамма смущения. Спрыгивает на пол, осматривается и начинает расхаживать по комнате, словно был здесь тысячу раз. Добавляет требовательное мяуканье и, задрав хвост трубой, трется о мои ноги.

— Голодный что ли? — у меня просыпается сострадание. — Бедняжечка. Сейчас посмотрю, что есть.

Спутник не отстает ни на шаг, чтобы я не вздумала передумать. Достаю из холодильника гуляш, накладываю в блюдце и ставлю на пол. Долго уговаривать не приходится — хитрец вовсю орудует языком по тарелке. Вдоволь наевшись, деловито топает в гостиную и прыгает на кресло, задевая лапой пульт. Включается телевизор, впервые за время пребывания здесь. На экране появляется мультик "Каникулы в Простоквашино". Уши кота навостряются. Животное с интересом осматривает мальчика, беседующего с почтальоном Печкиным.

— Тебе нравится Дядя Фёдор? — ласково интересуюсь я. Гость поворачивает на меня сытую морду и смотрит подозрительным взглядом. — Нравится, по глазам вижу, — авторитетно заявляю я. Кот возвращает внимание на экран. — Что ж… Значит будешь у меня Фёдором. Согласен?

Новоявленный Фёдор урчит от удовольствия, переминаясь с лапки на лапку, широко зевает и решает вздремнуть. Спустя час его величество просыпается, повторно зевает, потягивается, а затем чинно следует в спальню. Уверенно говорит “мяу”, и я понимаю, что гостю пора. Приоткрываю окно, и Фёдор удаляется восвояси.

Назавтра история повторяется. Кот приходит, ластится, подкрепляется, спит и уходит. День спустя количество визитов увеличивается — теперь пушистый друг будит меня еще и с утра. К субботе Фёдор устает от похождений и, видимо, решает, что моя квартира ему подходит. Задерживается на весь день. Вечером плетусь в зоомагазин за миской, кормом и лотком.

Похоже, я больше не одинока.

К воскресенью осознаю, что прошедшая неделя выпила из меня все соки. Жуткие галстуки Павла снились мне даже по ночам. Какое счастье, что зрение будет избавлено от них хотя бы сегодня.

Луи не дает мне расслабиться. Помощник твердо уверен, что пришло время приобщиться к спорту и начать лучше прямо сейчас. Данное утверждение видится мне спорным, особенно глядя на лениво развалившегося в кресле Федю. Но ничего не поделаешь. Встаю ни свет, ни заря, собрав всю волю в кулак. Меня ждет первый урок пилатеса в пушкинском фитнес-центре.

Стоит славная погода, и я с наслаждением прогуливаясь до клуба пешком. Отдаю должное Луи — он выбрал для меня не просто скромный зал у дома, а первоклассный премиум-клуб. Владельцам абонемента обещают не только совершенные тела, но и полезные знакомства.

Пробираюсь по скверу сквозь аккуратно подстриженные деревья, прощающиеся с последней листвой. В самой гуще меня встречает современная стеклянная двухэтажная постройка, похожая больше на автосалон, нежели на фитнес-клуб. Если бы я умела свистеть, то, пожалуй, присвистнула бы. В Пушкине не ожидаешь увидеть заведение подобного масштаба. Впрочем, вспомнив, сколько стоит абонемент, восторг правильнее воспринимать как должное.

Бодрой походкой продвигаюсь по ухоженной дорожке ко входу. Захожу в клуб. Меня встречает привлекательная девушка на ресепшене и провожает в шикарный кабинет, больше напоминающий зону для отдыха, нежели офис продаж. В течение десяти минут оформляет абонемент, снабжает расписанием занятий и толстым буклетом с описанием услуг, выдаёт ключ-браслет и комплект полотенец. После проводит экскурсию по комплексу. Глаза тренирующихся устремляются на меня и оценивают мою спортивную форму, сканируя тело с головы до ног. Наконец, инструктаж окончен, и я скрываюсь в раздевалке.