Завтра моя жизнь изменится. Я чувствую. И пусть прозвучит высокопарно, грядущий день — важнейший в моей жизни. Сами подумайте, скольким людям выпадает шанс выступить на TED-конференции? Единицам. Только лучшим из лучших, звездам в мире бизнеса. Я одна из них. И если мое выступление пройдет как должно — блистательно и безукоризненно — считайте, я вытащила билет в счастливое будущее.

Последние три года я тружусь на благо международной высокотехнологичной компании LifeLab. Страшные словечки типа искусственного интеллекта, больших данных, умных гаджетов как раз про нас. Тружусь я, надо признаться, весьма напряженно. Да что уж греха таить, я положила на карьерный алтарь каждую минуту личной жизни. С мыслями о работе просыпаюсь, с мыслями о работе засыпаю. А в остальное время просто пашу как вол.

Я отвечаю за маркетинг российского подразделения и скажу без преувеличения, что наши показатели впечатляют. Ни в одном зарубежном филиале LifeLab нет такого роста продаж и прибыли, как у нас. Завтра, если всё пройдет гладко, я лелею надежду получить по заслугам — в самом лучшем смысле этого слова — и управлять маркетингом не только России, но и всех европейских стран. Ох, как же красиво звучит! Александра Лаврова — директор по маркетингу европейского рынка. Перспективы, одним словом, зашкаливают. На кону стоит всё.

Да, я крута. Простите мою нескромность, но, безусловно, мне есть, чем гордиться.

На часах одиннадцать сорок, самый разгар рабочего дня. Я нахожусь в своем кабинете в новомодном офисе Москва-Сити и покачиваюсь на сетчатом белоснежном стуле у белоснежного рабочего стола. Сквозь стеклянные панели небоскреба открывается завораживающий вид на панораму города. Светит осеннее солнце, то и дело скрывающееся за облаками. Впрочем, до облаков мне нет никакого дела. Вечером меня ждет заключительная репетиция, которую я проведу в нашем офисе. Любой желающий может прийти и послушать мое выступление. А сотрудников у нас ни много ни мало — порядка тысячи человек. Столько, конечно, не наберется, но пара сотен любопытных глаз не поленится заглянуть на огонек. А потому я трачу с пользой двадцать свободных минут в расписании и, расхаживая по кабинету, в бесконечный раз повторяю отскакивающую от зубов презентацию.

Чтобы блестяще выступить на TED, всего-то и надо, что полгода на подготовку, с десяток высококлассных специалистов, которые помогут довести выступление до совершенства, и около двухсот прогонов. И тогда наступает та самая легкость и раскрепощенность на сцене, когда шутки кажутся случайно слетевшими с языка — хотя случайностями здесь и не пахнет — а каждое слово оседает в памяти настолько, что без труда вспоминается даже во сне. Я почти не волнуюсь. У меня идеальные слайды, идеальный текст и идеальные позы — всё выверено до миллиметра. Так что я и удачу-то призывать не собираюсь. К чему она мне после стольких часов подготовки? Я готова на все сто процентов. Разбуди меня кто-нибудь среди ночи, я и тогда не забуду ни строчки.

Сомнений нет. Мой звездный час наступит четко по расписанию.

На последних словах моей блистательной речи пиликает телефон. Высвечивается сообщение от Эрика Силина:

“Проголодалась?”

Лицо расплывается в улыбке. При мысли об Эрике иначе и быть не может. Достаточно, чтобы его образ всплыл в памяти, как пульс учащается, а сердце невольно совершает кульбит. Так уж получилось, что Эрик Силин не только мой непосредственный руководитель и CEO российского подразделения LifeLab, но и самый красивый мужчина на свете. К счастью или ужасу, я пока не решила. Ясно одно — встреча с данной персоной на большинство неподготовленных людей производит неизгладимое впечатление. Глядя на Силина, хочется проморгаться и убедиться, что он не мерещится. Не знаю, способен ли кто-то всецело сосредоточиться на делах в его присутствии. Лично я уже смирилась с умопомрачительной — в прямом смысле этого слова — внешностью шефа, но в начале, как и многие другие, угодила в ловушку его опьяняющих чар. Очарование длилось ровно до тех пор, пока я не узнала, что Эрик женат и у него подрастает дочь.

Шумно выдыхаю и пишу ответ:

“Как волк”

Сразу же прилетает новое сообщение:

“Жду на нашем месте”

Слегка марафечусь, хватаю сумку, бегу к лифту и спускаюсь в кафе на первый этаж.

Мы не виделись с Эриком всего три дня, а кажется, целую вечность. Когда оба в офисе, как правило, не отказываем себе в удовольствии пообедать вместе. По крайней мере, для меня это удовольствие. Для Эрика может и повинность, кто знает? Но пока он не жалуется.

Эрик уже занял столик. Бросаю на шефа секундный сканирующий взгляд. На нем черное поло, подчеркивающее крепкие бицепсы — к ним так и хочется прикоснуться; синие потертые джинсы, сидящие как влитые — приходится умышленно не смотреть ниже плеч, а то еще подумает лишнего. На коротких волосах, как будто чем-то уложенных — сильно сомневаюсь, что Эрик стал бы заморачиваться — свежая стрижка. Я долго ломала голову, какой у Эрика цвет волос, потому что в одни дни он кажется русым, в другие — шатеном, а летом, когда волосы выгорают, может сойти за темного блондина. После долгих раздумий я пришла к выводу, что он хамелеон.

На соседний стул кинута спортивная сумка. Выходит, Эрик только с тренировки — он занимается с тренером в зале. От мыслей о спорте мне даже как-то неловко, ведь последний раз я ходила на фитнес два с половиной года назад. Точно. В апреле. Я помню тот день.

Здороваемся, делаем заказ. Наш обед традиционно занимает сорок минут, но пользы от него — на много дней вперед. Я умудряюсь слить Эрику накопившиеся вопросы, а он по традиции помогает их решить.

— Как дела? — живо интересуется Эрик.

— Порядок, — отвечаю и задаю со своей стороны дежурный вопрос: — А у тебя?

Эрику не терпится поделиться:

— На выходных Лиза в соревнованиях победила. Смотри, — гордый отец показывает на телефоне фото дочери на пьедестале. Маленькая блондиночка, похожая на статуэтку, держит в руках кубок, а на шее висит медаль. Лиза занимается художественной гимнастикой. Эрик души не чает в дочке. Гордость распирает его изнутри. — Это уже серьезные. Международные.

— Вау, как круто! — Искренне восхищаюсь я. — Лиза такая красивая, слов нет. Вот бы посмотреть всю программу.

Собеседник тает от удовольствия:

— Я тебе в следующий раз видео сниму, покажу. Они там такое вытворяют.

Эрик никогда не рассказывает про свою жену Олю. В моем ведении только факт, что она существует. Это кажется невероятным, но в сети нет ни одной ее фотографии — я, разумеется, неоднократно гуглила. Так что для меня Оля загадочное, эфемерное существо. К своему стыду я порой и вовсе о ней забываю. Эрик говорит, что жена избегает публичности и у нее нет профиля ни в одной соцсети. Зато про дочку Лизоньку я знаю всё. И то, что она родилась в Майами и у нее двойное гражданство, и то, что в четыре года выбила на тренировке передние зубы, но они, конечно, уже снова выросли, и то, что первую любовь зовут Майк — по правда говоря он самый что ни на есть Миша, но в их престижной школе Миша может именоваться исключительно Майком — и тот отвечает ей взаимностью. Удивительно, даже десятилетняя девочка уже наладила личную жизнь, а я, успешная женщина в самом расцвете сил, сижу одна-одинешенька.

Мы еще пару минут просматриваем фото Лизы, я сопровождаю каждое изображение изумленными охами. Эрик доволен. Нам приносят какой-то салат. За салатом мы часто говорим о работе.

— Что у тебя нового? — интересуется шеф.

Всё, можно садиться на уши:

— Эрик, я уже не знаю, что делать. “Новая жизнь” съела мозг с пресс-релизом. Согласовывают месяц, движения ноль. Так и инфоповод загубим. Может быть, позвонишь Князеву, чтобы он дал добро?