Выдерживаю паузу. Эрик выглядит завороженным. Набираю воздух в легкие и с выражением продолжаю:

— Мы запустим масштабную кампанию LifeLab под слоганом "Это по любви". Она покроет три праздника — четырнадцатое февраля, двадцать третье февраля и восьмое марта. Мы докажем нашим целевым группам, что лучшего подарка для демонстрации любви найти невозможно. Любви к своей второй половинке, — бросаю быстрый горячий взгляд на Эрика. — Любви к близким. Но прежде всего, любви к себе. — Прохаживаюсь к противоположной стене, словно в аудитории не один Эрик, а тысяча зрителей. Чувствую себя звездой, ведь выступления — моя страсть. Перелистываю слайд. — Вот что мы сделаем.

Перечисляю список мероприятий, подкрепляя каждое красивыми картинками, чтобы Эрик проникся будущим визуалом. Многие активности присутствовали в моём маркетинговом плане, но теперь они обрели совершенно иной окрас. Появилась единая концепция, единое оформление, единый посыл.

— У нас уже есть договоренности с местной администрацией. А если мы получим добро на проведение остальных акций, нас будет не удержать. Что касается бюджета, я передвинула ряд инициатив на третий квартал. Так мы полностью вписываемся в озвученные ранее цифры. Мне придется задействовать Машу и некоторых ребят из команды, плюс кое-что изменить в техническом задании подрядчиков, но я уверена, что всё решу.

Подхожу к шефу, который слегка напрягается от моего приближения.

— Эрик, эта кампания поможет нам добиться поставленных целей куда раньше, чем мы планировали. Поверь моему опыту и чутью. Это то, о чём будут говорить долго, много и часто. Это то, что нам надо.

Подозреваю, что из моих глаз сейчас искрится безумие. Пристально гляжу на оппонента. Выдерживаю невыносимую для меня паузу и жду реакцию. Эрик молчит секунд тридцать. Настолько долго, что я начинаю нервничать.

— Саша, я поражен, — наконец выдает мужчина. — Ты знаешь, что ты талантище? Я знал, что мне повезло, но чтобы так! — Заваливает комплиментами начальник. — Когда ты вообще успела всё это придумать?

Какое облегчение! С плеч спадает не один камень, а целая груда. Ему нравится. Нравится! Знал бы он, как для меня это важно.

— Ночью. — Выдыхаю я.

— Так вот, о чём ты думаешь по ночам, — подкалывает Эрик, прищуривая глаза.

— Я много о чём думаю по ночам, — тихонько парирую я, присаживаясь на соседний стул в опасной близости.

Эрик не сводит с меня глаз, кладет руку на мое колено и слегка поглаживает ногу. Совсем спятил! Хорошо, что мы далеко от входа и в темноте. Надеюсь, у коллег нет приборов ночного видения.

— Саша, — внезапно охрипшим голосом произносит Эрик. — Я самый счастливый человек на земле. И в то же время самый несчастный.

— Это еще почему? — сбивчиво уточняю я.

— Потому что если я сейчас же тебя не поцелую, то сойду с ума, — с волнением выговаривает любовник.

Господи, это невыносимо. Чувствую, как вспотели ладошки, испытываю легкое головокружение.

— Эрик! Ты же не прикажешь всем сотрудникам отвернуться? — игриво роняю я.

— Думаешь, моего влияния не хватит? — глаза собеседника блестят.

Если он продолжит эту безумную игру, мои нервы не выдержат.

— Думаю, влиянием нельзя злоупотреблять, — протягиваю я. — У меня есть предложение получше. Как насчет того, чтобы пообедать сегодня не в кафе, а у меня дома?

— Прекрасная идея, — заключает директор. — Потому что я страшно голоден.

Он говорит так, что я начинаю переживать, как бы он не съел меня прямо здесь. Встаю со стула и включаю свет. Так-то лучше. Сердцу надо успокоиться, а то оно того и гляди выпрыгнет из груди.

— Отлично. Тогда в двенадцать тридцать встречаемся на углу. Покажу тебе, где я живу, и познакомлю с Фёдором, — чинно объявляю я.

— Познакомиться с Фёдором честь для меня, — лукаво подмигивает.

Ну что ж. Вот обо всём и договорились. Хорошее начало дня.

Мы выходим на улицу, скрываемся за углом. Эрик, наконец, не выдерживает и так крепко берёт и сжимает мою ладонь, что у меня болят пальцы. Каждые сто метров он останавливается, притягивает меня к себе для морозного глубокого поцелуя. Идем по уютным, нарядным улочкам маленького городка. В голове звучит музыка нескончаемого блаженства. Моя душа парит. Я живу недалеко, в центре города. В Пушкине всё близко и в этом есть своя прелесть. Добредаем до моего дома. Поднимаемся на второй этаж, заходим в квартиру. Эрик с интересом осматривается.

— Ничего не понимаю, почему ты не пригласила Соколова оформить квартиру? Где бархатная кровать? Где мой любимый оранжевый диван? Почему здесь так … уютно?

Мое лицо вытягивается от изумления. Что я слышу? Ему хватает наглости издеваться над талантом столичного дизайнера?

— Во-первых, он не Соколов, а Соловьёв. Я уточнила, — с деловым выражением парирую я. Пусть знает мою точность в деталях. — А во-вторых, ты что-то имеешь против гения современности? Почему же ты так долго молчал?

Эрик делает смешное, испуганное лицо.

— Прости, боялся тебя обидеть. Ты так искренне восхищалась его … — Эрик запинается и нерешительно добавляет. — Рогами.

Я сдерживаюсь две секунды, после чего меня пробирает истерический смех. Эрику становится смешно от моей реакции, и он тоже хохочет. Насмеявшись, заходим на кухню, где притаился голодный хозяин квартиры. Он смотрит на меня укоризненным взглядом.

— Сейчас, сейчас, милый.

— Что? — удивляется Эрик, думая, что я обращаюсь к нему.

— Это я не тебе, — важным тоном отрезаю я. Нас снова пробирает смех. — Прости, Эрик. — Мне страшно неловко за грубость. — Познакомься. Это Федя. Но вообще он предпочитает, чтобы его звали Фёдор.

Эрик осматривает конкурента. Конкурент Эрика. Происходит негласное выявление альфа-самца. Чувствую, Эрик Феде не нравится. Накладываю еду в миску. Федя отрывает суровый взгляд и с достоинством идет подкрепляться. Я так околела на улице, что предлагаю Эрику перед обедом выпить горячего чаю с медом. Поддерживает. Пока разбираюсь с заваркой, прошу достать с полки баночки, которые я смакую по ложечке.

— Как тебе мед, понравился?

Смотрю на него в недоумении.

— Ты его тоже любишь?

— Да, специально для тебя заказал свой любимый.

Я замираю. Ложка с заваркой повисает в воздухе. Таращусь на Эрика. Он как ни в чём не бывало достает сладость и не замечает заминки.

— Это ты прислал подарочную корзину?

Эрик переводит на меня взгляд и подмигивает.

— Почему не подписался?

— Думал, ты догадаешься. Да это и не важно. Просто хотел сделать тебе приятное. Я за тебя волновался.

Стою рядом с заварочным чайником. Медленно сыплю заварку в ситечко. Заторможенно наливаю воду. Осмысливаю услышанное. Так всё-таки это был он, а не партнеры. Эрик считал, что мое сердце занято, но всё равно заботился обо мне. Никто никогда не делал для меня ничего подобного. Я так растрогана, что мне хочется признаться ему в любви, но я лишь смотрю в его чистые, открытые глаза.

— Спасибо, Эрик.

Подхожу и целую мужчину с максимально возможной нежностью. Спутник сразу же откладывает баночки с медом. Явно решает, что это намек. Его руки уже в запрещенных местах, а я не в силах противиться. Да что же такое? А как же чай? Собираю в кулак остатки разума и произношу с наигранной укоризной.

— Эрик, здесь Федя.

Федя слышит свое имя и поднимает морду. Эрик оценивающе смотрит на кота и произносит громким, серьезным голосом, глядя прямо в глаза пушистому зверю.

— Он выйдет, — делает паузу. — Правда, Фёдор?

Фёдор обалдевает от наглости незваного гостя, на десяток секунд застывает в нерешительности, но подчиняется властному авторитету. Не верю своим глазам. Так вот каким образом Эрик добивается своего.

До чая мы так и не доходим. А вместо часа на обед Эрик остается у меня до самого вечера. Что поделать. Слишком много вопросов накопилось за тот день, что мы не виделись.