Я расстроена из-за Феди, из-за напряженных отношений с Лизой и мне как никогда нужна поддержка моего мужчины. А встретиться получится только в пятницу. Вчера Эрик приехать не мог — Лиза участвовала в соревнованиях, заняла первое место в упражнениях с булавами и второе с обручем. Сегодня у него важные встречи в Москве, в среду и четверг — конференция в Новосибирске.

Печально бреду с работы. Мне грустно от мысли, что в квартире меня никто не ждет. Прохожу вдоль соседнего двухэтажного дома с облупившейся краской и тут замечаю знакомый силуэт. Рыжий проходимец Фёдор, задрав хвост трубой, сонно прогуливается по узкому тротуару. Чувствую прилив радости. Ускоряю шаг и направляюсь к гуляке, как вдруг меня с диким воплем обгоняет пожилая женщина.

— Ипполит! — подлетает к Феде и стискивает зверя в объятиях. Фёдор ошалело смотрит на свалившуюся невесть откуда даму. — Ипполитушка! — осыпает кота поцелуями.

Замираю на месте как вкопанная. Что еще за дела такие?

— Простите, но это мой кот Федя. Наверное, вы ошиблись, — интеллигентно обращаюсь к незнакомке.

— Ну как же ошиблась, — лепечет пожилая особа. — Какой же это Федя, если это мой Ипполитушка? Да я его с закрытыми глазами узнаю. Белые лапки, черное пятнышко на ушке. Ты ж мое сокровище! — Снова чмокает животное в морду.

— Фёдор живет у меня уже полгода, — продолжаю гнуть свою линию я. — Спросите у него сами.

Дама смотрит на меня с подозрением. Наверное, прикидывает, всё ли в порядке с моей головой, раз я прошу о чём-то спросить кота. Внезапно расплывается в широкой улыбке.

— Так это вы его приютили? — подходит ко мне ближе. Федю не выпускает. — Ох, спасибо вам! Я так за него переживала, но нашелся добрый человек. — Тяжело вздыхает. — Ипполитушка потерялся третьего октября. Ушел и не вернулся. Я искала его столько месяцев, весь район обклеила объявлениями! А он вон аж куда забрался. Кто бы мог подумать!

— Пожалуйста, отдайте мне моего Федю, — протягиваю руки, чуть не плача. Я слышу, что говорит женщина, но смысл слов не отпечатывается в моей голове.

— Ну как же я вам его отдам, если это мой Ипполит? — жалобно мямлит женщина.

— А мне как, по-вашему, без него жить? — слеза скатывается с моих глаз. Женщина шмыгает носом, пуская ответную слезу. Садимся на холодную деревянную скамейку. Фёдор смотрит на происходящее с опаской.

— Милая, я знаю, как тебе тяжело. Но Ипполит единственный, кто у меня остался после смерти мужа, — собеседница жалостливо касается моей руки. — Мы были вместе семь лет. Не с мужем. С Ипполитом. С мужем тридцать четыре, — растолковывает женщина. — Когда он потерялся — я имею ввиду Ипполита, муж-то не терялся, он к тому времени с год как умер — моя жизнь стала совсем безрадостной. Сначала, конечно, она стала безрадостной от смерти мужа, — женщина трет раскрасневшийся нос. — Но забота об Ипполите спасла меня в трудный час. Каждый день я искала его. Ипполита. — На всякий случай уточняет она. — И вот сегодня, хвала небесам, мой Ипполит нашелся!

Женщина с силой сжимает гуляку, и я переживаю, как бы она не задушила Федю.

Мне жалко несчастную и жалко себя. Я уже знаю, как должна поступить, но от мысли, что останусь без Феди, подступает дурнота. Фёдор не разделяет моих расстроенных чувств. Ему хорошо — расслабился, урчит и закатывает глаза. Покидать объятия бывшей хозяйки явно не намерен. Мы сидим в тишине минут десять и по очереди тяжко вздыхаем.

— Феденька, — я присаживаюсь на корточки и разглядываю рыжую мордочку. — Спасибо, что ты был со мной всё это время, — нежно глажу кота по шерстке. — Я буду по тебе очень-очень скучать.

Мне грустно, но я креплюсь.

— Берегите его, — обращаюсь к женщине, смахивая слезу.

— Обязательно, милая.

Последний раз окидываю взглядом рыжего питомца, чмокаю в мокрый нос и ухожу. Подхожу к собственному дому и плюхаюсь на скамейку у парадной. Мне немедленно нужна поддержка. Судорожно пишу Эрику в мессенджере:

“Я его потеряла. Навсегда.”

“Кого? Федю? Что случилось?”

“Он больше не Федя. Он теперь Ипполит.”

“Не понял.”

Тяжело вздыхаю, вспоминая безумную пожилую даму. Приходится пояснять:

“Нашлась хозяйка Феди и выяснилось, что его зовут Ипполит.”

“Это прекрасно!”

Он что, издевается? Где его чуткость? Доношу до неразумного:

“Это ужасно.”

“Ты права. Это ужасно. Я тебе очень сочувствую. Приеду и мы проводим Федю в последний путь.”

О господи! Как можно такое писать! Это кощунственно! У меня даже нет слов, чтобы описать своё возмущение:

“Эрик!!!”

“Прости. Федя был классным парнем.”

“Да, Федю никто не заменит.”

“Никто. Держись.”

“Постараюсь.”

Да уж, поддержка аховая. Эрик явно не проникся моей болью.

С трудом встаю и еле-еле плетусь домой. Надеюсь, у Феди-Ипполита всё сложится хорошо. Пусть его ждет светлое кошачье будущее — много еды, теплая кровать и крутые подружки. Прощай, мой маленький свободолюбивый друг!

Во вторник вечером в Пушкин ни с того ни с сего заявляется Эрик. Что-то произошло, о чём он должен немедленно мне рассказать. Уже семь часов вечера, а в десять у Эрика самолет обратно в Москву.

Сидим в многолюдном и шумном итальянском ресторане. Посетители смеются и громко разговаривают. Наш столик чуть поодаль и до нас доносится лишь приглушенный гвалт. Здесь симпатично: софиты плавно подсвечивают столики, геометрические люстры со светящимися шарами и круглыми металлическими дисками разместились прямо над головой, стены выкрашены в теплой пудрово-кремовой палитре, на столах белоснежные скатерти. Делаем заказ. Эрик вовсю улыбается, но на лице читается нетерпение. Он явно горит желанием поделиться новостями и нервно барабанит пальцами по столу. В воздухе висит напряжение. Почему-то мне неспокойно. Наконец, официант удаляется.

— Я по тебе так соскучился, — берёт меня за руку.

— Я тоже, — честно признаюсь я.

Эрик внимательно смотрит на меня, не выпуская руку. И переходит к разговору:

— Саша, кое-что произошло. И это может сильно изменить нашу жизнь.

Я ерзаю на стуле. Вообще-то я не люблю сюрпризы. Скупо улыбаюсь. Эрик видит мое волнение.

— Ну что ты! Новости очень хорошие. Нас ждет большое приключение.

— И что же? Не тяни.

— Я уже говорил тебе, что Лиза в воскресенье отлично выступила.

— Угу.

— После соревнований с нами связался тренер сборной, — голос Эрика звучит радостно, глаза неистово блестят. — Очень известный тренер.

— Вау! — изумленно произношу я. У меня спадает камень с плеч — так это касается Лизы и сборной. Я расслабленно улыбаюсь и радостно произношу. — Вот это новости!

— Известный американский тренер.

Эрик пытливо смотрит на меня, не отводя глаз. До меня не сразу доходит, к чему он клонит.

— Саша, Лизу пригласили выступать за сборную США.

Эрик говорит это так, что впору включить фанфары и громко зааплодировать. Только в моей душе всё падает. Как будто только что я любовалась изумительным пейзажем на краю высокой горы, а потом кто-то подошел сзади и толкнул меня в пропасть.

Нервно сглатываю и пью воду из стакана.

— И что это значит? — нерешительно уточняю я.

— Это значит, что Лиза сможет выступать на чемпионатах мира. Сначала юниорских, потом взрослых. И может даже попадет на Олимпиаду, — глаза Эрика светятся от счастья. Он так горд своей дочерью.

— Потрясающе, — сбивчиво говорю я. К горлу подступает ком. — И где же тренировочная база?

— Ты умничка, ты всё уже поняла. Тренировочная база в Америке. А теперь самое невероятное… Готова? — Эрик выдерживает торжественную паузу. — База находится в Гленвью!

— Гленвью?

— Да! Это городок в тридцати километрах от Чикаго. Представляешь? Это просто фантастика! Это ж надо, как всё удачно складывается. Саша, ты понимаешь, о чем я?