“Спасибо! Но разве любовь заслуживают? Тут либо любишь, либо нет. Кому как повезет.”

Сверху вылезает надпись “Эрик печатает” и через мгновение прилетает сообщение:

“А тебе повезло?”

Вот это вопрос. Чего это Эрика потянуло на откровения? Что ответить? Очевидно, в Стаса я влюбиться еще на успела. Зато долго и безответно любила одного женатого типа, но это точно не назовешь везением. Решаю написать правду. Наполовину. Ведь моя любовь к Силину давно угасла.

“Мне не повезло, меня угораздило. Так что отдувайся за нас обоих:)”

Эрик замолкает. Я начинаю накручивать себя, представляя, как Эрик сейчас мирится с женой или, что куда ужаснее, чокается с Луганской и признается девице в любви. И зачем я написала эту чушь? Спустя минут десять прилетает ответ:

“Никаким притворством нельзя ни скрыть любовь там, где она есть, ни выказать ее там, где ее нет. Франсуа де Ларошфуко”.

Фуф, хорошо, что он не стал развивать тему и допытываться, почему “меня угораздило”. Перечитываю мудрятину. Видимо между примирениями, признаниями и сообщениями Эрик успел покопаться в афоризмах великих людей. Начинаю вникать. И тут до меня доходит сокрушительный смысл — Алина больше, чем просто любовница. У меня сосет под ложечкой. До сих пор мысли об этой парочке не дают мне спокойно жить.

Ну что ж, афоризмы так афоризмы. Я тоже так умею. Долго роюсь в знаменитых высказываниях. Вот оно — то, что нужно. Фёдор Михайлович бьет не в бровь, а в глаз. И как раз подходит к ситуации. Нам обоим. Даже подписывать не буду. Пусть думает, что мудрость моя не знает границ.

“И однажды в твоей жизни появится новое имя, которое превратит предыдущее в пыль”.

Ответ не заставляет себя долго ждать:

“Достоевский прав.”

Всё-то он знает. Пора закругляться с непринужденной беседой. Меня клонит в сон, и к тому же я снова расстроилась. Пусть пишет всякую чепуху своей Алине, “не скрывая любви там, где она есть”. Хватит мурыжить мой мозг.

“С Новым годом, Эрик!”

Присылает сердечко в ответ. Похоже, он ошибся абонентом. Или так поставил лайк?

Всё это неважно. Чувствую, снова поднимается температура. Мне плохо, грустно и одиноко. Откладываю телефон, подтягиваю ближе теплого Федю и закрываю глаза.

Прав был Жан де Лабрюер, на изречение которого я наткнулась пять минут назад. Стараться забыть кого-то — значит всё время о нем помнить. Надо будет на досуге погуглить, что это за мудрый француз.

Когда человек занимается профессиональным спортом, выходные становятся для него роскошью. Вот и Лиза все праздники провела на тренировочных сборах. Эрик решил сделать дочке сюрприз и в последний праздничный день свозить в Пушкин. Он долго советовался со мной, как лучше все организовать, чтобы город предстал перед девочкой с лучшей стороны. Я с радостью подсказала. А потом Эрик огорошил меня, что я иду с ними и отказ ни в каком виде не принимается. После десятиминутного спора я так устала, что на всё ответила “да”.

Стою у Центральных Золотых ворот Екатерининского парка. Погода чудесная — минус два, безветрие, светит яркое солнце, лицо холодит приятный морозец. Я подошла заранее, чтобы ненароком не заставить себя ждать. Подъезжает такси. Из машины выскакивает Лиза в длинном светлом пуховике и пудровой шапочке с помпончиком. Красивые волнистые волосы разлетаются по плечам. Следом выходит Эрик. Одет, как всегда, с иголочки: темно-серое твидовое однобортное пальто, черный джемпер с высоким воротом-стойкой, светлые шерстяные брюки. Головного убора нет.

Я давно не видела Лизу. Она как будто вытянулась и стала еще краше. В Москве мы встречались довольно часто. Эрик привозил дочку в офис, когда случались неотложные дела, а я с удовольствием составляла ей компанию. За эти годы мы успели обсудить немало нарядов, мальчиков и гимнасток.

— Саша! — девочка подбегает и обнимает меня.

— Лизонька, здравствуй, красавица! — обнимаю в ответ. Приветствую Эрика кивком головы. — Папа показывал твои последние выступления. Ты невероятна!

— Спасибо! — стеснительно улыбается.

— Думаю, мне пора начинать гордиться, — хитро подмигиваю. — Я знакома с будущей олимпийской чемпионкой.

Лиза открыто смеётся. У нее такая же завораживающая улыбка, как у Эрика. Знаю, у девочки и сейчас много поклонников, а то ли еще будет!

— Кто знает, — берёт меня за руку и шепчет на ухо. — У меня есть план.

— Вау! — протягиваю я. — Полагаю, секретный?

— Пока да, — скрытничает девочка.

Эрик заказал индивидуальную экскурсионную программу с персональным гидом. Нам предстоит посещение Екатерининского дворца, прогулка по парку, обед в Адмиралтействе, а после осмотр Грота и Камероновой галереи. На всё про всё — шесть часов. Выглядит пугающе.

Мужчина отлучается в поисках гида. Остаемся с Лизой вдвоем. Лиза провожает отца пристальным взглядом. Когда тот отходит на достаточное расстояние, обращается ко мне посерьезневшим голосом:

— Саша, если я тебя спрошу, ты ответишь мне честно?

— Разве я тебя когда-нибудь обманывала? — как будто обижаюсь я. — Конечно, спрашивай.

— Это ты новая девушка папы?

— Что? — не верю своим ушам и выдаю единственное, что приходит на ум. — Какая еще девушка?

Лиза смотрит на меня подозрительным взглядом:

— Ты что, не знаешь? — недоумевает девочка.

— О чём?

— Папа с мамой разводятся, — Лиза отворачивается.

— Разводятся? — новость буквально ошеломляет меня. Стою как истукан. Перевариваю свалившееся известие. На это понадобится время.

Пока я собираюсь с мыслями, Лиза добавляет безразличным голосом:

— Я надеялась, он с тобой. Он же к тебе всё время ездит, — потом задумчиво продолжает. — Это тоже было бы ужасно, но хотя бы не так.

— Лиза, я и не знала, — смотрю в глаза собеседнице, та изучает собственные ботинки. — Мне так жаль.

Обнимаю девочку. Молчим. Я не знаю, что сказать в ответ на признание. Разве можно утешить ребенка в такой ситуации?

— Вообще-то твой папа ездит сюда не ко мне, — решаю сразу прояснить ситуацию, чтобы девочка не строила диких догадок. — У нас большой штат. И у папы здесь важная работа.

— Работа… — хмыкает в задумчивости. — А что ты делаешь для папы?

Я рада перевести внимание на другую тему.

— Сейчас расскажу, — с энтузиазмом начинаю я. — Я занимаюсь маркетингом, — спохватываюсь, что большинству людей термин ни о чем не говорит, а уж тем более ребенку. — Помогаю папе продавать трекеры с Луи.

— Это что ли, как продавец в магазине? — без особого интереса уточняет Лиза.

— Не совсем. Я делаю так, чтобы ты о Луи узнала, пришла в магазин и купила его, — размышляю, смогла ли я передать суть собственного занятия. Поразмыслив, добавляю. — А потом написала о нем хороший пост.

— А если я не захочу писать пост? — противится Лиза.

— Ничего, можешь просто посоветовать Луи подружкам.

— А если у меня нет подружек? — продолжает вредничать.

— Не страшно. Главное, чтобы ты сама осталась довольна Луи.

— А если он мне не нравится? — не унимается девочка.

— Ты всегда можешь вернуть Луи, и мы без проблем его примем. А заодно учтем и постараемся устранить твои жалобы.

Лиза вздыхает:

— Нет, мои жалобы нельзя устранить. Что толку от вашего дурацкого Луи, если он не сделал маму и папу счастливыми.

Понимаю, что диалог ведет в никуда. Луи уже не спасти. Собеседница мрачнеет. Мне становится грустно.

— Да, Лизонька, к сожалению, Луи не всесилен. Он лишь помогает сделать жизнь лучше. — Мне становится до безумия жалко девочку. Такая маленькая и такая несчастная. — Прости.

— Я хочу только, чтобы мама и папа были вместе. Разве нельзя всё поправить? — с толикой надежды произносит она. — А вдруг папа уйдёт к другой и совсем меня бросит?

— Лиза, ты что такое говоришь! — в ужасе отзываюсь я. — Да ты знаешь, как твой папа тебя любит? Он только и говорит, что о тебе! Он так тобой гордится! — Распаляюсь я. Уж в чём-чём, а в любви Эрика к дочери я уверена на сто процентов. — Ты для него самое дорогое, что есть. Он никогда, никогда тебя не бросит! — Слова льются из уст искренне, я даже не успеваю подумать.