— У бумаги много предназначений, Джев, — меланхолично заметил Ллойву, — можно написать книгу, можно донос, а можно научить кого-то грамоте. Я предпочёл последнее…

— И как она? Быстро схватывает? — Дженве достал трубку, отметив себе, что табак на исходе.

— Как и любое другое дитя, она непоседлива, — Ллойву кивнул на девочку у лохматых туш. Марисса почти оседлала огромного седого волка, оттягивая ему ухо. — А учение требует усидчивости.

— С ней ничего не случится, я надеюсь… — заметил Дженве, — она так на них пляшет, словно перед ней домашние ягнята.

— Думаю, нет, — Ллойву зевнул в кулак, — её отец проследит, чтобы с ней ничего не случилось.

— Я думал, эта ноша легла на наши с тобой плечи.

— Не обманывай себя, он всегда рядом, — Ллойву накинул одеяло плотнее.

— Думаю, мы вернёмся домой, — проговорил Дженве, прикуривая от горящей веточки. — Что скажешь?

Ответом ему стало молчание, только Вимлин переговаривалась с Мариссой. Волки милостиво позволяли девочке сидеть на спине, дёргать за уши и даже залезать в пасть, чтобы посмотреть на большие желтоватые зубы.

— Ловкач?

— Мы не завершили своей задачи, Джев, — сказал Ллойву тихо.

— Не вижу смысла нам её завершать сейчас. Тебе надо показаться Валлару.

— Вот это как раз лишено смысла, не делай вида, что всё может быть как раньше, — раздалось тихое, едва различимое.

Дженве задумчиво пошевелил веткой дрова в костре, подняв столб искр. Эти слова ранили его сильнее клинка, сильнее осознания последствий собственного поступка. Перед внутренним взором стояло угасающее лицо ушедшей к прародителю жены. Пусть они не были близки, но эта потеря стала для него чувствительной и знаковой. Уход брата станет во сто крат сильнее, в тысячу. К этому он не был готов.

— То есть, ты сдался? — спросил он. — Просто сдался? После пройденного? Я тебя не узнаю.

Ллойву помолчал, наблюдая, как Марисса играет с волками.

— Этот мир меняет нас всех. Разве мы могли подумать оборот назад, что возле тебя оборотень будет играть с малым ребёнком? Ты будешь смеяться, но я говорил об этом Совету самолично, и теперь сам же вынужден признать, что перемены не всегда к лучшему. Хотя мне жаловаться не на что.

— Тогда что теперь? — Дженве повернулся к брату, переходя на илои, — что теперь?

— Ты сказал недавно, что по первому зову мы должны отдать жизнь за Аст’Эллот. Что по праву крови мы — избранные. Что мы избраны жертвовать свои жизни, помнишь? — Ллойву взглянул в глаза.

— Я поспешил… — улыбнулся Дженве. — Не уверен, что готов пожертвовать свою жизнь за эту землю…

— Сейчас речь не о ней, сейчас существование Аст’Эллота под угрозой… и мы невольно стали катализатором для этого. Надо всё исправить. — Ллойву вздохнул и уронил голову на ладонь. — Но я пока не знаю, как.

— Магистр Ис… — Олаф чуть поклонился фигуре в полумраке. Встречу пришлось провести в строгой секретности в доме верного Олафу человечка. Мало того, хозяин был выгнан из дому со всей семьёй и прислугой, дабы не видеть, с кем встретился Хитрец.

— Слушаю…, — прошуршал тихий, глубокий голос

— Ты говорил, что нам нужен союз с орденом, но они предали нас.

— Тебя… — уточнил Магистр. О том, что он движется, Олаф узнал лишь по голосу. В комнате без окон не горели даже свечи.

— Они перешли на сторону тьярда. Готовы изгонять нечистого отовсюду. Они пойдут на север. Говорят, там поднялась новая земля.

— Говорят… Для тебя это будет лучше…

— Что именно? — уточнил Олаф с замиранием сердца.

— Земля на севере обширна и хорошо защищена. Она принесёт тьярду славу. Его армии буду заняты до следующей весны.

— И?

— Твой ход, Олаф Хитрец, возьми, что хочешь.

Олаф задумался.

— Орден оставляет здесь своих воинов…

— Они похожи на натасканных псов. Дай им повод, и они растерзают добычу. У тьярда есть слабости…

Старг склонен верить всяким шарлатанам, это верно. А Орден не терпит скверны на своей территории. Олаф чуть улыбнулся.

— Скажи, ты что-то знаешь про ту землю на севере?

— Многое… Что ты хочешь услышать? — голос Магистра шуршал, как песок в часах.

— Правду говорят, что она поднялась со дна океана? — Олаф сжал пальцы на собственном запястье.

— Отчасти, — Олаф услышал шаги, Магистр прошел мимо. — Эта земля эллотов, он богата и полна чудес. Страждущий богатства найдёт его там, ищущий знаний обретёт мудрость, мечтающий о чуде получит его.

— Звучит словно боги спустились на землю, — усмехнулся Хитрец.

— Ты проницателен, Олаф Хитрый…

Повисла тяжёлая плотная пауза. Магистр не может говорить всерьёз. Магики и чародеи исчезли с лица земли пару сотен лет назад вместе с последним порождением ада. Выходит, истинники были правы? Неужели это правда?

— А правда, что на Валдарской равнине выросла башня? Ты видел?

— Видел, — подумав, согласился Магистр.

— Она чёрная? — с лёгким трепетом спросил Олаф. — Говорят, она чёрная.

— Темнее ночи, словно чёрный клинок пронзающий небо, — в голосе Магистра послышалась ирония, — не от неё вам ждать беды. Смотрите на север, ветер принесёт её с океана.

— Новая земля, — догадался Олаф, — нам надо усмирить её…

— Прежде тьярд… остальное после.

— Но я понял правильно?

— Правильно, кто заберёт землю эллотов себе, станет править миром. Поспеши сделать это прежде брата.

Звучит вкусно, даже слишком.

— Я понял тебя, — Олаф кивнул, — благодарю за совет.

— Пользуйся, Олаф Хитрый, и не забудь тех, кто помог тебе на пути к величию.

Иногда сон без сновидений становится роскошью. Можно урвать несколько минут отдыха, пока голова не занята тягостными раздумьями, но навязчивые мысли возвращались снова и снова. Где они сделали ошибку? В момент когда оставили девчонку без присмотра, а она, повинуясь неясному зову, вышла к людям. И сейчас ситуация вышла из-под контроля, уподобившись прорвавшейся плотине. Остаётся лишь пытаться не погибнуть в водовороте.

У правого бока завозилась Марисса, Ллойву вздохнул тягостно. Дженве тоже не спит, задумчиво глядя на пламя. Зачем они согласились на это? Неподалёку неясными тенями угадывались огромные туши бодрствующих волков. Зачем здесь они? Почувствовав интерес, огромная белая туша поднялась и подошла ближе. Они словно пытаются говорить, но не могут. На это на волчьей морде отразилось понимание, и гигант встряхнулся, почти кивнул, приглашая следовать за собой. Дженве равнодушен к происходящему. Это опять сон? К дьяволу…

Ллойву осторожно уложил девочку на землю. Поднялся. Так и есть, это сон. Дженве абсолютно спокоен и даже не поднял головы. А раз сон, то он, Ллойву, точно знает, чем этот сон закончится. И готов. Почти.

Осторожно ступая Ллоойву двинулся следом белым гигантом. Волк больше не оборачивался, уводя асатра всё глубже в лес. Странно, но сверху падал неясный, потусторонний свет. Это не Окто, он бы сжёг всё вокруг, тогда что это?

— Скучал по мне? — Бес выступил из-за сосны, а волк, встряхнувшись, затрусил назад. Ллойву холодно улыбнулся и вытянул кимейр из-за спины.

— Нет.

— Рад видеть тебя в добром здравии и готовым к бою, — Бес сделал пару шагов и остановился напротив, заложив руки за спину. Такой знакомый жест. Он копирует собеседника. Ллойву расправил плечи.

— Как я понимаю, тебе есть что сказать? — надменно сказал он.

— Даже больше, я могу ещё и показать, но не стану… — Бес взглянул вправо, — дорого обходится. Есть новости.

— Что ж, говори.

— Поход на север — дело решённое. Тьярд не отступит, когда за ним стоят истинники. А там их уже ждут. Будет страшная сеча. На востоке выросла ещё одна башня. Оттуда идёт ещё одна армия. Скоро мы будем вспоминать эти дни с тоской.

— Ты так спокойно говоришь об этом? — усмехнулся Ллойву.

— Я знал, что это неизбежно, — небрежно заметил Бес, — моя задача была укрыть Мышку от людей. Я это сделал. Крови последних богов можно доверять.