— Точнее вы и есть, — сделал вывод подошедший йорманд. — Думали бежать!

— Нет, — Ллойву скосил глаза на ощерившуюся лезвиями топоров и мечей стену вокруг. — Мы хотели помочь! Зачем нам платить кражей за приют?

— Ваши подельники вас бросили! — воскликнул йорманд, и Рыжий был с ним согласен.

— Вот теперь это наша война, — прошептал Дженве брату на иллое. — Прости, Ловкач.

— Что вы там шепчетесь? — вскинулся Рыжий, потрясая топором.

— Мы желали только помочь. Взгляните, мы обездвижили нескольких воров там, внутри вашего…пос… деревни, — продолжил Ллойву. — Спросите их, кто напал на вас. Они ответят, что это не мы… Прошу, уберите оружие. Вы можете покалечиться.

Слова вызвали смех в рядах защитников. Оружие перед носом заходило ходуном.

— Хорошо, мы посмотрим. Спросим… А пока…под замок этих… Колдяков. На рассвете я решу, что делать, — согласился Рыжий. И братьям уперлись копья в спины, подталкивая вперед.

— Не хочешь сравнять счет сейчас? — наклонился Дженве к самому уху.

— Нет, они найдут трупы бандитов. Это подтвердит мои слова. Я смогу их убедить, — отозвался Ллойву. Дженве усмехнулся.

— Оружие! — крикнул Рыжий с вызовом.

— У нас его нет, — возразил Дженве, предостерегающе стиснув руку брата, чтобы тот не сказал лишнего.

— А это? — йорманд ткнул пальцем в кимейры на широком поясе за спиной у Ллойву.

— Это просто декорация, — Дженве пожал плечами. — Взгляните сами. — Он вытянул один из кимейров и протянул йорманду. Тангорец с подозрением взял кинжал в руки. Длинная потертая рукоять, в длину клинка. Им часто пользовались. Черное лезвие сплошь изрезанное витиеватыми то ли рунами, то ли резьбой. Йорманд стиснул лезвие пальцами. На ощупь вроде, как и не металл вовсе. Словно деревянное. Он ковырнул ногтем, оставив на лезвии выщерблину. И верно, декорация. Йорманд брезгливо бросил кимейр под ноги пленникам. Дженве подобрал его, под прицелом многих мечей.

— Зачем вы носите это с собой? — с чувством превосходства спросил Рыжий.

— Это традиция, — Ллойву засунул кимейр снова в ножны.

— Это магия?

— Нет, нет, — поспешил ответить Дженве. — Всего лишь дань традиции.

— Уводите! — махнул рукой Рыжий, потеряв интерес к пленникам. — Завтра утром спросим, как следует.

Братьев грубыми толчками направили обратно в ворота, провели по улице и затолкали в какой-то сарай из толстых бревен с очень низкой крышей. Дженве и Ллойву пришлось сильно пригнуться, чтобы войти.

— Здесь холодно, — поежился Ллойву, когда тяжелая дверь захлопнулась, и послышался звук задвигаемого засова. Сарай оказался сырым, холодным и без окон. К тому же макушка упиралась в осклизлые доски потолка. Дженве щелкнул Октисом, голубоватый свет от браслета разогнал тьму. Асатр нашел на полу место свободное от наносов грязи и присел возле стены.

— Отчего ты их пожалел? — Спросил Дженве, когда Ллойву пристроился рядом, спина к спине.

— Я не думаю, что эти люди много понимают в происходящем.

— Я и сам ни черта не понимаю, — отозвался Дженве. — Этот бандит был иллоем. Жертвенным. Это значит…

— Значит, что отец где-то рядом, — согласился Ллойву.

— Они живы — согласился Дженве, — но я даже не знаю, рад я этому обстоятельству или нет.

— Здесь адски холодно, — поежился Ллойву.

— Стоит нам разогреть землю, чтобы согреться и нас объявят колдунами, — Дженве взглянул наверх, на низкий потолок. — Предлагаю просто уйти отсюда. Эти строения не выглядят крепко, я думаю, что легко пробью их.

— Так мы не спасем свою репутацию.

— Ее нет, братец. Они не доверяют нам. Любой неосторожный шаг и они бросятся на нас, как псы. Думаю, не нужно пресмыкаться перед ними.

— Я не хочу, чтобы они думали, что илои для них враги. Ведь рано или поздно Аст'Эллот выйдет из своей скорлупы…

— Ты слишком заботишься о тех, кому нет до тебя дела. Позаботься о себе в кои-то веки.

Дженве замолчал, ожидая ответа, и не дождался.

— Я задел тебя?

— Нет, — Дженве чувствовал спиной, как Ллойву начал дрожать. — Ты прав. Я… просто замерз.

Дженве стиснул зубы, проклиная свой несдержанный язык. Он сосредоточился, потянулся к токам силы в земле, разогревая, заставляя эти токи взаимодействовать, превращая грунт под ними в раскаленную колбу с лавой. На Аст'Эллоте не приходилось пользоваться Искрой по назначению, однако на земле людей без неё пришлось бы туго. Земля начала теплеть. Сидеть стало приятнее.

— Так лучше?

— Да, благодарю, Джев, — Дженве с неудовольствием снова услышал обречённые ноты в голосе у брата. Он снова за что-то себя корит.

— Будь по-твоему, дождемся утра, — сказал он с твердым намерением не допустить, чтобы хоть кто-то из люди посмел коснуться обоих.

На следующий день оба брата стояли перед таном и его йормандом в окружении вооруженных до зубов воинов. Допрос решили вести на улице перед всеми, ничего не утаивая и не скрываясь. Было похоже, что гостеприимный хозяин твёрдо решил вывести пришлых на чистую воду и доказать всем и себе заодно, что чужаки враги и практикуют колдунство. Для того перед обгоревшим хунгуром, служившим тану жилищем, разожгли костры по обе стороны импровизированной судейской площади.

Дженве был готов ругаться, на чем свет стоит. Тело за ночь затекло, зад болел, и донимал голод. Ллойву молчал. Он не проронил ни слова с самой полуночи.

Для тана принесли из большого зала огромное деревянное кресло, украшенное замысловатой резьбой, более похожее на трон. Рядом встал его йорманд, положив руку на топорище, торчавшее из-за пояса.

— Похоже на высший суд, — заметил Дженве, оглядывая собравшуюся толпу. — Не находишь?

Ллойву снова не ответил. Толпа вокруг ворчала, гудела и всхлипывала тонкими женскими голосами.

— Мы нашли трупы воров, как ты и сказал, — начал Род, вместо предисловия. Гул голосов тотчас утих, все напряженно вслушивались в слова. — Но кто знает, быть может, ты убил своих людей, чтобы обелить себя.

Ллойву не ответил сразу, Дженве с тревогой взглянул на него.

— Мы убили этих людей, потому что они напали на вас, а вы дали нам кров, — возразил Ллойву. Дженве выдохнул, слава богам. Все не так плохо

— Ты говорил, они похожи на вас! — крикнул Род, привстав со своего места.

— Возможно, — Ллойву поежился от холода. День отчего-то перестал радовать. Холод проник под тёплую тунику, словно бы протянул тонкие нити-щупальца к самому сердцу, выстуживая всякие желания и возражения заодно. Хотелось, чтобы всё просто закончилось, и они бы отправлись с братом дальше.

— Ты знаешь, откуда они?

— Нет, — искренне признался Ллойву.

— Тогда спросим твоего брата, — Рыжий сделал знак своим людям, и их обступили плотнее.

— Я скажу то же, — кивнул Дженве. При повисшем над судилищем молчании были принесены пожитки путешественников. Вещевые мешки перевернули, и из недр горы вещей йорманд вытянул книгу в черном переплете с василиском на обложке.

— О боги… — тихо простонал Дженве. Обстоятельства постоянно складываются не в их пользу. Отчего?

— Это колдовска книга? — вопрошал Рыжий, брезгливо взяв в руки томик. Раскрыл его. Перелистнул несколько страниц, покрытых вязью древнего языка.

— Это записная книга, — возразил Ллойву. — Я веду там свои записи.

— О чем? — подозрительно переспросил Рыжий. Он распахнул томик на развороте, где убористым подчерком асатра были исписаны страницы полностью. — Это заклинания?

— Да нет же! — Ллойву улыбнулся. — Это просто записи. О путешествии.

— Это колдовская метка? — Рыжий закрыл томик и указал на обложку, где гербовый василиск застыл в причудливом танце.

— Это герб нашего дома, — вступился Дженве. — Дом Лита, повелителя земной тверди.

— Змея?

— Василиск, — уточнил Дженве. — По легенде бог земной тверди обращался василиском. Его поместили на герб. Знаете? Как и у вас делают…