— Как мы прорвёмся?

Ллойву и сам бы хотел это знать. Судя по обустроенному лагерю, осаждающие находились здесь уже с дюжину дней, может больше.

— Не знаю, — признался Ллойву, — их слишком много. Назад…

Он потянул сестру под прикрытие деревьев.

— Нам не пройти, — вздохнул он. — Даже если мы прорвёмся, что толку?

Лес вокруг затих, ожидая решения. Но его не было и быть не могло. Что могут двое против вооруженных тяжёлых рыцарей?

— Приветствую благородный асатр дома Лир, рад что ты присоединишься к нам, — буквально из воздуха под сень деревьев выступил Бес. Мильен вздрогнула и выхватила клинки.

— Это свои, — выдохнул Ллойву, — что там?

— Осада длится уже больше дюжины дней. С едой туговато. Закончилась вода, а дождя не было уже неделю, — Бес склонил голову к плечу, — твой брат нашел ключ и поднял его к крепости. Ему дорого обходится эта осада. Но без него, она бы обошлась ещё дороже для обитателей.

— Он в порядке? — Ллойву смахнул муть в глазах ладонью. — Я не прощу себе, что бросил его.

— Твоя армия жидковата, — усмехнулся Бес, — позволь, я позову свою…

— Моя армия состоит из лучших. А кого призовешь ты? Демонов? — Ллойву криво улыбнулся, а Мильен скривилась как от кислого.

— Обижаешь, — Бес свистнул, и лес наполнился звуком шуршащий под лапами листвы. Демон поднял голову к своду из листьев.

— Оборотни! — Мильен встала в оборонительную стойку. — Не знала, что они существуют!

— Они на нашей стороне, Милле, не трогай их, — Ллойву положил ладонь на предплечье воинственной девы.

— Ты подружился со всей неблагой силой на этой земле? — нервно хихикнула, спросила астера.

— Похоже, что так, — довольно ухмыльнулся Бес, отступая в сторону и давая обратившимся в людей волкам пройти к застывшим в тревоге иллоям.

— Мы готовы, повелитель, — прошипел один из обратившихся Бесу, скалясь на чужаков.

— Командуй, благородный асатр, — Бес спокойный, как никогда, повернулся к Ллойву, — твой выход.

— Выступим ночью, — Ллойву взглянул на Беса прямо и без страха. И тот кивнул, соглашаясь.

Мельин замер в тревоге и ожидании. Время стало худшим из врагов. Джарий ждал Съёвла Грольсона, но с каждым днём терял надежду. И хуже того, подозревал, что тот презрел все договоренности и бросил Калевала на растерзание «фениксов». Провизия заканчивалась, хотя воды, благодаря Дженве было в избытке. Джарий вместе с супругой спустился в тоннель, что должен был открыть всем дорогу к спасению. Дженве, сидящий у очередной опоры, поднял голову. Глубокие тени под глазами и измождённый вид, теперь отличительная черта каждого в этой крепости.

— Ты устал, Дженве, пойди, отдохни… — с сочувствием проговорила Висметия, протягивая ему кувшин с водой. — Мы благодарны тебе за усилия, но нельзя убивать себя. Не давай им такой радости.

— Ещё немного… — Дженве закрыл глаза, — мне осталось немного.

— Эгей! «Волки» пришли! — послышалось сверху.

— Грольссоны здесь! — Джарий поспешил наверх. Дженве нашел в себе силы встать и последовал за ним.

Крепость сразу проснулась и защитники воспряли духом. Там, внизу, у серпантина, слышалось движение, рев и проклятья. И, однозначно, кипел бой.

— Выходим! — принял решение Джарий. Те немногие, кто ещё был способен держать оружие, приготовились к вылазке.

— Ты с нами? — спросил Джарий Дженве и тот вытянул из-за спины свои черные клинки.

— До конца… — услышал тан и удовлетворённо кивнул.

В темноте, освещенной лишь скупым светом растущей луны, защитники бросились на помощь своим спасителям. Дженве вновь обратился к Искре, хотя в последние дни она зримо подвела его. Ему виделся абрис брата и Мильен, что точно не могло случиться, потому он списал все на усталость и напряжение последних дней. Сильный запах людской крови и нечистот забил обоняние и желание видеть. Дженве просто рубил не глядя, каждого на ком видел в ответах костров лилию или крашенное петушиное перо. Не важно, чья это война важно выйти победителем и не дать собственному миру опрокинуться в пропасть. Дженве почти ослеп и совсем оглох от криков, кимейры покрылись кровью, пропитав рукава до самого локтя, а чёрная, с переливами окропила землю несколько раз.

Осаждающие бились с отчаянием. Горели костры, выли вдалеке волки, и, Дженве видел сам, нападавших топили под живым рвчащим покрывалом. Словно сама природа восстала против захватчиков. В свете костров стали видны доспехи тяжёлых латников о которые разбивалось желание прорвать оборону. Большие квадратные щиты упёрлись в землю, предупреждая любые попытки прорыва. Волки кружили у ног, но не смели подойти.

— Джев! — Дженве не веря ушам повернулся назад и поплатился оторванной стрелой мочкой уха.

— Ллойву! — брат тотчас встал рядом, а по другую руку встала Мильен. Не показалось, она тоже здесь.

— Это вся подмога? — вскользь спросил Дженве, отбивая щитом очередную стрелу.

— Нет, они в пути, — ответила за брата Мильен.

— Славно, славно… — и Дженве, не страшась бросился в атаку. Защитников были кратно меньше, а волки быстро теряли в числе. Эти воины были подкованы в науке убивать оборотней. «Проигрыш» — подумалось Дженве, и словно в ответ, рев огласил долину.

Небо раскололось надвое, рев заглушил все звуки, и звёзды с народившимся месяцем скрылись закрытые огромными крыльями.

— Дракон! — завизжал кто-то по девичьи.

— Держать строй!

— Не бойтесь! — понеслось со всех сторон. — В атаку!

Струи пламени от адского дыхания дракона проплавили доспехи и пробили брешь в обороне рыцарей.

— Вперёд, — Дженве бесстрашно кинулся в самое пекло, увлекая за собой и остальных.

— Это было неосмотрительно, — посетовал Ллойву после схватки, когда все зализывали раны и считали потери. Волчья стая осталась пировать на поле боя, доглалывая то, что не сгорело в адском пламени. Со стороны люди сражение выглядело ужасающе: и тень в небе, и огонь, извергаемый из пасти чудовища, и огромные волки, действующие слаженно, как воинское крыло. Неудивительно, что некоторые из врагов бежали с поля боя, оставив своих командиров. Теперь пойдут слухи, никак не помогающие наладить связи меж двух миров.

Брат не ответил. Они, как и все, укрылись после своей победы во дворе крепости. Дженве сел у стены и устало закрыл глаза. Столь сильно и безрезультатно он ещё не никогда уставал. Тоннель, что он хотел пробить в скале, чтобы вывести людей из-под осады, так и не был завершён, и потребовал кратно больше усилий, чем было рассчитано. Ллойву, наверняка, назовёт брата балбесом потому что тот не углядел рядом более мягкую породу. Или что-то в этом роде. А схватка… Она давала надежду на скорое завершение всего: тяжести от невозможности решить всё одним ударом, постоянного теперь голода. Но все понимали, что это только начало. Одна победа, но битва ещё не выиграна.

— Джев?

Дженве почувствовал тень на своем лице. Ллойву склонился над ним, потому пришлось открыть глаза. Им обоим не помешала бы декада крепкого сна и отдыха.

— Я в порядке, — проговорил Дженве. Как забавно, обычно он спрашивал у Ллойву о здоровье. Теперь роли поменялись. Подошёл и Джарий, раненный мечом в бою.

— Съёвл не прислал подмоги, знать что-то случилось.

— Процветай, господин Джарий. Ты так в нем уверен? — Ллойву повернулся к хозяину крепости, перевязанному через весь торс окровавленными бинтами.

— Я не могу ему не верить, — сказал тот. — Он клялся кровью…

— Жидкая, жидкая кровь, — пропел Бес рядом. Ллойву чуть повернул к нему голову. Снова его никто не видит, кроме тех, кому он желает показаться. Похоже на безумие, не будь там, за стеной, обгорелых трупов в тяжёлых доспехах. Запах и копоть на руках не позволяли думать, что все это плод воображения. Дженве и Мильен вышли невредимыми из этой схватки. В основном оттого, что их прикрывали с воздуха. У Дженве опалена рука, а Мильен потеряла часть своей прекрасной косы. Но, что ценно, воинственная дева не отступила, столкнувшись в бою с реальным противником. Ллойву поймал себя на мысли, что безмерно горд за то, как сестра показала себя в бою. И рад, что она с ними.