— Нам дали комнату, кому-то придется спать на конюшне, то есть мне. — Радостно сообщил он. — И сейчас хозяйка принесет, что осталось.

— Хорошо, — кивнул Дженве, положил ладонь на запястье брата. — Ллойву, ужин…

— Я не хочу, — последовал ответ. — Я бы хотел пойти спать. Устал…

— Я провожу! — Согласился Пивень. Хозяин пообещал достать пива, и проводник предвкушал веселую ночь. Ради нее он был готов поспать в холодном хлеву.

— Нет, — Дженве с укором взглянул на наемника. — Ужин.

— Право, Джев… — Слабо запротестовал Ллойву. — не нужно…

— Ты поешь, мы все поедим, а потом мы все вместе пойдем отдыхать, — с нажимом повторил Дженве, и Ллойву сдался, кивнул соглашаясь. Хозяйка, дородная крепкая тунгурка, принесла какую-то похлебку в небольшом чане, несколько мисок и черпак на всех. Пивень с готовностью услужить разлил все по порциям. Разложил хлеб и деревянные ложки. Ллойву взял в руки деревянное потемневшие от частого использования изделие, покрутил в пальцах.

— Это ложка, черпак, похлёбку хлебать, — уточнил Пивень с готовностью.

— Я знаю, — Ллойву чуть улыбнулся. — Их хоть иногда моют?

— Этого не знаю, — честно признался проводник. — Чего их мыть? Можно попросить, конечно. Только вода-то все одно из речки.

— О, боги… — выдохнул Ллойву, едва не отставляя от себя тарелку. Дженве взял свою ложку в руки и попробовал варево.

— Годится. Ешь, Ловкач.

Ллойву, стараясь сократить контакт с ложкой, брезгливо взял ее двумя пальцами. Вяло начал цедить бульон из похлебки.

А вот Пивень поел с удовольствием. Похлебка была хороша. Густая, ароматная с кольцами лука и плавающим сверху жиром. Брюхо прятно потяжелело и теперь требовало чего-то выпить.

— Хозяин говорит, есть пива бочонок, — Обратился он к Дженве но тот покачал головой.

— Спать, — Дженве кивнул головой в сторону дверей в комнату. — И ты тоже, Пивень.

— Ну, спать, так спать, — согласился проводник, мельком бросив взгляд на раздражающего его господина. Ллойву прикрыл лицо ладонью от спутников, но Пивень отчетливо видел на виске бьющую в такт сердца черную вену.

— Вон ваши комнаты, и снаружи посплю — проводник махнул рукой на приоткрытые двери.

Дженве подхватил свою поклажу, на другую руку накинул петлю от вещей брата и молча ушел. Проводник помялся у стола и тоже поспешил ретироваться. Мало ли….А ну как этого странного господина хватит удар какой. Крутись потом возле него. Может им наоборот полезно то, что вредно для людей. Кто ж их разберет. Благо, братья будут спать в отдельной комнате сегодня.

Дженве успел скинуть вещи и оценить комнату, пока Ллойву не пришел. Четыре стены, две грубосколоченные койки и стол между ними. Настоле два стакана и кувшин, по запаху вода, но стоит тут давно. Под потолком небольшое окошко, закрытое ставней. В целом, неплохо. Тем более, что за окном снова поднялся ветер и, кажется, пошел дождь. Переночевать в гостинице было хорошей идеей.

Ллойву вошел и сразу скинул плащ, чтобы лечь. Пока он стягивал сапоги, Дженве наблюдал за ним, сидя на другой койке.

— Валлар дал мне капель для тебя. Прости, я не мог с ним не посоветоваться, — наконец решился он сообщить. — Для сердца.

— Да, давай, — тихо и неожиданно быстро согласился Ллойву, видимо дела его были совсем плохи. Дженве отвернулся, чтобы поискать и накапать в бокал из вычурного стеклянного пузырька темно-красной жидкости. Одни боги ведают, что там за состав. Подумав, добавил в это зелье еще и сонных капель, пока брат не видит.

Ллойву выпил все залпом и лег в кровать. Дженве посидел немного, наблюдая, как ладонь брата, сжимавшая кусок простыни в кулаке, постепенно расслабилась.

Ничего. Они найдут себе место и в этом мире. Аст’Эллот никогда не перестанет быть Родиной, но и этот мир может стать близким. Пусть он несовершенный, вздорный, дикий. Никогда не поздно дабавить в него немного совершенства. Хуже он от этого не станет. Дженве улыбнулся мыслям. Давно хотелось курить. Он проверил кисет, табака еще много. И вышел, чтобы покурить на улицу.

Утром ветер стих, тучи разошлись, и выглянуло солнце. Пивень проспал бы до обеда, но его разбудил грохот в стенку конюшни.

— Вставай, господин Пивень, пора в путь! — Услышал он голос Дженве. Потянулся в ворохе прелого сена. Уж очень хорошим был прерванный сон. Это сколько ж времени прошло с рассвета? Пивень потянулся еще раз и вылез на свет божий, вытягивая соломины из волос.

Братьев он нашел на улице. Сун ожил. На улице можно было увидеть двух или трех местных, те с лёгким любопытством косились на чужаков. Дженве бодрый и пышущий добродушием вручил Пивню медных монет в горсть.

— Купи нам еды в дорогу, любезный. Хлеба, сыра… что там найдется…

Проводник покосился на Ллойву. Тот сегодня выглядел бодрее, щурился от солнца и даже не смотрел на наемника.

— Понял, — кивнул Пивень.

— Мы подождем тебя возле переправы.

— Понял, — снова кивнул проводник. И отправился назад, в харчевню.

Дженве кивнул брату, что можно выдвигаться. И оба, навьюченные поклажей, пошли по раскисшей дороге к мосту. При свете дня сун или как там его называли местные, утратил львиную долю своей привлекательности. Похожие на грибы крытые землёй и соломой приземистые домишки стояли вдоль дороги и совсем не были похожи на чистые опрятные строения Аст’Эллота. О каменном строительстве здесь, похоже, не знали, предпочитая местные материалы. Как выразился Ллойву, едва они ступили на эту землю «древесно-глиняное» строительство.

Пивень договорился с хозяином, чтобы тот собрал провизии в дорогу, выторговал сырную голову и пару караваев ржаного хлеба и теперь ожидал, пока тот принесет спрашиваемое. Таверна пустовала и в этот час. Но стукнула створка двери как могильная плита, и тишина куда-то подевалась. Обеденный зал с гоготом и прибаутками начали заполнять хорошо вооруженные воины. Пивень сначала оглянулся, намереваясь поприветствовать товарищей, но затем отвернулся, в надежде остаться незамеченным. Харчевню заполнили воины доенвальдова кьерма, собирателя податей. На рукаве каждого красовалось крашеное хной петушиное перо. Если с дружинниками йормов Пивень был не прочь выпить и поболтать, то с этими и за общий стол лучше не садиться. Эти головорезы были самыми жестокими и беспринципными среди всей доенвальдовой свиты. Они не признавали ничьей власти кроме власти самого тьярда. Вооруженные до зубов воины разместились за столами.

— Эгей, хозяин! Мы голодны! — Крикнул сам кьёрм, невысокий худоватый человек, с узким злым лицом. Хозяйка тотчас убежала в кухню. Хозяин же вынес для Пивня хлеб и сырную голову. Крикун подошел к самой стойке.

— Здравия, путник! — Громко поздоровался он. Проигнорировать нельзя и Пивень натянуто улыбнулся.

— Здравствуй.

— Я — кьерм тьярда. Все зовут меня Хват.

— А меня Пивень все зовут, — кивнул Пивень сам не свой, стараясь выглядеть уверенно и не глядеть кьерму в глаза.

— Давай, хозяин, что у тебя есть для твоего тьярда! — Прикрикнул Хват. Побледневший вдруг хозяин выгреб на свет божий свое небольшое богатство. Золотые монеты, будь они не ладны. Пивень подхватил провизию и поспешил ретироваться. Что там было далее, он не слыхал, но у двери его остановил грозный окрик кьерма.

— Эй, Пивец! Постой. — Пивень не жив ни мертв повернулся к кьерму с полными руками съестного.

— Твое золото? — Хват подошел к нему, держа золотую монету в двух пальцах, выставляя ее на всеобщее обозрение. Его люди заулыбались, кое-кто даже повставал с мест и придвинулся к несчастному наемнику. Пивень сглотнул слюну.

Дженве оглядел переправу. С виду вроде крепко. Мост построили из дерева, но за ним никто не ухаживал и кое-где он уже провалился. Но это лучше, чем идти по ослабевшему льду с риском провалиться в ледяную воду. Дженве оглянулся назад. Чешкин брод. Это ж надо так город назвать! Улица ожила. Невесть откуда появились вооруженные люди и начали ходить по дворам.