— Что это? — застыл вопрос в их глазах. То, что происходило они, определенно не понимали. Противник стоял перед ними безоружный, но люди продолжали падать один за другим.

— Идем со мной, сын, — не обращая внимания на вопли и возню рядом, продолжил Изольтар. — Я рад, что ты жив.

Еще крик прервал его слова. Охранители начали беспорядочно размахивать клинками в надежде попасть по невидимке, но все одно падали один за другим, теряя жизнь и иссыхая на глазах.

Изольтар безразлично наблюдал за действом, не отвлекаясь от основной цели.

— Я пришел за Дженве, — Ллойву встал напротив отца, распрямив спину и плечи.

— И кого же ты привел с собой? — С любопытством спросил Советник. — Ты, как всегда, всех удивил.

Вскоре Советник остался один среди поверженной свиты.

Из полумрака выступил Бес, и встал рядом с Советником.

— Кто же ты? — Обратился Изольтар к нему, оглядывая поверженных своих охранителей.

— Я? — Бес ухмыльнулся. — Демон этого мира… Ты залез на мою землю…

— Демон? — Изольтар расхохотался. — Пошел вон! — Он брезгливо посмотрел на Беса. Но тот и не думал уходить, наоборот, сделал шаг ближе.

— Это разговор между мной и моим сыном, оставь нас, — надменно бросил Изольтар. А Бес уже исчез и теперь появился за спиной Советника.

— Говори, я не стану мешать, — тихо пропел Бес.

— Ллойву, я слышал, ты смог опустить Астэллот. Я горжусь тобой, — ласково обратился Изольтар к сыну. — Я всегда говорил, что твои способности далеко уведут тебя. Но смог ли ты удержать победу? Тебя почитают на родине? — Изольтар двинулся вперед, сокращая расстояние.

— Это не важно, — Ллойву казалось, что в присутствии Советника ему становится душно, перестало хватать воздуха. Он старался дышать глубоко, чтобы унять разволновавшееся сердце.

— А кого-то из тех, кто помог тебе, почитают на Астэллоте?

— Это имеет значение?…

— Ты вошел в новый Совет?

— Нет…

— Тебя назначили страцием?

— Нет, это лишнее, Окто больше нет и…

Советник подошел уже очень близко. Слишком. Ллойву вдруг понял, что не может противиться ему. Это его дар, дар подчинения. Все, что оставалось, смотреть и слушать.

— Значит, получив новую жизнь, иллои забыли о своих героях? — Изольтар положир руку на плечо сыну.

— Нет, все не так… — Ллойву с трудом стряхнул руку Советника. — Они благодарны нам, отец…

— Но у тебя нет привелегий? Ты ничто в сравнении с новыми Советниками? Несмотря на жертвы? Кто из них отдал больше чем ты? Хотя бы столько же?

— Я… — В голове все смешалось.

— Я лишь хочу вернуть нам былое величие. Иллои многим обязаны нам. И тебе… Но они не желают этого помнить… Тоже я сказал и Дженве…

— Что ты делаешь? Сейчас? — Ллойву бессильно оперся о стену плечом. Только бы не упасть, не при Советнике.

— Ты устал. Можешь отдохнуть здесь. Мы найдем тебе доктора. Не этих грязных знахарей, настоящего доктора. Меоке здесь. И Мильен. Неужели ты не скучаешь?

— Хватит, — Ллойву стиснул зубы, и они отозвались стреляющей в десну болью, вернув к реальности из пут вкрадчивого голоса. Советник кого угодно может усыпить своими речами. За спиной возник Бес и схватил Советника рукой за шею. Изольтар дернулся, сжав чужую руку на своем горле ладонью. В глазах его отразилась боль и страх, на лице промелькнула тень агонии.

— О… — Бес, стиснув зубы, растянул губы в улыбке. — Знаешь, что он приготовил тебе? Тут внизу есть камора… Я бывал в таких… В прошлой жизни.

— Замолчи… — прохрипел Изольтар. — Ты ничего не знаешь!

— Знатно ты бы там отдохнул, — Бес со злобой отшвырнул от себя грузное обмякшее тело. Советник отполз к стене, оскальзываясь на крови своих людей.

— Оставь его, — Ллойву вдохнул поглубже. — Нас ждет Дженве.

— Я бы не стал… — Бес оглянулся. Кругом лежали трупы охранителей, но Советника нигде не было видно. Старик исчез. — отпускать…

— Он ушел, нас ждёт Дженве, — Ллойву повернулся, чтобы идти дальше. Бес с трудом покрутил обожженным запястьем, которым держал Советника за шею. Прикосновение к божественной Искре не прошло для него без следа.

Дженве измучился, и это еще мягко сказано. Его мучили призраки прошлого, мучила жажда и голод. В темноте он совершенно потерял счет времени, и забыл, что находится в маленькой камере. Он тысячу раз пытался вырвать цепь из камня и все время безуспешно. Пытался дотянуться до кого-нибудь в этой крепости, и снова никак. Он оказался в полной изоляции. Отец заходил еще раз, что-то говорил, увещевал. Но Дженве не желал слушать. Казалось даже, что безумие уже близко. В тишине он слышал лишь биение своего сердца, да кровь в ушах от изнеможения. Но просить отца нельзя. Он поймет, что выиграл. Советник не должен выиграть. А вот Ллойву проиграл. Дженве даже выдавил из себя слезу. Брат стал ему ближе, чем все остальные, за последний оборот. Он, конечно, не любит, когда за ним приглядывают, но без этого он может погубить сам себя. И погубил…Только не он сам, а Дойванор. С этим господином еще предстоит поквитаться. Но сделать это, сидя здесь, невозможно. Надо выбраться…

Надо сказать отцу, что он на все согласен. Тогда его освободят. Да, точно…

Поэтому, когда проем в стене снова раскрылся, Дженве был готов говорить с отцом. Но в проеме показались две фигуры, а не одна. И ни одна из них не напоминала высокую грузную фигуру Советника.

— Тут нет света! — Раздался знакомый голос с брезгливыми нотами. — Что за варварское отношение!

— Ллойву? — Дженве приподнялся с пола, загремели цепи.

— Джев! — Услышал Дженве укоряющее, — Ты все еще здесь? Я тебя не узнаю!

— Ловкач! — Дженве был готов разрыдаться, поднялся, потянулся к темному силуэту на фоне открытого проёма, сколько позволяли прикованные руки. — Это правда ты?

— Это я, — силуэт шагнул навстречу, и Дженве обнял брата. Непрошенные слезы катились из глаз. Возможно, от слабости, возможно от переполнявших его чувств.

— Я принес свет, — тихо сказал кто-то и камора осветилась от единственного светильника. Дженве отстранил от себя брата, чтобы взглянуть на него. Уродливый порез, кое-как стянутый грубыми стежками, теперь уродовал правую половину его лица, но в остальном он был все тот же Ллойву. Сух и скуп на эмоции.

— Ловкач… — Дженве не в силах выразить свою радость словами снова обнял его. — Я убью этого паршивца Дойве…

— Не трудись, я уже сделал это, — возразил Ллойву.

— А отца видел?

— И с ним повстречались, — кивнул незнакомец за спиной Ллойву.

— Не знаю, кто ты, но рад, что ты здесь, — всхлипнул Дженве, не в силах сдерживать слезы, прижал брата крепче.

— Джев… — Ллойву отстранился.

— Что?

— Возьми себя в руки. Нам надо уходить отсюда.

— Да-да, — Дженве вытер глаза.

— Соберись, — Ллойву положил руку на плечо, заглянул в лицо. — Джев.

— Прости, я слишком долго был здесь. Я не могу избавиться от них, — Дженве поднял руки, цепи загремели.

— Думаю, нужен ключ, — проговорил незнакомец и исчез из камеры.

— Джев, — Ллойву встряхнул брата. — Я здесь. Все в порядке. Соберись.

Дженве напрягся и дернул одну из цепей двумя руками. Крепежный крюк застонал, но выдержал.

— Давай, я помогу, — Ллойву снял перчатки и прижал руки к стене. Дженве дернул еще раз, и в этот раз крюк выкрошило вместе с куском камня. Тоже сделали со второй рукой. Дженве намотал цепь на кулак, взяв в ладонь крепёжный крюк. Бес появился в проёме, держа перед собой связку ключей, как трофей, но, оглядев разруху в камере, довольно улыбнулся.

— Я опоздал?

— Давай ключ, — выдохнул Дженве, приходя в себя. Отомкнули замки на ногах.

— Каков план? — Бодро спросил бывший пленник.

— Думаю, нам надо попасть в кабинет к отцу. Он наверняка где-то здесь обосновался. Узнаем, каков его план, — Ллойву развернулся и вышел. Дженве вздохнул пару раз полной грудью, чтобы в голове прояснилось. Радость от осознания, что Ллойву жив, что всё в порядке туманила голову не хуже стимулята.