Пивень усмехнулся.

— Зачем землепашцу или пастуху грамота? Она что, поможет сеять? Или спасет от волков?

— Это вряд ли случится, — Ллойву улыбнулся. — Но можно записать в книге, как выбрать лучшие семена или где найти пастбища дальше от охотничьих троп хищников. Твоим потомкам ни к чему будет тратить время на приобретение опыта, уже приобретенного тобой.

— Это и так у нас передают, от отца к сыну.

— Книги таят в себе все знания мира, — Ллойву погладил переплет почти с любовью. — Они позволяют нам заглянуть на много веков назад, узнать, чего, возможно, уже не помнят деды и прадеды. Книги — это величайшее сокровище.

— Золото! Вот величайшее сокровище, — Фыркнул Пивень. — За золото тебе найдут все, что хочешь. Если ты богат, то книги тебе не нужны.

— Золото не накормит тебя, не защитит твой дом…

— Книга тоже не защитит. Если только она не похожа на камень. Тогда ее кинуть можно. Ударит — будь здоров! И уж точно не накормит… а вот за золото тебе сделают все, что попросишь.

— Твои суждения основаны на опыте. Судя по всему, не очень удачном. Мы по разному смотрим на вещи. Я не стану спорить, — Ллойву погрузился в записи. Пивень крепился. Однако, время тянулось, а Дженве не было видно на дороге. Ллойву дописал свои заметки. Аккуратно убрал все обратно в вещевой мешок.

— Где он? — Нетерпеливо спросил Пивень. Ллойву вместо ответа вгляделся вдаль.

— Они идут, — Ллойву накинул капюшон на голову. — Садись в седло, господин Пивень.

Сам вскочил на пестрого крода. Пивень, кряхтя, залез на кобылу. И верно, на дороге показалась телега, приближающаяся с приличной скоростью. Дженве помахал рукой с места возницы. Рядом сидела девчонка.

Вскоре они подъехали, и Дженве ловко перескочил на крода на ходу. Телега представляла собой глубокое корыто с высокими бортами. Не очень комфортное для для дальнего путешествия. Внутри укрытый шкурами и вязанными одеялами полулежал полусидел старик. Суровое лицо его выражало недовольство и почти гнев. Старик сверкал разьяренным взором на всех, кто приближался к нему или девчонке.

— Ллойву… — Дженве изобразил учтивый поклон прямо в седле. — Это Вимлин Калевала, а это брат ее батюшки, господин Вериго.

— Можно Вим, — кивнула девчонка к неудовольствию своего дядьки, принимая вожжи лошади, запряженной в телегу.

— Мы имеем честь сопроводить их к родовому имению, — Дженве улыбнулся старику, хмуро выглядывающему из своей повозки, вцепившись костлявыми пальцами в борта.

Пивень фыркнул. Родовое имение… Это Сун Калевала родовое имение? Старый развалившийся замок на скале.

— Это мой брат, Ллойву Изольтар Найова Лир.

Пивень присвистнул.

— Вот это имечко…

— Традиция нашего народа упомянуть при представлении предков до третьего колена. — Пафосно возразил Дженве. Ллойву спрятал улыбку. С чего вдруг он решил вспомнить об этом? Словно у него есть какой то интерес.

— А ты значит…

— Дженве Изольтар Найова Лир.

— Дженве- Найова, — кивнул Пивень, странно покачивая головой.

— В путь, — Дженве махнул рукой, и разросшийся караван тронулся вперед. Пивень поехал впереди, а братья замыкали шествие.

— Зачем нам это? — Склонился Ллойву к брату.

— Она совсем девчонка, Ловкач. Они вдвоем должны преодолеть немалое расстояние. Он слишком стар, чтобы защитить ее. К тому же нам почти по пути.

— Почти?

— Сделаем небольшой крюк.

— Мне кажется, что мы пожалеем об этом. — Вздохнул Ллойву.

— Не смотри на это так мрачно…

Стараясь увеличить расстояние между собой и Чешкиным Бродом, Пивень вел всю компанию вперед, не считаясь с желаниями товарищей. До Северных Мелей около трех дней пути. Скорее добраться, а там и до Пика Дьявола недалеко. Получить поскорее плату и расстаться с этими странными чужаками. Дорога была пуста: ни одного каравана, на разъезда, ни даже кьёрма, будь он не ладен, но то было к лучшему.

Девчонка молчала, изредка прикрикивая на запряженную лошадь, старик и вовсе превратился в скорбную статую в коконе из своих одеял. Братья перекидывались между собой фразами на своем певучем языке. К послеобедию Пивень заскучал, даже утреннее происшествие поблекло в памяти. Пути было пройдено не мало, отчего он решил, что можно безопасно встать на отдых.

— Как насчет обеда? — Крикнул он, оборачиваясь назад. Желудок давно урчал о том, что голоден. А еще неплохо было бы испить чего-то. Уже вторые сутки, как у него воздержание. Жаль, в таверне его прервали.

— Свернем с дороги! — Крикнул Дженве, указывая на кусок огромной скалы поодаль, торчащий из земли, подобно стене. Пивень пожал плечами и направился, куда приказано. Девчонка повела туда же телегу. Колеса с грохотом перевалили через бровку на дороге и увязая в подтаявшем снегу, покатились по бездорожью.

Братья тотчас занялись устройством лагеря.

— Как поживаете, господин Вериго? — Приветливо обратился Дженве к старику. — Мы сделаем небольшую остановку.

— Все хорошо, — проблеял старик. — Помоги-ка мне… — И он протянул узловатые руки. Дженве залез в телегу, чтобы вытащить его оттуда.

Ллойву, применив, наконец, новые умения, разложив костер так, чтобы его не раздувало ветром, с неодобрением посмотрел на брата. Пивень давно заметил, что этот господин людей не любит, и всячески старается любых контактов избегать. С ним Пивень точно никуда бы не отправился один.

Вскоре все расположились вокруг костра, ожидая, когда вскипит котелок. Дженве снова нарезал хлеб и остатки мяса.

— Вы говорите на мертвом языке! — Проговорил старик спустя время, наблюдая, как чёрное лезвие скользит в хлебной мякоти. Дженве устроил его у камня, укрыв всеми доступными шкурами и одеялами. — Я слышал, как вы говорили.

— Этот язык не мертв, — возразил Ллойву. — Просто он старше вашего и вы давно его не слышали.

— Что это за язык? — Не унимался старик.

— Иллои. Язык наших предков, — добавил Дженве спокойно, протягивая ломоть хлеба почтенному старцу.

— Вы — иллии? — Старик ткнул сухим пальцем сначала в одного, затем в другого.

— Так и есть, — кивнул Ллойву. Старик замолчал, беззвучно двигая челюстью, размышляя о чём-то.

— Я думала, их давно нет, — Вимлин передернула плечами. — Сказки только остались.

— Они есть, — Ллойву подкинул веток в костер. — И всегда были.

— Вы все такие? — Девушка обратилась к Дженве, робея.

— Нет, не все, — асатр протянул ей хлеб, и она потупила взор, скрывая неловкость. Ллойву откашлялся, пряча улыбку. Такое он уже видел, там, на Аст’Эллоте, когда его юные студентки вот так же зардевшись румянцем отводили взгляд.

— Значит вы — особенные? — Выдохнула Вим с обожанием.

— В какой-то степени, — рассмеялся Дженве. Пивень молча жевал. Уж он-то видел, насколько они особенные. Но решил молчать от греха. Самое главное теперь — убраться подальше от Брода.

— Вим, дитя, дай мне пить… — Попросил старик, и девчонка кинулась помогать старику.

— Как ты, Ловкач? — Осведомился Дженве на иллои.

— Джев, ты спрашиваешь это постоянно, — скривился Ллойву.

— Валлар предупредил меня, чтобы я не спускал с тебя глаз, — рассмеялся Дженве. Ллойву покачал головой, выражая свое отношение к осторожному доктору.

— Со мной все в порядке.

— А можно выучить этот язык? — Подступилась Вим.

— Уверен, что да, — кивнул Дженве.

— Научишь? — Девчонка подсела ещё ближе.

— Это к Ллойву. Он у нас профессор какой-то там стуции… — Отмахнулся Дженве. — Я не силён в преподавании.

Девчонка скривилась, бросив косой взгляд на неинтересного ей господина.

— Факультета Виртос, — уточнил Ллойву. — Не языки, а энергии. Сомневаюсь, что дитя освоит эту науку с ходу.

— Какая разница? — Дженве пожал плечами. — Книги и скучные уроки — это к нему. Из нас двоих он самый терпеливый.

— А ты кто? — Девчонка подсела еще ближе на пол ладони под тяжёлым взглядом своего дядьки.