— Я велю им сидеть тихо, — Марисса подползла поближе. — Когда меня обнимают, мне становится лучше. Тебе тоже станет. — И она распахнула руки для объятий.

— Не уверен, — Ллойву приподнялся в кровати в опасении, что придётся убеждать девочку не касаться его. Птица перескочила на складки возле хозяйки.

— Как хочешь, — Марисса отвлеклась и увлеченно заигралась. Ллойву снова сполз на подушку головой. Сегодня можно позволить себе остаться в постели. Он бы не простил себе, если бы Дженве увидел его таким. Еще ни разу Ллойву не чувствовал себя столь разбитым. Даже после удара в госпитале на Аст’Эллоте сил в теле было больше. Возможно, это заслуга доктора Валлара. Скорее всего это так. Он недооценивал упрямого доктора. Ллойву не хотелось думать, что состояние его неуклонно ухудшается. Марисса начала читать какую-то считалку. Ллойву едва разобрал слова, столь неразборчива была речь. Может, поэтому её считают немой?

Под монотонное бормотание девочки веки сомкнулись. Нельзя спать. Окто ждет его там, чтобы допить то, что осталось. Ллойву слышал сквозь полудрему голос девочки, но не понял ни одного слова. Ей ответил тихий мужской голос. Наверное, это Джев. Но он же уехал. Осознание, что в комнате находится кто-то еще, вернуло к реальности. Ллойву распахнул глаза, страшась увидеть чужого рядом. Но на кровати по-прежнему сидела девчонка, свесив одну ногу с края и болтая ею в воздухе, а комната была по-прежнему пуста.

— Ты можешь поспать, — заявила она. — Папа постережет тебя. Я попросила.

— Где? — Ллойву ничего не понимая, снова оглядел комнату. Никого. — Где он?

— Ты его не увидишь, — возразила девочка с довольством.

— Почему? Он что? Невидимый?

— Папа сказал, что ему придется пойти в страну снов, — втолковывала девочка. — Чтобы отогнать твое чудище. Он так сказал. Он сильный, он тебе поможет.

Ллойву улыбнулся, уронив тяжелую голову на подушку. Дитя. Она говорит доступным ей языком. Окто — чудище. Отцу бы понравилось. Что он говорил, когда Ллойву объяснял ему про тёмного Окто? Он сказал: «Не паясничай». Быть может, она придумала себе родителей. Ребенку трудно в мире взрослых, которым нет до неё дела и все заняты выживанием. Тем более, если ей трудно найти общий язык со сверстниками. Вот и сочинила себе защитников. Это же просто. И очевидно. Бедное дитя. Ллойву закрыл глаза. В груди отдавались легкой болью толчки сердца, проникая в левую руку тянущими жгутами до самой кисти. Нужно поспать… Быть может, после отдыха ему полегчает? Как же он устал… Но нельзя спать…

… В этот раз снилась каменная Птица. Она выросла в разы, почти в человеческий рост. Теперь можно было увидеть, насколько она несовершенна. У нее нет глаз, и недостаточно проработаны крылья. Птица стояла посреди двора полуразрушенной крепости, где еще недавно раскачивались повешенные. Ллойву огляделся. Никого в этот раз. Вороны тоже исчезли. Над головой желтоватое, выгоревшее небо. Но Окто не видно. Только Птица. Асатр подошел ближе. Это может быть ловушка. Легко коснулся каменной головы. Материал приятно холодил пальцы. Ллойву пошел вдоль фигуры, проводя пальцами по каменной спине. Нет. Это просто Птица. Единственный раз после возвращения на поверхность Окто не вошел в сон, оставив, наконец свою жертву в покое. Сам не зная, зачем, Ллойву оседлал Птицу. Каменная гостья с треском распахнула свои несовершенные крылья.

— Ты не можешь летать? — Ллойву погладил каменную шею, сам не зная зачем. Касаться её было приятно. — Потому что тебе нельзя. Твоя задача — охранять девочку, да?

Ллойву соскользнул с гладкой спины. Птица теперь, словно изваяние, стояла с раскрытыми крыльями. Ллойву обошел статую, взглянул на каменную голову. Неожиданно на голове птицы прорезались и распахнулись каменные веки, открывая взору две пары глаз. Пара глаз покрупнее — один огненный, словно адово пламя, а другой цвета мутного неба. А другая — поменьше черные антрацитовые, располагались чуть дальше. Веки птицы дрогнули, опустились и поднялись снова. Казалось, она смотрела в глубину души, просвечивая все тайные страхи и желания. Ллойву отшатнулся в ужасе, почувствовав вдруг, что перед ним чудовище пострашнее Окто, споткнулся, упал на спину и… проснулся…

Узкое оконце пропускало яркий солнечный свет. Уже далеко за полдень. Марисса ушла. Но Ллойву почувствовал что отдохнул. Ватность в теле сменилась бодростью. Боль в груди отступила, и казалось, что жизнь начала налаживаться. Надо поблагодарить невидимого защитника, что отогнал Окто, выматывающего асатра кошмарами. Выходит, девочка ничего не придумала. Это взрослые не хотят ее услышать. Надо поговорить с ней. Ллойву приподнялся в постели. Всё получится.

Мели затаились в предчувствии страшного. Каждый понимал, что что-то должно произойти, но не осознавал, что, и как это отразится на жизни каждого. Даже неугомонные дети, и те притихли. Ллойву прошел по затаившемуся замку, не встретив ни одной живой души. Только во дворе началось неизменное движение, ибо глупая скотина не желала входить в положение и требовала к себе внимания. Висметия и ее дочь а также еще несколько женщин, имен которых Ллойву не знал, занимались в скотных загонах животными.

Хозяйка, завидев его, тотчас подошла.

— Господин Лир, Марисса сказала, что вы еще отдыхаете…

— Да, я проспал сегодня. — Улыбнулся Ллойву, скрывая неловкость. — А где Марисса? Я бы хотел с ней переговорить.

— Где-то здесь, — Висметия растерянно оглянулась. Определенно, она не рассчитывала заниматься поисками дитя.

— Я сам поищу ее. Не знаете, госпожа, где мне поискать нашего проводника.

— Кого? — Не поняла женщина.

— Людя, который шел с нами сюда. Он сильно космат и весьма дурно пахнет.

— А, этот, — Висметия рассмеялась с облегчением. — Наверное, в Мелях. Пьет без отдыха… Ох и проводника вы себе выбрали, господин Лир. Пропойца и трус.

— Хм… — Ллойву задумался, видимо, этот людь уже заработал себе репутацию и здесь, но просить кого-то ещё он не решился. — Не соберете ли вы мне провизии в дорогу?

— Вы уезжаете? — С тревогой спросила Висметия. — Ваш брат очень просил его дождаться и присмотреть за вами.

Ллойву снова огляделся, надеясь увидеть девочку.

— Мне надо совершить одно путешествие. Дженве знает о нем, я думаю, он не станет возражать.

— Куда же?

— На Пик Дьявола, — сказав это в сотый раз Ллойву поймал себя на мысли, что уже и сам опасается своего путешествия.

Висметия удивилась, но быстро совладала с собой.

— Не надо вам туда, господин Ллойву. — С уверенностью сказала женщина.

— Отчего?

— Вы не подниметесь. Никто не может. Погода не дает, — тихо и доверительно сказала Висметия. — А кто все равно идет, те не возвращаются.

— Я не суеверен, госпожа. — Улыбнулся Ллойву. — Всему есть объяснение.

— Господин Дженве рассердится, что вы пойдете без него. Он очень, очень просил не отпускать вас никуда, — покачала головой хозяйка. — Я слышала, вы хотели совершить путешествие вместе.

— Обстоятельства изменились. Дженве выбрал свою дорогу. Я хочу продолжить свою, — терпеливо сказал Ллойву.

— Трудное это путешествие, — Висметия снова покачала головой. — Я велю собрать провизию но… Возьмите себе другого проводника. Обязательно!

— Благодарю. — Ллойву чуть поклонился и огляделся. Где же девочка? — А где мне поискать Мариссу?

— Я не знаю, — хозяйка пожала плечами. — Она то пропадает, то снова появляется.

— Как она оказалась у вас? Откуда вы знаете, что она сирота?

— Она появилась тут пару лет назад. Совсем крошка, — Висметия покачала головой. — Кто отпустил ее одну? Думаю, она пришла из Мелей, только заплутала и сначала поднялась на склон, а потом спустилась к нам. Джарий нашел ее на дороге. Крошка почти совсем не говорит. Мы искали ее родителей, но никто в Мелях и слышать про нее не слышал. — Женщина пожала плечами, выражая свое отношение к людям, что оставили дитя на дороге. — Быть может, она отстала от какого-то каравана. Мы ждали, что за ней придут, но нет. Словно из ниоткуда взялась. Но девочка добрая, помогает, когда прошу. Наши дети с ней подружились. Пусть живет, мне не жаль.