Следуя за своим ориентиром, асатр снова вышел на площадь, но с другой стороны. Помост на этот раз пустовал, но торговые ряды по-прежнему притягивали много народа. Спина, обтянутая чёрным мелькнула возле одной из групп людей, отчаянно и громко спорящих меж собой. И Ллойву несмело направился туда. На него оборачивались, дети показывали пальцами, но он не обращал внимания и уже понял, что случилось. Девы, посчитав, что им скучно в комнатах, решили прогуляться, и отчего-то привлекли к себе ненужное внимание. Вернее одна. Марисса. Девочку окружили торговцы и зеваки, и даже мелькнула пара белых плащей. Она застыла, глядя в небо, а Вимлин, похоже, где-то затерялась среди толпы.

— Одержимая!

— Убогая…

— Да, говорю тебе, одержимая! Вон смотри!

Ллойву поспешил протолкаться к центру событий, даже не заметив, что забыл надеть перчатки. В голове его роились чужие желания и главное, он увидел чужими глазами, что Марисса выдала прямо здесь, на площади, прямо сейчас, что Жнец вернулся. Кто такой Жнец? О чём она? И голос её при этом был грубым, как необработанный камень. Не детский голос, чем она и привлекла к себе излишнее внимание.

— Уведи её, — услышал Ллойву шёпот, — прошу…

— Откуда ты, дитя? — к ней уже присели те, которых здесь называли истинниками, один взял за безвольную руку и Марисса дёрнулась прочь.

— Сжечь! — грубо каркнула она, не сводя взгляда с известной только её цели.

— Говорю, одержимая…

— Пойдём, дитя… — и один из истинников уже потянул её за собой, а за белой спиной Ллойву увидел чёрное пятно и жуткий оскал.

— Нет! — он протолкался, наконец, к месту событий, — это дитя со мной!

Рыцари, как один повернулись к новой цели. Ллойву подхватил девочку на руки, чувствуя, что она во власти видения. Только бы не упасть в этот омут вместе с ней.

— Она со мной… — Марисса расслабилась и безвольно растеклась на руках. Видения оставили её вместе с волей и сознанием.

— Приветствую, господин… — рыцарь поднял густую бровь, надеясь услышать ответ.

— Лир, моё имя Ллойву Лир, — асатр попытался отступить, но упёрся спиной в чьё-то пузо.

— Я помню… вы были в «Белой госпоже», вы желали видеть господина Скорня… повидались?

— Нет, ещё нет, — Ллойву сделал шаг в сторону, в надежде вырваться из кольца, — но сегодня у нас назначена встреча…

— Вот как? — удивился второй, — Скорнь вроде в отъезде, нет?

Проклятые совпадения. Ллойву заложил свободную руку за спину. Кимейры при нём, неужели выхода не будет?

— Мне не сообщили, возможно, меня ввели в заблуждение, — он поправил сползающую с плеча девочку. — А дитя нездорово. Приболела… Отнесу её домой с вашего позволения…

— Я бы не спешил, господин Ллойву Лир, — ласково проговорил рыцарь, — у меня есть вопросы к вам…

— Уверен, что смогу на них ответить, но позже… — Ллойву дёрнулся уйти, но белых плащей с лилией внезапно стало в разы больше и все они отчего-то стояли вокруг, запирая его в кольцо.

— У меня есть обвинение к вам…

— Что? — «плащи» повытаскивали мечи, а Ллойву вытянул кимейр из-за спины.

— …В колдовстве — продолжил рыцарь. — Уверен, вам не составит труда объясниться…

В колдовстве? Неужели кто-то видел, как он вернул Джария к жизни? Никого не было рядом, в этом он был уверен. С этой стороны провал невозможен. Если только Джарий не был схвачен…

— Возможно… — но договорить он не успел. Толпа заревела, завизжала, и одномоментно превратилась в стихию. Лица всех обратились к городской стене внутреннего кольца, где раззявив пасть и обваливая камни со стены сидел настоящий, лоснящийся на солнце эбонитовой шкурой дракон. Кажется, он стал ещё больше, ещё страшнее. Рыцари сразу потеряли интерес к Ллойву и девочке, тем самым открывая им возможность к бегству, чем асатр сразу воспользовался. Стражи, отойдя от первого шока, палили в дракона из арбалетов и пушек. Грохот и рёв теперь терзали слух постоянно, лишая возможности хоть как-то оценить ситуацию. Ллойву скользил мимо потрясённых горожан.

— Дракон! Дракон вернулся!

— Жнец!

— Боги, конец близок! — взвизгнул чей-то голос в общем рёве. А дракон выдохнул огненную струю в сторону обидчиков на попытки ему навредить, двумя мощными взмахами крыльев поднялся над площадью и спикировал вниз, распугивая любопытных, как цыплят. Люди с криками бросились врассыпную. Ллойву уже потерял в этом хаосе и белые плащи, и вообще направление. Его несколько раз толкнули, разворачивая, заступая дорогу, стискивая меж плечей. Казалось, вот он знает, куда идти, и в другое мгновенье голова закружилась, и он снова потерялся в людском море. Его несло человеческой волной прочь от летящего чудовища, а оно, словно бы играя, пролетало над толпой, едва не задевая людей крыльями, заставляя сердце биться чаще и захлёбываться собственным дыханием. Рыцари где-то пытались призвать к порядку и организовать оборону, но тщетно. Вскоре площадь опустела, и вместе с остальными беглецами Ллойву вынесло в одну из боковых улочек. В голове всё смешалось. Для чего Бес это сделал? Зачем? Стоило позаботиться о безопасности сейчас. Ллойву прижал безвольное тельце крепче. Весь план и порядок, что он выстраивал последние дни полетел только что в бездну, сброшенный когтистой лапой, что тот камень со стены. Земля людей снова насмехается над ним улыбкой его личной галлюцинации. Бес, будь он проклят, только что лишил их крова.

В груди закололо, и Ллойву споткнулся на следующем шаге. Рукой придержал спящую девочку, остановился, чтобы переждать приступ. Мимо бежали напуганные чудовищем горожане. Никому не было дела теперь ни до цвета его волос, ни до его происхождения. Такой был план, да? Зачем? Ллойву глубоко вдохнул и начал делать дыхательную гимнастику, медленно шагая вперед. Голова кружилась, а сознание путалось. Не сейчас, только не сейчас. Надо найти Дженве, он поможет.

— Добрый господин, тебе нехорошо? — Кто-то склонился над беглецом, — позволь, я помогу тебе…

— Я… — Ллойву вдохнул несколько раз, проясняя разум, — всё в порядке, благодарю…

— Заходи, добрый, господин, — чужие руки потянули его под навес большого дома, открылась крепкая дверь и за ней показалась вполне уютная гостиная, — заходи, будь моим гостем…

— Мне надо идти… — Ллойву повернулся назад, встретив добродушный взгляд своего благодетеля. Округлое, бородатое лицо светилось желанием помочь.

— Нет, нет, там сейчас неспокойно, пережди, добрый господин, прошу… — и настойчивые руки потянули его к пуфу на гнутых золочёных ножках, — отдохни…

Может, и верно, не будет лишним. Ллойву опустился на цветастый гобелен, всё ещё прижимая к себе девчонку. Да, верно, так полегче.

— Мы тебя ждали, господин… — пропел всё тот же голос, — очень ждали…

— Меня? — Ллойву поправил сползающее дитя на руках. — Почему?

— Есть кое-кто, кто хотел бы переговорить с вами, — загадочно ответил гостеприимный хозяин.

— И кто же это? — требовалось вернуть контроль над ситуацией немедленно. Ллойву отодвинул в сторону требования собственного тела, сосредоточившись на разговоре. — И почему со мной? У меня нет знакомых в этом краю…

— Только обождите, умоляю, — хозяин сложил руки перед собой в умоляющем жесте, — на улицах сейчас неспокойно, но здесь вы с девочкой будете в безопасности.

— Кого мне ждать?

— Господин Скорнь желал бы переговорить…

— Вот как? — как интересно складываются события, едва Ллойву решил, что он должен повидаться с этим господином, как тот находит его сам. Выглядит, как плохо расставленная ловушка. Слишком очевидно. Но это та возможность, которую он искал, нельзя упустить шанса. — Когда он придёт? Я слышал он в отъезде… — Марисса сползла головой на сгиб локтя.

— О, прошу, положите дитя сюда, — хозяин поманил за собой вглубь дома, открыл секретную дверь за шкафом и похлопал по мягкому гобелену небольшой кушетки, — господин Скорнь очень занятой человек, и многие хотят с ним побеседовать. Иногда приходится прибегать ко лжи. Но лишь во благо…