«Господин… Я с радостью сделаю это!»

Патриарх взял звукопередатчик и набрал частоту, написанную в письме: «Сруль?»

«Здравствуйте, господин патриарх. Рад, что вы со мной связались.» — произнёс Кён.

«Сруль, мальчик мой, ты действительно справился с проблемой, которую никто до тебя не мог решить!»

«А почему у вас такой спокойный голос? Разве вы не должны быть убиты горем?» — недоверчиво заметил Кён.

Гораций проигнорировал слова парня: «Мальчик, у меня столько вопросов к тебе! Как ты заподозрил рыцаря, как сделал запись… А ещё… Ещё я хочу вознаградить тебя за то, что ты избавил меня от этой головной боли! Когда ты сможешь приехать?»

«Наверное, никогда?..» — с сомнением в голосе пробормотал Кён.

«Почему ты так говоришь? Неужели переживаешь за свою безопасность? Я — глава великой семьи Клинтонов, и я никогда не опущусь до того, чтобы как-либо вредить своему доброжелателю. Тебе не о чём переживать, клянусь своей честью!»

«Господин Гораций, недавно вы меня в грош не ставили, а теперь вдруг так изменились…»

«Я не знал, что ты настолько способный следователь! Все ошибаются! Мне бесконечно жаль, что я судил тебя по исключительно по, кхм, обложке… Так во сколько ты приедешь?»

«Я не приеду.» — решительно отказался Кён.

«То есть как не придёшь?!» — возмутился Гораций. — «Ты что, хочешь сдать это дело, подставив Клинтонов под удар?! Ты же понимаешь, что произойдёт с нашей семьёй, если общественность узнает правду? Подумай о последствиях!»

Кён на другом конце передатчика закатил глаза: «Не буду ходить вокруг да около, скажу прямо: я не собираюсь отдавать запись за просто так. Называйте это шантажом, если угодно.»

«Да ты совсем свою жизнь не ценишь, Сруль?! Шантажировать главу семейства второго ранга?! Ты бы ещё королю попробовал приказ отдать! Одумайся, глупец! Я могу закрыть глаза на всё сказанное тобою ранее!»

Парень проигнорировал слова Горация: «У меня есть пять условий.»

«Ах ты сукин сын! Ты хоть понимаешь, с кем связался?! Да я тебя одним щелчком сотру из этой жизни! У меня в департаменте хватает надежных людей, а ты всего лишь следователь третьего ранга, не забывай! Это твой последний шанс!»

«Я немного проконсультировался со своей семьёй, поэтому организовал для себя некоторую защиту. Выглядит она так: оригинал записи находится в ВИП ячейке гильдии «Золотая свинка». Если я раз в три дня не буду там появляться или приду, но не смогу пройти проверку на отсутствие подчинительных формаций и даже телесных травм, то запись автоматически отправится экспресс-доставкой непосредственно к патриарху Валентайнов. Поэтому все ваши угрозы — пустой звук. Даже если вы каким-то образом меня найдёте и схватите, а затем будете пытать, подчинять и так далее, всё это лишь станет очередным гвоздем в крышку гроба вашей семейки.»

Грудь патриарха вздымалась от гнева: «Сопляк, ты совсем не понимаешь, кого пытаешься шантажировать!? Я заберу в ад не только твою жизнь, но и жизни твоих родных и всей семьи! Уверен, есть люди, которые для тебя чего-то стоят!»

«Сотрёте с лица земли Булковых? Удачи. Было бы интересно понаблюдать, как муравей пытается убить слона.»

Гораций вдруг вспомнил, что фамилия Сруля — Булков. Эта семья занимает 3-й ранг в Сатурне, и Клинтоны рядом с ней действительно подобны муравьям перед слоном. Теперь понятно, как такой юнец стал следователем: купил должность! Булковы, насколько ему известно, семья, помешанная на деньгах, так что не удивительно, что они решили помочь Срулю подзаработать на шантаже Клинтонов.

«Что касается моей жизни», — добавил Кён, — «в случае провала, если вы откажетесь сотрудничать, то мне придётся уехать на родину. Единственное, чем я рискую, это должностью, а на другой чаше весов — выгода от шантажа. Выгодная афера, не так ли?»

Судорожно перебирая варианты, Гораций бросил первое, что пришло на ум: «Даже если твоя семья неприкасаемая, а ты сбежишь, есть ещё Эльза! Она ведь твой друг, я прав?! Иначе как бы ещё ты смог записать происходящее в покоях Линдии, оставаясь необнаруженным! Её жизнь ведь несёт для тебя ценность, не так ли?!»

Кён холодно фыркнул: «Отчаяние в чистом виде. Уши вянут. Как девушка Розы и самый перспективный ученик Ордена может быть другом толстого урода вроде меня? Очевидно, я её подкупил! И не зря. Если бы не девчонка, то вы бы меня выгнали сразу же. Можете делать с ней что хотите. Ваши будущие проблемы с Валентайнами меня не касаются. Ну а насчёт записи, я её сделал при помощи специально обученного голубя и кое-какого трюка. Там даже пёрышки на запись попали несколько раз.»

«Ты… Блефуешь…» — просипел Гораций.

«Может быть да, а может быть, нет. Даю вам полчаса на раздумья.» — Кён сбросил связь. Пока что всё шло строго по плану. Если патриарх не сойдёт с ума, то будет вынужден танцевать под его дудку.

Все полчаса звукопередатчик разрывался от звонков. Наконец, парень установил связь.

«Что за условия?!» — рявкнул Гораций.

Ожидания Кёна сбылись: «Пять условий. Первое: все следователи, имена которых вы скоро получите в моём послании, должны написать заявление на увольнение до завтрашнего вечера. Второе: вы оставите всякие попытки меня поймать. Если я замечу хоть кого-нибудь, ожидающего меня вне департамента, то сделка будет тут же расторгнута. Но я вам об этом, конечно же, не скажу. Третье условие: я отдам вам оригинал и все остальные записи инцидента в покоях Линдии через семь месяцев, когда девушка родит. Четвёртое условие: в течение месяца вы перечислите на мой счёт в гильдии один миллион ключей начала высшей области. Пятое условие: чтобы к завтрашнему вечеру я обнаружил на своём счёте в гильдии кольцо с трупом Эндрю внутри.»

Лавр хотел добавить ещё одно условие: расторгнуть договор, купленный на Токены о будущей свадьбе между Ромой и Юноной, но это слишком подозрительно и необоснованно. Почти за один год парень придумает что-нибудь ещё.

Уже после первого условия патриарх едва не задохнулся от ярости. А услышав остальные, впал в такой ступор, что не мог и слова вымолвить. У него в голове будто зазвенел огромный колокол, аналог которого можно найти разве что в храме богини Данны.

«Tы… совсем, что ли, охренел, сопляк?!» — гаркнул Гораций в звукопередатчик.

«Aх да, забыл сказать, что условия корректировке не подлежат. Они окончательны.»

«Ты… Да ты…» — у патриарха от гнева чуть пар из ушей не пошёл. Он схватил банку успокоительного и разом проглотил ещё пять таблеток.

«Hе делайте из меня демона. Bы сами виноваты. Это не я начал войну.»

«А кто тогда?! Я хотел мирно встретиться и поговорить! Я предлагал тебе вознаграждение! Проявил добродушие, а ты плевать хотел на мою благосклонность! Начал шантажировать, как злобное отродье! Хочешь уничтожить честь моей семьи и доченьки, а я ведь ничего тебе не сделал! Не смей винить меня, главу благородной семьи! Я дважды дал тебе шанс!»

«Так, всё. C таким лицемерным ублюдком на «Вы» я разговаривать больше не могу.» — с презрением произнёс Кён.

«Что ты несешь, сопля?!»

«Полчаса назад ты приказал своему следователю найти и прикончить меня. Да, я всё слышал. Подслушивающая формация запрятана в кресле!» — усмехнулся Лавр. — «Так что это я здесь потерпевший, который прикладывает все силы, чтобы обезопасить себя от такого маньяка, как ты! Что касается денег, то это моральная компенсация за испуг.»

Лицо Горация перекосило от шока. Он сосредоточил внимание на кресле и сразу же отыскал маленький шарик. Мужчина почувствовал себя опустошённым и растерянным. Теперь ему даже нечего предъявить шантажисту, ведь тот поступает обоснованно.

После продолжительной молчаливой паузы патриарх могильным тоном спросил: «Почему именно семь месяцев?»

«Мне нужно время, чтобы провернуть кое-какую аферу в Дантесе. Больше никаких подробностей.»

Как сразу предположил Гораций, жадная семейка Булковых в очередной раз ищет способы обогатиться из любых источников. Слова следователя, как ни странно, звучат правдоподобно. И всё-таки мужчина не мог скрыть волнения: «А каковы гарантии, что через семь месяцев я получу все записи? Я хочу поговорить с тем, кто стоит за тобой!»