— Какая? — не поняла Саша, — Нет, я обыкновенная.

Эола, казалось, не услышала.

— Пожалуйста, забудь, что я тебе сказала. И не говори никому, что видела меня. — попросила она. Отступила в темноту и пропала из глаз.

— Подожди! — Саша спрыгнула с камня, кинулась следом, но Эола пропала без следа.

— Куда она делась? — расстроилась Саша. — Неужели снова померещилось? Да что со мной такое…

Она снова вскарабкалась на камень, подтянула колени к подбородку, обхватила себя за плечи. Дождь усилился. Она тихонько заплакала.

— Привет. Это ты меня звала?

Саша вытерла слезы, подняла голову.

На этот раз перед ней стоял парень, ее ровесник, может чуть постарше. Высокий, худой, темноволосый. На плече болтается футляр, кажется, скрипичный.

— Нет. — сухо ответила она.

— Но я так ясно слышал…

— Тебе показалось.

Парень усмехнулся.

— Это вряд ли. — ответил он с интонацией, которой Саша не поняла. Она промолчала на всякий случай — в этом жутком городке разговоры добром не заканчиваются. Но незнакомец, видимо, так не считал.

— Ты откуда взялась? Я тебя раньше не видел. — продолжал он.

“ Сговорились они, что ли?” — с тоской подумала Саша. Она хотела ответить что-нибудь язвительное, но не успела придумать. Странное чувство вдруг возникло — будто она ему что-то обещала и забыла. Где она могла его видеть? Футляр этот… Может играл на улице? Она искоса поглядывала на него. Нет. Ей не было знакомо это бледное, неподвижное лицо и рассеянный взгляд темных глаз. Они не встречались, Саша была в этом уверена. Она с досадой отвернулась.

— Дождь начинается. — заметил парень.

Саша молчала.

— Промокнешь.

— Плевать.

Дождь усилился. Капюшон уже не спасал, тонкая куртка вымокла насквозь.

— Что случилось?

Саша смотрела себе в коленки, дрожала от холода, молчала.

— Может я помочь могу?

— Зонтик есть? — пробурчала Саша, не поднимая головы.

— Нет. Могу куртку дать.

— Не надо.

— Как хочешь. Но тебе нельзя здесь оставаться.

— Твое какое дело?

Парень пожал плечами. Ее резкие ответы его как будто не смущали.

— Ты бы смогла бросить человека ночью под дождем?

— Не знаю… нет. — ответила Саша, чуть поразмыслив.

— Я живу здесь недалеко… — нерешительно начал он. — Ты можешь у меня хотя бы дождь переждать.

Саша взглянула на него исподлобья.

— Один живешь?

— Нет.

— С родителями?

— С отцом… Приемным.

— А мама? — вдруг вырвалось у нее.

— Нет. — сухо ответил он.

— Извини.

— Ничего, я привык.

Саша мысленно выругала себя за бесцеремонность. Могла бы догадаться. Собрат по несчастью…

— Карл Иваныч… ну, мой отец… он музыку преподает. Не бойся, нас тут все знают.

— И что? Я тебя не знаю.

— Меня зовут Савва. — сказал он просто. — А тебя?

— Александра. — угрюмо представилась Саша.

— Пошли? Инструмент промокнет…

— Скрипка? — спросила она на всякий случай.

— Да. А ты что подумала? Пузырек с эфиром? Не веришь, могу показать. — Савва потянул с плеча футляр.

— Не надо. — остановила его Саша.

Футляр внушал ей доверие. Если человек отправляется на черное дело, едва ли он прихватит с собой скрипку.

“Что же ты бродишь с инструментом ночью под дождем?” — хотела она спросить, но вместо этого почему-то сказала:

— Ладно. Пойдем.

И спрыгнула с камня, неудачно подвернув ногу.

Пока она чуть не плача, пыталась наступить на ногу, послышался звук мотора. А затем на площадь выкатился небольшой автобус, похожий на те допотопные агрегаты, что она видела однажды на выставке ретромобилей. Папе очень нравились такие авто, он даже мечтал завести себе что-то в этом роде.

Автобус подъехал и остановился. Из водительского окошка высунулась физиономия — худая, длинноносая, в забавных круглых очках, вроде тех, что носят часовых дел мастера. Бледная лысина матово сияет, совсем как у их географа. Только тот совсем лысый, и его голова напоминает ластик. А у этого ярко-рыжие вихры вьются по кругу, как медный лавровый венок у мраморной статуи Юлия Цезаря.

Пассажирская дверь открылась и из нее с громким хлопком выбросился зонт. Следом за зонтом, точнее, под ним, показался невысокий человек с аккуратной бородкой и растрепанной шевелюрой.

— Савва! Ну разве так можно! — начал он еще на ступеньках, — почему я должен искать тебя повсюду! Бродишь под дождем! С инструментом! Чудовищная безответственность!

Савву его гневная тирада ничуть не смутила.

— Простите, Карл Иваныч. — спокойно ответил он. — Я репетировал с… Амалией. Мы договаривались. Потом пошел домой, но по дороге…

Он запнулся. Карл Иванович тем временем заметил Сашу, посмотрел на нее внимательно, изменился в лице.

— Это еще кто? — глухо спросил он.

— Александра. — спокойно ответил Савва.

— Откуда она взялась? Почему я ее не знаю? — понизил голос Карл Иваныч.

— Можно она у нас переночует? — Савва оставался невозмутим.

— У нас? Исключено! — отрезал Карл Иваныч. — Я ее впервые вижу. Впрочем, давайте-ка сначала уйдем из-под дождя. Быстро в паробус!

— Не пойду я ни в какой паробус! — отрезала Саша и снова взгромоздилась на камень.

— Тебе нельзя оставаться. — серьезно сказал Савва.

— А в машину непонятно с кем — можно?

— Правильно, нельзя! — с облегчением сказал Карл Иваныч. — Оставайтесь. Я к вам альбинатов отправлю.

— Кого? — забеспокоилась Саша

— Карл Иваныч, не надо альбинатов! — сказал Савва, — С ней что-то случилось, ясно же!

Карл Иваныч смотрел на Сашу недоверчиво.

— Пойдем, не бойся. — Савва протянул ей руку. — Карл Иваныч сам тебя боится.

Дождь припустил со злобной силой. Буквально за несколько секунд водяная стена заслонила площадь Безобразова. Сверкнула молния и почти одновременно с ней шарахнул гром. Саша взвизгнула и в одну секунду влетела в автобус, который почему-то назвали паробусом. Карл Иваныч и Савва вскочили следом. Шофер, занятый изучением каких-то бумаг, даже головы к ним не повернул, только привычным движением дернул рычаг возле руля. Двери-гармошки, захлопнулись, оставив непогоду бушевать за толстыми стеклами, барабаном грохотать по крыше.

Саша плюхнулась на потертый кожаный диванчик, забилась в угол, отжала волосы как мокрую тряпку и несколько секунд наслаждалась теплом. Карл Иваныч и Савва сели напротив. В салоне уютно пахло кожей, резиной и как будто немножко печкой.

— И как же вы здесь оказались? — строго спросил Карл Иваныч. — Одна. Так поздно.

Саша угрюмо молчала, смотрела исподлобья. Что можно им рассказывать? Кто они такие? Как ей быть? Довериться чужим людям в чужом городе? Врать напропалую, или просто тянуть время? Как будто можно тянуть его вечно. И, кстати, с чего это она обязана отвечать на вопросы?

— Из Москвы приехала. По делу.

— По какому такому делу?

— По личному. Еще вопросы будут?

Карл Иваныч строго глянул на нее поверх очков.

— Будут. Много. По-хорошему я вас должен отвезти в отдел защиты.

— Куда? — испугалась Саша. — Меня-то за что?

— Карл Иваныч! — перебил Савва. — Она не опасна, вы же видите.

— Я вижу невесть откуда взявшуюся девицу подозрительной наружности, — сварливо ответил Карл Иваныч, — и девица эта не может внятно объяснить откуда она взялась.

— Она вам сказала.

— Чушь она нам сказала! Первое, что пришло на ум! С таким же успехом могла бы ответить, что с Луны свалилась.

— Я правду говорю! — возмутилась Саша, — Зачем мне врать? И… и знаете что? Я вам тоже не доверяю! Откройте дверь, мне в полицию надо.

— В полицию? — поднял брови Карл Иваныч, — Деточка, вы не понимаете, где находитесь?

— В… как его… В Самородье. Здесь что, нет полиции?

— Полиция есть. — ответил ей Савва, — Только лучше тебе с ней не связываться.