Зеленоватые огоньки тихо сияли вдоль дорожки, на кронах деревьев, на пышных клумбах и кустарниках. Сад был словно нарисован светящимся карандашом на черной бумаге. Это светлячки! Саша тихонько ахнула — ей случалось видеть светлячков, но чтобы столько!

— Какая красота… — прошептала она.

— Жуки-фонарщики. Кларина работа. — Карлу Иванычу явно польстило Сашино восхищение, — Идемте! Нас ждут.

И двинулся дальше уверенным шагом по извилистой дорожке меж сияющих, шевелящихся кустов в глубь сада, где огромным фонарем светился дом.

Сад был огромен. Они все шли и шли, а дом все еще маячил где-то вдали.

— Как же здесь должно быть красиво днем! — не смогла удержаться Саша.

— Сад — это дело рук Бэллы! — Карл Иваныч произнес эти слова с такой гордостью, словно сад был его рук делом. — Осторожней, сейчас пойдем через мостик, не упадите в пруд.

Он беспокоился напрасно — жуки-фонарщики отлично справлялись со своим делом. По обе стороны мостика колыхались на воде кувшинки, очерченные тем же нежным светом. Под ногами плеснула невидимая рыбка.

— Сейчас будут ступеньки, не споткнитесь.

А Саша как раз и споткнулась, но ступеньки были не при чем — кто-то цапнул ее за ногу. Она испуганно ойкнула.

— А ну, прекрати! — сердито прикрикнул Карл Иваныч. — Это я не вам, проходите быстрее! Он любит безобразничать, особенно с гостями.

— Кто?

— Да куст один прислали Кларе в подарок! — в голосе Карла Иваныча звучала ревнивая досада, — Из Ирландии… Сладу с ним нет, такой вредный оказался. У Бэллы уже руки опускаются. А поливать его нужно особым сортом эля, у нас такого нет, хоть из Ирландии вези.

— Бэлла пробует сварить что-то подходящее, — подал голос Савва, шедший следом — но он делает вид, что ему не нравится.

— Шутите? — Саша расстроенно терла ушибленную коленку.

— Да вы не бойтесь, он не ядовитый. Просто хулиган.

— Ну да. Куст-хулиган. Спасибо, что предупредили, теперь совсем не страшно.

И вот наконец подошли к дому, поднялись на крыльцо и Карл Иваныч дернул веревку колокольчика. Послышались тяжелые, неровные шаги, лязгнул засов, запела массивная дверь.

Фонарь на длинной цепи заливал просторную прихожую мягким светом. На пороге стояла высокая, ширококостная женщина с суровым и подозрительным выражением лица.

Черные с серебром кудрявые волосы собраны в пучок, но торчат во все стороны, как растрепанные перья. Крючковатый нос довершает сходство со старой совой. Длинное темно-синее платье, льняной передник, состоящий, кажется сплошь из оттопыренных карманов. Босые ноги. Неужели это и есть Клара?

— Ну? Входите, раз пришли. — пробурчала женщина вместо приветствия, подозрительно глядя на Сашу черными, чуть навыкате глазами.

— Добрый вечер, Бэлла! — лучезарно улыбнулся Карл Иваныч, ничуть не смутившись нелюбезным приемом.

“ Бэлла… Хорошо, что не Клара” — успокоилась Саша. Ей хотелось, чтобы Клара оказалась милой, уютной старушкой, чтоб напоила чаем с пирожками, угостила домашним вареньем, уложила в белую кроватку…

— Ага, может тебе еще и сказочку рассказать? — издевательски осведомился тот самый противный голос, что напугал ее сегодня на площади.

Саша обежала безумными глазами прихожую — никого, кроме Бэллы и их троих. Только кот из-за угла появился, толстый, белый. Точь-в-точь такой, как тот, на площади.

“ Опять этот голос, опять! С ума я, что ли схожу на самом деле? Не этот же белый мех заговорил…”

— А ты откуда взялась? Тебя кто звал! — топнула Бэлла на кота. То есть на кошку. Это, оказывается, кошка. Большая и пушистая. — Нечего тут, брысь! Идемте.

И она зашлепала босым ногами по серым плитам коридора.

В глубине большой круглой комнаты, у окна, в кресле с высокой спинкой сидела женщина. Саша замерла, не в силах отвести от нее глаз. Когда-то давным-давно, когда Сашина жизнь еще была наполнена чудесами, папа подарил маме большой кусок ее любимого горного хрусталя. И маленькая Саша подолгу рассматривала камень. Ей казалось, что внутри таится мир, искрящийся волшебством и населенный невидимыми существами. И если долго-долго всматриваться, то может быть однажды получится проскользнуть в хрустальную страну и подружиться с ее обитателями. Это было очень давно, и Саша забыла об этом — почти все хорошее улетучилось из памяти за последний год. И вот вспомнила, едва взглянув на эту удивительную Клару.

Нежные, тонкие черты, светлые прозрачные глаза, волосы цвета раковины, пронзенной солнцем. Она неуловимо напомнила Саше Эолу. Вернее, Эола могла бы быть такой, не случись в ее жизни несчастья, погнавшего ее в болото.

— Ну, Карл Иванович, что случилось? — голос у нее был такой же нежный, как и она сама, — Савва, рада видеть тебя, мальчик.

— Простите, что потревожили вас так поздно, но… вот! — он сделал жест в Сашину сторону, — сидит девица посреди площади Безобразова и плетет небылицы!

Клара пристально взглянула на Сашу и лицо ее стало таким, будто она вдруг обнаружила потерянную драгоценность. Зеленоватые глаза засветились бирюзой.

— Я хотел отправить ее к альбинатам, — ябедничал Карл Иваныч, — но Савва меня упросил отвезти ее к вам. Я был против!

Клара с нежностью посмотрела на Савву, одобрительно кивнула. Потом обернулась к Бэлле, застывшей возле двери.

— Принеси что-нибудь поесть, будь так добра. — попросила она, — И побольше какао — девочка едва на ногах стоит.

Бэлла кивнула и вышла. Клара приглашающе повела рукой в сторону зеленого бархатного кресла. Саша с наслаждением погрузилась в него, как в мягкий мох. Карл Иваныч и Савва заняли диванчик напротив.

— На площади было темно, вы не могли ожидать, не узнали… — сказала им Клара, — но сейчас, Карл Иваныч, посмотрите внимательно. Она никого вам не напоминает?

Карл Иваныч хмуро уставился на Сашу. Приподнял бровь. Недоверчиво посмотрел на Клару. Та кивнула. Саша и Савва растерянно наблюдали их переглядки.

— Расскажи мне все с самого начала детка. — наконец обратилась Клара к Саше, — Кто ты, откуда, зачем пришла к нам?

Саша ровным счетом ничего не понимала. Но вдруг до боли остро почувствовала, как она устала, как глубоко и крепко засела в ней эта заноза — предыдущий год. Невозможность поделиться хоть с одной живой душой. Страх, что любое ее слово может стать роковым. А сейчас она чувствовала себя словно внутри облака — мир вокруг стал легким, прозрачным, безопасным. Ей показалось на секундочку, что она снова маленькая девочка и ей удалось-таки проскользнуть в хрустальную страну. Необыкновенный покой распространяла вокруг себя эта удивительная женщина.

Глубоко вздохнув, Саша начала рассказывать. Все, с того самого дня, как исчезла мама. Она уже понимала, что ей самой нипочем не разобраться, не решить головоломку, в которой не хватает половины деталек. Так хочется сложить эту тяжесть с плеч! Надо рассказывать все как есть. К тому же здесь ей, похоже, верят.

Клара слушает, не перебивая, смотрит рассеянно-пристально своими переменчивыми глазами. Этот взгляд Саша подмечала и у Кассандры и у Саввы — он делал их немножко похожими.

— …и тогда я залезла в интернет и все узнала о вашем городе, и как до вас добраться.

— О нашем городе невозможно прочесть в интернете. — улыбнулась Клара.

— Ну… о Самородье. — уточнила Саша. — Я ведь туда ехала. А попала не знаю куда. Как, кстати, ваш город называется?

— Это-то меня и смутило! — встрепенулся Карл Иваныч, — Ни один человек не сможет сам, без посторонней помощи попасть в Музеон. А уж сохранить рассудок…

— Тс-с-с! — Клара прижала к губам длинный тонкий палец.

— Вообще-то мне помогли. — осторожно продолжала Саша, — Все началось с этого карлика. Каспара Хаузера.

— Плохо. — вздохнула Клара.

— Очень плохо. — эхом откликнулся Карл Иваныч.