— Как вы, люди, шаблонно мыслите. — ответила ей темнота медовым голосом Кассандры. — Убивать неинтересно. Только глупые дети ломают свои игрушки.

Я свое дело сделала. Сейчас ты предстанешь пред всевидящие очи Великой Утробы. Будь почтительна и думай, прежде чем открыть рот. Она не понимает дурацких шуток.

Бэлла сидела перед холодной печью, понурившись, чуть покачиваясь взад-вперед, вся уйдя в свои мысли.

В кухню тихонько вошла Молчун — сделала пару кругов, подошла поближе, потыкала мягкой лапкой босую Бэллину ногу. Не получив ответа, она проследовала в угол с метлой, демонстративно звякнула железной миской, прожгла Бэллу укоризненным взглядом. Бэлла, не взглянув на анимузу, машинально поводила рукой по столу, нашарила колбасный хвостик, бросила в миску и снова застыла. Будь Молчун человеком или музой, то она бы тяжело вздохнула, может быть, даже заплакала. Но она была всего лишь анимузой, поэтому она обнюхала миску, расстроенно проследовала под стол и понимающе там затихла.

Резкий, требовательный звонок прокатился по опустевшему дому. Бэлла не изменила положения, не повернула головы. Звонок повторился настойчивее.

— Чего трезвонишь? — проворчала Бэлла скорее сама себе, чем незваному гостю, — нет никого. И делать здесь нечего.

Хлопнула незапертая дверь и послышались быстрые шаги. Бэлла приподняла голову, устало поморщилась.

— Видать, по мою душу.

Но не шевельнулась, малейшего движения не сделала навстречу. Ей было безразлично, кто и с чем явился в холодный, опустевший дом. И никого не хотелось видеть.

— Ты одна? Где Кассандра?

В кухню влетел Лев. Он изменился. Осанка по-прежнему горделивая, но сейчас это была не вальяжная стать избалованного наследника, а натянутая до предела струна. Золотая грива всклокочена, глаза мрачно светятся, готовы в любой момент полыхнуть. Он похудел, лицо осунулось, казалось, он провел в башне не пару дней, а пару лет.

— Подрос мальчик. — сама себе сказала Бэлла, — Выпустили тебя?

— Только что. Я не понимаю. Мне ничего не объяснили. Где Кассандра?

— На что она тебе? — устало ответила Бэлла.

— Пусть скажет мне в глаза то, что кричала на площади. Почему раньше говорила другое? Зачем соврала, ведь я не был у нее в тот вечер! Я пальцем ее не трогал! Зачем она всех обманула?

— Это я всех обманула. — прошептала Бэлла себе под ноги.

— Ты? Ничего не понимаю… Что происходит? Город пустой. Где все? Где Кассандра?

— Нет Кассандры. Ушла Кассандра.

— Куда?

Бэлла подняла на него глаза.

— Домой. В Поганую Яму.

— В Яму?

— Да! — выкрикнула Бэлла, — Болотное отродье она! Все думали, что мне подбросили ее на порог. А я врала. На болоте ее нашла.

Голос ее сорвался, и она заплакала. Лев растерялся. Никогда в жизни он не видел Бэллу плачущей. Суровая, грозная, сильная и добрая, она была всем опорой. Никогда не обнаруживала слабость. Лев подошел, осторожно погладил ее по волосам.

— Крошка такая… Волосики золотые… — всхлипывала Бэлла, пряча лицо в ладонях, — Я боялась — узнают, отнимут ее у меня и выбросят обратно, в болото. А я ее любила. — она подняла заплаканные глаза, посмотрела на Льва так, словно искала у него понимания. Но он ничего не мог понять.

— Думала — справлюсь. Не справилась. От любви всю силу растеряла. — тихо закончила она, вытирая слезы.

— А она? — только и смог выговорить Лев.

— Она? Власть она почуяла и весь город под себя подгребла. Я не помешала, не смогла. Только Ариадну спасла, выгнала ее, думала, хоть у нее все будет хорошо. Глупая бабка! И вот началось. Источник, Магнус, потом Декаденция, Клара, Филибрум… Я смотрела и ничего не могла сделать. Смотрела, как гибнут таланты вокруг меня и молчала. Только ты да Савва остались. Нет… Савва тоже пропал. Саму бы меня в болоте утопить. Как считаешь, Магнус?

— Я не Магнус. И не судья тебе. — твердо ответил Лев. — Я никому ничего не скажу.

Бэлла посмотрела на него с благодарностью, но в ее тяжком вздохе не слышно было облегчения.

— Да я сама уж все рассказала. Теперь вот сижу, думаю — Сашка-то жива?

— Так значит… она не при чем? А я думал…

— Я ее, дура, отпустила! Не удержала! И не сказала ничего! — причитала Бэлла, словно не слыша его, — Может все-таки домой убежала? А? Хорошо бы! Жива будет. Хотя, какая это жизнь! — она безнадежно махнула рукой, — Запугали девчонку до полусмерти. Она слабенькая, где уж ей устоять.

— Она не убежала домой. — ответил ей Савва с порога. Никто не слышал, как он вошел и встал, привалившись к дверному косяку. Он тоже выглядел неважно — бледный, волосы спутаны, под глазами темные круги.

— Откуда знаешь? — быстро спросила Бэлла.

— Она в Поганой Яме. — ответил Савва бесцветным голосом безмерно уставшего человека

Бэлла ахнула.

— Как она нашла дорогу? — насторожился Лев.

Савва не спеша подошел к раковине, налил себе воды, жадно выпил и спокойно ответил:

— Я ее туда отвел.

— Зачем? — застонала Бэлла.

— За Пегасом. За мамой. Она сама попросила.

Бэлла схватилась за голову.

— Она не слабенькая. — вызывающе произнес Савва, — И запугать ее не так-то просто. — Он мрачно взглянул на Льва и направился к выходу.

— Куда? — рявкнул Лев ему в спину.

— Не твое дело. — бросил Савва, не оглядываясь.

— А ну стой! — закричала Бэлла, — не смей туда ходить!

Савва обернулся к ней на ходу:

— Я должен все исправить.

Лев одним движением перегородил ему дорогу.

— Удрать собрался? Не выйдет! Сейчас пойдешь со мной в башню!

— Я только что оттуда. — равнодушно ответил Савва. — Хранители все знают. Саша просила меня рассказать — я это сделал. Только время потерял.

И он двинулся к выходу. Лев снова оттолкнул его от двери.

— Я запрещаю тебе покидать Музеон! Будешь отвечать за свои выходки. Я об этом позабочусь.

Савва повернулся к нему и сдержанно ответил:

— Мне плевать что со мной будет. И черта с два ты мне что-то запретишь. Чем ты лучше меня? Сам только и мечтал, как бы выкинуть ее отсюда.

— О чем я мечтал — не твоя забота. Я сам вытащу ее из Ямы. — процедил Лев. Смерил Савву презрительным взглядом и насмешливо добавил: — А ты отправляйся домой. Только будь осторожен, музыкант, пальчик по дороге не сломай!

— Я сейчас тебе что-нибудь сломаю!

— Давай, попробуй…

— Пошел вон с дороги!

— Руки убери!

Казалось, еще секунда — и драки не миновать. Бэлла испуганно переводила взгляд с одного на другого. Сколько раз она их разнимала, когда они, маленькие, кидались в друг друга речными ракушками! Сейчас она даже не пыталась вмешаться.

— Прекратите! — раздался властный окрик.

На пороге стояла Клара, вцепившись в дверной косяк. Ее глаза почернели от гнева. Лев невольно отпрянул назад. Он никогда не видел ее такой.

— Хороши. Нашли тоже время! Драгоценные… — она смерила обоих ледяным взглядом.

Лев, забыв о Савве, бросился к ней.

— Клара! Как ты себя…

Короткий повелительный жест пригвоздил его к месту.

— Вы оба останетесь здесь. — приказала Клара.

Лев сверкнул глазами, упрямо встряхнул головой.

— И не подумаю! Я не собираюсь сидеть просто так!

— Молчи и слушай! — прикрикнула Клара. — Саше ты ничем не поможешь. И никто другой. Она — посредник. Она справиться сама. А твое место здесь. Больше некому позаботиться о Музеоне. Поэтому умерь свою гордыню! Глядишь — и голова заработает. А ты, юный Вертер, — она повернулась к Савве, — подумай для разнообразия о ком-нибудь, кроме себя. Сразу легче станет!

Мятежники присмирели и затихли, не смея протестовать. Лев, раздувая ноздри, уставился в окно, Савва внимательно изучал узор на плиточном полу. Клара перевела дух. Глаза ее чуть прояснились.

— Верховная Башня не сегодня-завтра даст ответ. — продолжала она уже спокойнее. — Мы все понимаем, какой. И вы оба должны быть здесь, когда объявят решение.