— Автор з-з-записки. — пролепетала Саша, стуча зубами. Она подышала на руки, но собственное дыхание показалось ей ледяным.

— Опять эти сказки Венского леса! — Лев закатил глаза.

— Тогда зачем ей было сюда ехать? — воскликнула Клара.

— А вот это самое интересное! — живо откликнулся Лев. Он даже с места привскочил. — Пусть расскажет нам об этом!

— Уже десять раз рассказала! Ты тупой, что ли, совсем?! — не выдержала Саша. От злости ей даже стало немного теплее.

— Выбирай выражения! — зарычал на нее Лев.

— Успокойтесь оба! — прошипела Клара. — Сядь сейчас же, Лев!

Лев послушался, сел, прожигая Сашу злобным взглядом.

Старички постукивали ногтями, улыбались. Казалось, эта сценка их позабавила.

— Записку никто не видел. — невозмутимо подытожил Центральный. — Значит будем считать, что ее не существует. До тех пор, пока вы не докажете обратное.

— Как же… докажу? — стучала зубами Саша. — Если только… Хухлик! В Самородье болтается. Его найти…

— Вы что же, предлагаете вас отпустить? — округлил глаза Правый старичок.

— Да. Я же… не сделала ничего…

— Мы не можем быть в этом уверенными. Боюсь, что вам придется пока погостить у нас. — Центральный аккуратно хлопнул ладошкой по столу, как точку поставил.

— По…гостить? Это как?

Саше казалось, что даже мозги у нее заиндевели, и ей никак не удавалось сообразить, что значит — погостить.

— В яме посидеть, — с готовностью ответил Лев. — пока все не разъяснится.

— Как же оно… разъяснится?

— Как нибудь. — ответил Левый.

— Само собой. — добавил Правый.

— С течением времени. — подытожил Центральный.

Старички дружно захихикали.

— Нет… нет… а мама?

— Ну, знаете, деточка, это уж слишком! Здесь вам не детский сад!

Саша бросила отчаянный взгляд на Клару. Та опустила голову, обхватила себя за плечи дрожащими руками. Ей холодно — поняла Саша. Холодно и страшно. Она ей не поможет.

— Хухлика… найти… — бормотала она, все еще на что-то надеясь.

— Хухлик нам не нужен. Зачем его искать? — хихикнул Центральный старичок. — Не в том мы возрасте, чтобы бегать за хухликами.

Старички оценили шутку, дружно захихикали.

— А… альби… альбиносы…

— Если альбинаты будут бегать за хухликами, то кто же будет охранять подступы к болотам? Лунную гору? Следить за соблюдением кодекса?

Центральный в упор смотрел на Сашу, будто ждал от нее ответа на свой бессмысленный вопрос.

— Ну? Как же нам с вами поступить?

Трое Главных дружно застучали когтями по столу.

А Саше вдруг стало все безразлично. Холод выгрыз из нее волю, она уже готова была согласиться на что угодно, лишь бы убраться из этой глыбы промороженного камня.

— Ничего подобного в Музеоне не случалось. — сказал Центральный, досыта настучавшись. Я отправлю запрос в мировую башню, спрошу совета. Александра Белоконь будет ожидать ответа в яме для хухликов.

— За что? Я ничего…

— Подождите, коллеги. Есть еще один вариант. — сказал вдруг Правый старичок. Все посмотрели на него. Он выдержал паузу, доведя общее внимание до предела и голосом сказочника произнес:

— А давайте посадим ее на паром. Пусть себе плывет…

— Я против! — быстро ответил Лев.

— Подождите, драгоценный, подождите, — остановил его Левый. — В этом определенно что-то есть. Посмотрите на нее. И правда, маленькая девочка. Ну сбежала она от оскурата — повезло. Бывает. Заблудилась, запуталась. Кому она опасна? Пусть себе едет домой. Согреется.

Все трое захихикали.

— Хотите домой? — ласково спросил Центральный.

Саша изо всех сил отрицательно мотала головой, она так дрожала, что боялась случайно кивнуть в знак согласия.

— Да или нет?

— Н-нет… Нет! Не хочу.

— Что ж. Тогда в яму для хухликов. — улыбнулся Центральный. — Уведите!

Двое белесых отделились от стены, двинулись к Саше. Она хотела закричать, что ни в чем не виновата, что промерзла до костей, что она маленькая девочка и никому не желает зла, но язык не шевелился, и тело не слушалось, оно будто превратилось в заледеневший камень. Только глаза остались живыми, теплыми и Саша видит, как бледнеет Клара, как улыбаются старички, как доволен Лев, как приближаются альбинаты. Сердце стучало все медленнее.

“Сейчас оно замерзнет, остановится и все закончится.” — с облегчением подумала Саша.

Ледяные, твердые, как клещи пальцы вцепились ей в плечи. Сердце встрепенулось и замерло.

Каменная дверь с грохотом отъехала в сторону, и в зал брызнуло солнце. Вместе с солнцем в каменном проеме возник темный силуэт. Еще один альбинат. Он прошел прямо к столу, и с почтительным кивком положил перед Центральным исписанный лист бумаги. Старички внимательно ее прочли.

— Охранный документ. — с некоторой досадой сказал Центральный старичок.

Ледяные клещи на плечах вмиг разомкнулись. Альбинаты застыли возле Саши, как почетный караул. Она перевела дыхание.

— На нем подписи лишь пяти Драгоценных. Этого мало. — заметил Правый.

Клара выразительно посмотрела на Льва. Тот не шевельнулся. Клара молча подошла и дрожащими руками подписала документ.

— Теперь достаточно?

— Теперь достаточно.

— Я возражаю. — заявил Лев. Одна из подписей не принадлежит драгоценному.

— Лев! — прошипела Клара

— По закону требуются подписи шести драгоценных. Они перед нами. — сказал Левый старичок.

— У меня есть сомнения насчет драгоценного происхождения одного из подписавших. — не сдавался Лев. — Он права не имел. Он вообще никто.

Центральный старичок вопросительно взглянул на Клару.

— Савва вырос без родителей. Но он с рождения признан драгоценным. Он имеет право голоса. — надменно произнесла она.

Центральный развел руками.

— В этом вопросе ваше слово — закон, досточтимая Клара. Мы временно отпускаем Александру Белоконь под ответственность и на поруки шести драгоценных. До тех пор пока не прольется свет правды на судьбу Кассандры. — театрально провозгласил он.

Защитники по очереди подписали бумагу. Грохнули печать с такой силой, что эхо прокатилось по залу.

Саша облегченно вздохнула, едва веря своему счастью.

“Теперь, если что, и сбежать можно.” — сообразила она оттаявшими мозгами.

Центральный не сводил с нее цепкого взгляда.

— Имейте в виду, что любое ваше необдуманное действие обернется большими неприятностями для ваших поручителей. — предупредил он, словно прочтя ее мысли.

— Я ничего такого и не собиралась… — смутилась Саша.

— Очень, очень большими неприятностями. — с нажимом повторил Центральный.

— Я требую, чтобы она соблюдала особые условия. — с вызовом заявил Лев. — В интересах безопасности Музеона.

Правый старичок расцвел.

— Чувствуется хватка будущего Магнуса! — сказал он с восторгом.

— Какие вы предлагаете условия? — деловито осведомился Центральный.

Саше казалось, сто лет прошло с тех пор, как она сидела на этой уютной кухне и уплетала оладьи под бурчание Бэллы. Она уже и не мечтала снова оказаться здесь.

Бэлла сняла с плиты пыхтящий чайник, подлила ей чаю. Холод Серой горы напоминал о себе внезапными короткими приступами дрожи, и горячий чай был очень кстати.

Когда она выползла наконец-то из-под каменной громады на солнечный свет, ей казалось, что все ее силы, желания и даже ее память остались где-то в темных, холодных коридорах. Тело чувствовалось чужим, пустым, живущим отдельно от нее.

К счастью у выхода их дожидался Платон Леонардович на своем паробусе. Он и привез охранный документ.

Бэлла, едва глянув на Сашу, без единого слова запихнула ее в пахучую травяную ванну. Мешочки с травами уже настаивались в огромной деревянной кадушке. Ванна — это было то, что надо. Как только Саша погрузилась в горячий травяной настой, сразу начал отступать мертвый холод башни. Пара ковшиков на голову, и к Саше вернулась способность видеть цвета, различать запахи и произносить слова.