— Любишь мамочку? — икнув спросила она.

Саша кивнула, с трудом превозмогая очередной приступ тошноты.

— А вот проверим. Оскураты! — пророкотала Прорва.

Из разных концов зала выступили два оскурата. Один прижимал к брюху стопку Сашиных тетрадей. Второй нес на плече что-то тяжелое, замотанное в грязные тряпки. Человеческое тело. Длинные темные волосы метут каменный пол.

Темнеет в глазах, в ушах звенит, подгибаются колени.

— Мама… — прошептала Саша. — Что вы с ней сделали?

Утроба оставила свой дурашливый тон. Заговорила ровно и жестко.

— Она спит. Не видит тебя и не слышит. И не осудит, если что.

— Если… что?

— У этого… — перепачканное некрой щупальце указало на одного из оскуратов, — …твой талант. Если ты решишь вывести отсюда Ариадну, твой талант бросят в мое озеро. И я его съем. Ты станешь нормальной. Обычной. Будешь жить как большинство твоих сородичей. Выберешь талант — в некру бросят твою мать. Твою нормальную жизнь. Дом. Пироги с яблоками. Спокойный сон. Выбирай.

— Что тут выбирать! Верните маму!

— А как же твой талант?

— Надеюсь, вы им подавитесь!

Утроба захохотала, заколыхала всеми своими складками.

— Не надейся. Некра и не такое переварит. — она от души рыгнула и погладила свое брюхо. — Итак, ты отказываешься от таланта?

— Да.

— Добровольно?

— Да.

— Свидетели, вы слышали?

— Да-а-а! — взревели оскураты. Кассандра молча кивнула.

— Исполняйте.

Оскурат подошел к краю Озера и бросил тетради в черную жижу. Некра вскипела, запенилась. Над поверхностью поднялся легкий дымок. Утроба снова сунула свой хобот в озеро, несколько раз глотнула.

— Свежатинка! — облизнулась она. — Нет ничего слаще юных дарований. Нежные, ароматные…

Саша смотрела и не чувствовала ничего. Вот, значит, как чувствуют себя бесталанные люди. Никак.

— Теперь верните маму. — потребовала она.

— Забирай. Отпустить.

Оскурат стряхнул с плеча свою ношу. Ариадна сползла на пол. Зашевелилась. Приподнялась. Встала на ноги. Отвела от лица волосы. Открыла глаза.

Саша подошла к маме. Та совсем не удивилась, она стояла, пошатываясь, цепляясь за оскурата, чтобы не упасть, смотрела и улыбалась. Саша почему-то никак не могла обрадоваться. Броситься маме на шею ей тоже не хотелось. Все было не так.

— Обними меня, дружочек. — ласково сказала мама.

“ Дружочек? Она никогда меня так не называла!”

Саша протянула руку, коснулась маминых волос… Тяжелая прядь как живая обвила ее руку. Змея! Саша взвизгнула, затрясла рукой, отпрыгнула назад. Темные волосы клочьями падали на пол, извивались под ногами, уползали в озеро.

Утроба захохотала. Усмехнулась Кассандра, взревели оскураты. Хохот гудел под сводами пещеры, грозя ее обрушить.

Перед Сашей стояла Светлана.

— Опять у тебя галлюцинации… — хихикнула она. — Но ты не бойся. В психушку я тебя не потащу. Иди, девочка, домой. Все закончилось.

— Как домой? Как… закончилось? А мама? — едва выговаривала Саша. Она дрожала так, что зубы стучали, — … где же мама?

Утроба повернулась к Кассандре.

— Ты знаешь, где ее мама?

— Понятия не имею. — пожала плечами та.

— Но зачем же тогда… вот это вот все? — она кивнула на Светлану, на оскуратов, на клочья черных волос под ногами.

— Как зачем? А твой талант? Ты добровольно от него отказалась. — напомнила Кассандра.

Так вот в чем дело! Ее обманули. Надурили. От злости Саша перестала дрожать.

— Чем он вам помешал? — выкрикнула она, — Чем?! Я жила спокойно, сочиняла сказки, вас не трогала!

— А ты до сих пор думаешь, что твой талант в сочинительстве? Глупышка… Летать на Пегасе — вот твой дар. Был. Агафьино отродье нам больше не опасно. — промурлыкала Кассандра.

— Но я не отказывалась от него! Я думала…

— Какая разница, что ты думала! Ты добровольно отказалась от таланта. При свидетелях.

— Но зачем? Зачем вам это, если Пегаса больше нет?

— Может нет… — зевнула Утроба, — а может и есть. Кто его знает.

— Но вы же сказали…

— Мы тебя обманули.

Саше казалось, она валится в черную яму… Еще не все было потеряно, она могла найти и спасти Пегаса и Музеон! И по собственной глупости все погубила!

— Бедное дитя! — воскликнула Кассандра, заглянув ей в лицо, — Ты столкнулась с жизнью. В ней много зла и обмана. И каждый сам за себя. Привыкай.

— Иди, Сашенька, иди домой, — хихикнула Светлана. — поздно уже. Иди смело. Меня там не будет.

Ее там не будет. И мамы не будет. И папы. И Саши.

— Если уж очень хочешь, можешь остаться здесь. — великодушно предложила Утроба. — Будешь птичек кормить.

— Не буду.

— Тогда — счастливого пути.

— Как мне выйти отсюда? — тусклым голосом спросила Саша.

— Выход отсюда один. В Город Мертвых Талантов.

— Кладбище. Конечная остановка. — уточнила Светлана.

Оскурат откатил в сторону камень на противоположной стороне пещеры, и перед Сашей открылся темный пролом. Медленно, не оглядываясь, она покинула Черную гору.

— Что же ты не предупредила девочку, что из Города Мертвых Талантов нет выхода? — притворно вздохнула Утроба.

— Пусть это будет для нее сюрпризом. — ответила Кассандра.

***

Саша вышла из пещеры, каменная дверь грохнула у нее за спиной. Она обернулась — позади высилась гладкая отвесная стена.

Пути назад не было. Вокруг стоял плотный туман, впереди слышался тихий плеск воды. Саша пошла на звук и очень скоро вышла к сонной, ленивой речке. Она опустилась на прибрежные камешки. Сидела, слушала тихий плеск воды, мыслей в голове не было. И вообще ничего не было. Только усталость, равнодушие, пустота. Совершенно незнакомое ей состояние. Что ж, все бывает в первый раз. Теперь она будет чувствовать так себя всегда. К плеску воды присоединился еще один звук — тихое ритмичное поскрипывание. Все ближе, ближе… Кажется, это лодка. Саша поднялась, подошла к воде, — так и есть, небольшая лодочка вынырнула из тумана, ткнулась в берег.

Лодочник набросил веревку на торчащий из воды пенек.

— Поплывешь? — спросил он бесцветным голосом.

— Куда? — в тон ему откликнулась Саша.

— На ту сторону.

— Поплыву. — пожала плечами Саша.

— Плата есть?

— Сколько?

— А сколько есть?

Саша порылась в карманах — нашла две монетки. И блокнот в обложке из старого сапога. Он вряд ли может быть оплатой проезда.

Саша протянула лодочнику две монетки в раскрытой ладони.

— Вот. Этого хватит?

— Как раз.

Монетки упали в широкий карман брезентовой штормовки.

— Садись.

Саша шагнула в лодку, примостилась на узкой скамеечке. Берег скрылся в тумане.

Саша заметила, что все еще сжимает в руке блокнот. Может бросить в воду? Зачем она ей теперь? Сунула обратно в карман, сама не зная зачем. Плыли молча. Монотонный скрип уключин и тихий плеск воды убаюкивали Сашу. Но она не засыпала, только все глубже погружалась в тупое оцепенение.

— Приехали. Город Мертвых Талантов. Конечная.

Лодка ткнулась носом в прибрежный песок. Саша молча выбралась на берег.

— Куда мне идти? — зачем-то спросила она у лодочника.

— Куда хочешь. — равнодушно ответил он, оттолкнулся веслом от берега и скрылся в тумане. Затих мерный скрип уключин и плеск весел.

“Куда хочу… А если никуда?”

Прямо от берега начиналась тропинка. Она уползала в прибрежные заросли чахлых ив. Саша пожала плечами и, не раздумывая особо, пошла по тропинке прочь от реки. Больше идти было некуда.

Низкая луна, похожая на кривое медное блюдо, взошла над Городом Мертвых Талантов. Облила тревожным светом проваленные крыши, осыпавшиеся лестницы, обвалившиеся колонны.

С реки подползал туман, смрадный, густой, тягостно-желтый, еще немного — и скроется, растворится в нем город.