И «достойных и хороших (или: достойных и хороших, прямых и честных) людей», и «знатоков писаний» по императорскому эдикту рекомендовали высшие чиновники в центре и на местах (в округах), а также государи (и их помощники) в удельных царствах для прохождения испытаний в столице, писания ответов на письменные вопросы императора. Во всяком случае, сохранились сведения, что ответы писали «достойные и хорошие люди», а «великий министр церемоний» докладывал о результатах монарху, после чего достойные получали должности. Самые ранние известные нам письменные испытания этого типа датируются 165 г. до н. э.[47]

Ван Ли-ци доказывает, что к числу «достойных и хороших людей», рекомендованных в 82 г. до н. э. «великим министром церемоний», относились два конфуцианца, известных по именам — «учитель Тан из [местности] Маолин [50]» и будущий канцлер Вэй Сян [51] из уезда Пинлин [52][48], так как обе местности были в то время под контролем этого министра, поскольку все уезды, где находились императорские усыпальницы (лин [53]), до 40 г. до н. э. подчинялись ему[49]. Со своей стороны добавим, что рекомендовать «знатоков писаний», видимо, могли не все, а только «внутренние округа» и удельные царства, находившиеся на территории «государства центра» (чжун го [54])[50]; «знатоки писаний», рекомендованные в 82 г. до н. э., были родом из «страны к востоку от горы [Хуа [55]]», и из них известны по именам трое конфуцианцев: «учитель Вань из [удельного государства] Лу [56]», «Лю Цзы-юн (или Лю-цзы) из [удельного государства] Чжуншань [57]» и «учитель Чжу из [округа] Цзюцзян [58]»[51].

Таким образом, рекомендованные ученые представляли провинции, несущие на себе бремя военных расходов, но непосредственно не подвергающиеся набегам со стороны сюнну. Именно от жителей этих провинций группировка Хо Гуана могла ожидать оппозиции экономической политике, построенной в расчете на обеспечение расходов для войны с сюнну. Из текста эдикта 82 г. до н. э. явствует, что все рекомендованные ученые должны были быть конфуциански образованными: Чжао-ди объяснил нужду в них тем, что недостаточно хорошо понимает конфуцианские сочинения «Сяо цзин [59]», «Лунь юй [60]» и «Шан шу [61]»[52].

Как и в других случаях, «достойные и хорошие люди» (и, вероятно, «знатоки писаний») отвечали в 82-81 гг. до н. э. на экзаменационные вопросы, написанные на связках бамбуковых дощечек. Вэй Сян в качестве «знатока писаний» или (как полагает Ван Ли-ци) в качестве «достойного и хорошего человека» ответил на экзаменационный вопрос о «приобретениях и потерях», поставленный «великим воеводой Хо Гуаном»[53]; этот ответ не вошел в «Янь те лунь». Но в этом трактате «знаток писаний» говорит: «Его Величество... приказал ученым — достойным и хорошим людям и знатокам писаний из округов и [удельных] государств — на почтовых колесницах отправиться в [ведомство] казенных колесниц, [чтобы] ... [в своих ответах на вопросы к экзаменующимся, написанные на] связках бамбуковых дощечек, в порядке изложить различия между безопасностью и опасностью, пользой и вредом»; «Учителя в своих ответах на [вопросы к экзаменующимся, написанные на] связках бамбуковых дощечек, «[шли по] разным дорогам, но пришли к тому же»». «Сановник», по-видимому, цитирует императорский эдикт с вопросами к экзаменующимся: «В [вопросах к экзаменующимся, изложенных на] связке бамбуковых дощечек с эдиктом, сказано: "Мы радуемся ученым, [живущим] в пространстве между Небом, Землей и четырьмя странами света, поэтому приглашаем всех незаурядных и выдающихся, знающих писания и широко образованных ученых, [живущих в Поднебесной] по четырем сторонам [от столицы], они быстро продвинутся в должностях с [соответствующим] жалованьем"»[54].

Ван Ли-ци считает, что в словах трактата «тогда наконец прекратили обсуждение» подразумевается устный диалог, а в словах «прервали (остановили) цы [62]» — письменные ответы на вопросы к экзаменующимся, ибо цы значит нечто письменное. По его мнению, слова «Хань шу» «В то время они возражали друг другу, и было много текстов их обсуждения»[55] относятся только к записям дискуссии 81 г. до н. э.; эти тексты существовали наряду с письменными ответами на вопросы к экзаменующимся, которые к дискуссии 81 г. до н. э. отношения не имели и в «Янь те лунь» не вошли[56]. Это мнение, основанное на значении цы «документ», не бесспорно; в данном контексте это слово скорее значит «устное выступление, речь»[57]. Более того, цы в другом месте «Янь те лунь» означает именно устное выступление участника дискуссии 81 г. до н. э. (во фразе «красноречивый произносил свои речи (цы)»)[58].

Про дискуссию о «соли и железе» известно следующее. В марте-апреле 81 г. до н. э. императорский эдикт повелел «[чиновникам], имеющим собственное веденье, спросить достойных и хороших людей и знатоков писаний, рекомендованных округами и [удельными] государствами, о том, отчего страдает и мучается народ. Они обсудили упразднение [казенных учреждений, ведающих] солью и железом и монополией на продажу [опьяняющих напитков]»[59]. Ван Юй-цюань [62а] указывает, что эти ученые высказали свое мнение на расширенной «придворной конференции»[60]. Со стороны правительства в дискуссии приняли участие «канцлер» Тянь Цянь-цю [63], «сановник-императорский секретарь» Сан Хун-ян, их подчиненные (в «Янь те лунь» их представляют собирательные образы «писца канцлера» (чэн сян ши [64]) и «императорского секретаря» (юй ши [65])). С другой стороны в ней участвовало более шестидесяти «достойных и хороших людей» и «знатоков писаний»[61].

Резюме этой дискуссии, принадлежащее историку Бань Гу [66] (32-92), подчеркивает лишь главнейшие тезисы сторон: «Когда божественный властитель Чжао взошел на престол, то в шестом году [периода его правления под названием] Ши юань [67] эдикт [повелел] округам и [удельным] государствам рекомендовать ученых — достойных и хороших людей и знатоков писаний, которых спросили о том, отчего страдает и мучается народ, и о важнейшем в наставлении и духовном преображении [людей]. Все они отвечали, что желательно, чтобы [государь] упразднил казенные учреждения, [ведающие] солью и железом, монополией [на приготовление и продажу] опьяняющих напитков и уравниванием перевозок [налоговых поступлений]; чтобы он не соревновался с [народом] Поднебесной в [погоне за] выгодой, явил ему [пример] бережливости и умеренности, — лишь тогда можно будет возродить наставление и духовное преображение [народа. Сан] Хун-ян резко возражал им; он полагал, что эти [учреждения] — важнейшее занятие [главы] государства и [правящего] дома, то основное, с помощью чего он подчиняет варваров и [68] четырех [стран света], дает безопасность [жителям] границ и обеспечивает средства [казны] для расходов, и что их нельзя упразднить»[62].

Дискуссия о казенных монополиях закончилась совместным докладом Сан Хун-яна и Тянь Цянь-цю, в котором оба министра просили об упразднении в округах и удельных государствах «казенных учреждений, [ведающих] монополией на продажу [опьяняющих напитков]», а также о ликвидации «казенных учреждений, [ведающих] железом» на территории столичной области «внутри застав» (Гуань нэй [69]), т. е. в землях, расположенных к западу от заставы Ханьгу [70] в нынешней пров. Шэньси. В августе 81 г. до н. э. этот доклад был одобрен[63]. От дискуссии остался «текст обсуждения», содержавший возражения спорящих сторон.