И сие произошло за сто десять лиг по ту сторону Зеленого мыса; весь же их путь лежал, обыкновенно, к югу[442].
И сия каравелла прошла в сем году дальше, нежели все прочие; вследствие чего было им выдано в знак благодарности двести добр, scilicet, сто, что приказал им выдать инфант дон Педру, что тогда был регентом, и другие сто, что получили они от инфанта дона Энрики.
И если бы не болезнь Алвару Фернандиша, коею был он весьма захвачен, каравелла проследовала бы еще дальше вперед; однако же оказалось им необходимо вернуться с того последнего места, о коем я уже сказал, и отправиться прямиком на остров Эржин [Аргуин], а оттуда на мыс Выкупа, где они нашли того Ахуди Меймана, о коем мы уже не раз говорили в сей истории. И хотя не было у них туржимана [толмача], все же так, через знаки, они получили одну негритянку, кою мавры отдали им за некоторые ткани, что они везли. И если бы было не так мало [у них товаров], они могли бы получить гораздо более, сообразно желанию, что выказывали мавры.
И оттуда они совершили свой путь в королевство, где получили те добры, о коих я уже говорил, и еще иные милости от инфанта, своего господина, каковой был весьма рад их прибытию вследствие великого продвижения, что они совершили в своем походе.
ГЛАВА LXXXVIII.
О том, как девять каравелл отбыли из Лагуша, и о маврах, что они захватили.
Хотя известия о смерти Нуну Триштана вселили великий страх во многих людей нашего королевства относительно их желания продолжать войну, прежде ими начатую, ибо одни говорили другим, что то была вещь весьма сомнительная — вести сражение с людьми, что столь очевидно несли с собою смерть, не было, все же, недостатка в тех, кто по доброй воле принял [на себя] предприятие. Ибо хотя и была столь явной опасность, для всего хватало храбрости тех [людей], что желали обрести имя добрых [мужей]; и в особенности были они подвигнуты на сие имевшимся у них знанием о желании инфанта, при виде тех великих приумножений, кои делал он трудившимся над сим, ибо, согласно Вегецию, отважные мужи пребывают там, где крепость [духа] получает награду.
И посему были подвигнуты в сей год некоторые капитаны, с девятью каравеллами, на то, чтобы отправиться в ту землю негров; из каковых первым был Жил Ианиш, рыцарь, проживавший в поселке Лагуш, вторым же — благородный оруженосец, воспитанный при дворе инфанта с малых лет, каковой был весьма отважным юношей, и в не меньшей степени был одарен иными добродетелями, чьи деяния вы найдете [описанными] более пространно в хронике королевства, в особенности там, где говорится о великих делах, что были свершены при Сеуте; и сей звался Фернан Валаринью. Третьим был тот Эштеван Афонсу, о коем мы уже говорили в иных местах сей нашей хроники, каковой имел под своим началом три каравеллы.
Был там Лоренсу Диаш, о коем мы уже говорили ранее сего; и равно Лоренсу ди Элваш и Жуан Бернардиш, лоцман, каждый из коих вел собственную каравеллу. И была также в сей компании одна каравелла епископа Алгарвского, коей капитаном был один его оруженосец.
Каковые [каравеллы] по приказу инфанта отправились на остров Мадейра, дабы получить там свое продовольствие.
И с оного острова отбыли вместе с сими каравеллами, что оправились отсюда, два корабля, scilicet: один Триштана (одного из тех капитанов [острова Мадейра], что там проживали, коего [корабля] капитаном был он сам), и другой, на коем [капитаном] был Гарсия Омен, зять Жуана Гонсалвиша Зарку (каковой был другим капитаном [острова Мадейра]).
И так, проделав все вместе свой путь, они прибыли на остров Гомейра, где высадили девятнадцать канарцев, кои были увезены вопреки поруке, как вы уже слышали ранее.
И взяли они также некоторых людей, что там прежде остались, как из дома инфанта, так и с острова Мадейра.
— Мы, — сказали те [люди] с кораблей канарцам того острова, — желали бы попытать счастья на острове Палма, дабы увидеть, сумеем ли составить какую-нибудь добычу, коею мы бы сослужили службу инфанту, нашему господину; и желаем знать, будем ли вам угодно, ради нашего наилучшего снаряжения, дать нам некоторых из вас, других, кои пожелали бы нам помочь.
— Ведомо вам уже, — ответили канарцы через своих туржиманов, — что все, что ни есть ради службы инфанту, мы свершим со всею нашею мощью.
Правда есть то, что все они отправились таким образом на оный остров; однако их поход не послужил ничему, поскольку канарцы [острова Палма] были уже предупреждены наблюдением каравеллы Лоренсу Диаша, каковой прибыл туда несколькими днями ранее. И после своего великого труда, каковой они относительно сего предприняли, видя, что не могли составить добычу, возвратились с острова две каравеллы, а также Жил Ианиш, тот рыцарь из Лагуша. Прочие же отправились своим путем, пока не прибыли к одному месту в шестидесяти лигах за Зеленым мысом, где нашли одну реку, бывшую весьма доброй ширины (largueza), в каковую они вошли со своими каравеллами[443]. Однако не очень полезно оказалось то вхождение для каравеллы епископа, поскольку довелось ей наткнуться на песчаную отмель, от чего дала она течь, таким образом, что они не смогли более вытащить ее оттуда; однако же спаслись люди, со всеми прочими вещами, что им угодно было с нее взять.
Но, в то время как некоторые были заняты в сем, Эштеван Афонсу и его брат высадились на землю, коей жители пребывали в другой стороне. И, с намерением отправиться на их поиски, они отбыли оттуда, руководясь любым намеком на след, что находили рядом с тем местом. И, проследовав так несколько (alguma peca) своим путем, они [по возвращении] сказали, что нашли землю с большими посевами, и множество хлопковых деревьев, и множество наделов (herdades), засеянных рисом, и равно иные деревья разнообразных видов. И они сказали, что вся та земля показалась им чем-то вроде топей (a maneira de pauis).
И представляется, что выдвинулся вперед прочих Диогу Афонсу, а вместе с ним — пятнадцать из тех, что более желания и готовности имели к свершению деяния; среди коих находился один спальник инфанта, что звался Жуан Виллиш, каковой среди тех [людей] ехал писарем.
И, когда они вошли таким образом в одну весьма густую лесную поросль (arvoredo), вышли на них с другой стороны гвинейцы со своими азагаями и луками, приближаясь к ним [так близко], как могли. И так пожелала удача, чтобы из семи, что были ранены, пятеро остались там мертвыми, из каковых двое были португальцами, а трое — чужеземцами.
И когда деяние пребывало таким образом, в сей точке, прибыл Эштеван Афонсу с прочими, что шли позади; каковой, видя опасное место, в коем они пребывали, повернул их всех назад, наилучшим образом, каким мог; в каковом отступлении им выпало достаточно труда, ибо гвинейцев было множество и со столь вредоносным оружием, каковое, как вы видите, было то, с коим они столь быстро убивали людей. В ходе чего получили превосходство в почести четверо юношей, что были воспитаны при дворе инфанта, из коих главным был тот Диогу Гонсалвиш, благородный оруженосец, о чьей доблести мы уже в других частях прежде говорили. Другим был некий Энрики Лоренсу, юноша, также желавший содеять [что-нибудь] ради своей почести. Из других одного имя было Афонсу Ианиш, а другого — Фернанду Ианиш.
И как только они оказались на своих каравеллах, они держали свой совет, на каковом договорились возвратиться, видя, что уже были раскрыты и, кроме того, имели свои корабли перегруженными (empachados) экипажем, что они взяли с каравеллы епископа.
Однако, хотя они сие так и сказали, я более склоняюсь к тому, что основною причиной их отбытия был страх перед врагами, коих опасное сражение должно было вызывать боязнь всякого разумеющего человека; ибо нельзя назвать истинною отвагою (без того, чтобы они имели в том иную, большую потребность) желание вступить в схватку с теми, кто, как они ведали, мог причинить им столько вреда.
