— Только вместе с ними должны быть люди с мозгами, чтобы провести по правильным маршрутам, следить за временем и не позволить никому трепаться лишний раз. Слухи слухами, но нельзя, чтобы кто-то уличил нас в совершаемых деяниях.

— Вот и займись этим, Арвинд. Отправь своих умников, пусть проконтролируют.

Вот так всегда. Инициатива нагибает инициатора… Но с другой стороны, кто если не я?

— Сделаю, — ухмыльнулся в ответ, — уверен, всё пройдёт как по маслу.

Ну вот, Арвинд. Уже начал применять таких отбросов, как Клиган и Лорх. Что дальше? Собственноручно зарубишь Элию?

Мрачные мысли не мешали мне отдавать приказы. Это война, а война никогда не меняется.

Летний Замок, Штормовые Земли

«Взаимосвязи. Все сводилось к взаимосвязям, точно так же, как в арифметике или логике» — Баратеон усмехнулся, ведь ненавидел и то, и другое. Вместо этого он начал рисовать схему того, в чём не сомневался — в собственном тактическом мастерстве.

Мужчина был один, разогнав всех многочисленных помощников и даже собственный ближний круг. Ему нужно было подумать.

Кто-то мог бы сказать, что Роберт Баратеон не думает, а действует, и лорд Штормового Предела приложил огромное количество усилий, чтобы остальные продолжали так говорить. Пусть считают его везучим глупцом, сильным, но ограниченным. Это очень удобно, когда тебя недооценивают, как, например, произошло сегодня.

Роберт покосился на выход из палатки, — «Точнее, уже вчера».

«Её назовут «Битва у Летнего Замка» и никак иначе! Начало моего триумфа. Вернувшись в Штормовой Предел и созвав знамёна, я уже был готов к тому, что далеко не все штормовые лорды присоединятся к правому делу, но чтобы так…», — мужчина откинулся на спинку стула, вытянув ноги. На его губах сияла улыбка, а мысли снова устремлялись к прошедшим событиям.

Одновременно с мыслями, его перо начало гулять по бумаге. Так на ней возникли первые отметки: лорды Грандисон, Кафферен и Фелл, которые сговорились захватить его и отослать голову королю Эйрису. Однако, было несложно узнать о том, что они собираются соединить силы у Летнего Замка.

Грандлорд поставил ещё одну отметку, обведя её кругом.

Что же, когда Роберт прибыл к Летнему Замку первым, то просто начал действовать так, как он умел лучше всего: отключать мозги и бросаться в бой. Это позволило разбить заговорщиков по одному, по мере их прибытия к месту объединения. Таким образом, лидеру мятежа удалось одержать три победы в один день. В сражении у Летнего Замка был убит лорд Фелл, а его сын и наследник, известный как «Серебряный Топор», вместе с лордами Кафференом и Грандисоном были взяты в плен, и были вынуждены перейти на сторону Роберта.

«Как и Корбрей в Долине», — хмыкнул мужчина, делая новые отметки.

«Итак, Штормовые Земли объединены. Это замечательно. Под моим контролем двадцать тысяч солдат, — новые пометки. — Сейчас сюда приближается Тирелл, со своими тридцатью тысячами. Дожидаться его, сидя в обороне нельзя. Необходимо делать решительные атаки, а потом объединяться с Джоном и Нэдом. К этому времени должен будет подключиться и Хостер, хотя он писал, что есть какие-то проблемы с вассалами… Не важно, Джон поможет, ведь он уже объединил свой регион. А в четыре армии уже реально побороться как с Тиреллами, так и с Ланнистерами, вздумай они вылезти за пределы своих земель».

Тонкие линии объединяли всё новые и новые точки, создавая план, который отпечатывался в его сознании. Чернильные штрихи, обозначающие взаимосвязи. Тонкий чёрный скелет.

Но куда вписать Рейгара? Где его место?

Роберт нервно рассмеялся, борясь с желанием швырнуть пергамент в огонь. Дым. Быть может, все эти связи и планы — не более чем дым. Дым, а не чернила. Трудно разглядеть и невозможно ухватить. Не в том ли проблема? Глобальная проблема, касающаяся всего на свете?

«Лианна, — с болью ударила его эта мысль. — Всё начиналось ради неё».

Мысль о наречённой заставила Баратеона подняться на ноги. Он покачнулся, а потом наклонился за сумкой. Снова задумался, не бросить ли схему в костёр, но не стал — у него был богатый опыт совершённых спьяну ошибок — и положил пергамент к прочим вещам.

Выпив ещё полкубка, Роберт снял свои изукрашенные богатые одежды, нацепив самые простые. Он снял и элементы доспехов, оставив на поясе лишь простенький кинжал. Молот, разумеется, также остался в палатке. После чего, со флягой полной вина в руке, вышел из своего богатого шатра и отправился во тьму собственного лагеря.

«Двадцать тысяч мечей! Разве не найдёт здесь развлечений самый обычный солдат?» — пьяно хохотнул он.

Мужчина не хотел вновь просиживать в своём шатре и сидеть с давно знакомыми людьми. Этими напыщенными лордами, ничего не смыслящими в настоящем веселье. Даже его лучший друг, почти брат, Эддард Старк, был лишён этой авантюрной жилки. Роберт хотел окунуться в простой, как палка, быт его солдат. Забыться в их радости от сегодняшних побед, напиться вдрызг, трахнув парочку шлюх и лишь завтра, приведя себя в порядок, вновь сосредоточиться на остальных проблемах.

— Отдых, — негромко пробормотал он, — мне необходимо расслабиться…

А почему бы и нет? Всё равно Лианну уже не вернуть.

Кулаки непроизвольно сжались, но силой воли Роберт заставил себя успокоиться и не думать об этом. Он не желал представлять, как Рейгар насилует его невесту, как издевается над ней и…

Здоровяк махнул головой и сосредоточился лишь на том, что видят его глаза.

Когда солнце село за горы, называемые «Дорнийские Марки», каждый костёр превратился в круг света, а весь лагерь — в чёрную ткань с рассыпанными по ней золотыми монетами.

Они обосновались у холмов, прямо под стенами замка, неподалёку от воды. Таким образом получалось, что Роберт спускался вниз, всё ниже и ниже… словно в чертоги самого Неведомого.

Мужчина сделал глубокий глоток из фляжки и крепкое вино потекло по его пищеводу. Баратеон шёл и спотыкался, исследуя артерии тёмных проходов между шатрами. Много кто попадался ему на пути: пьянствующие компании; солдаты, бродящие в поисках отхожего места; слуги, спешащие с поручениями; и даже апостол «Небесного Клинка», который громко зачитывал какую-то проповедь. Роберт прислушался.

— Ещё недавно мы знали этот мир лишь таким, каким он описан в историях и книгах — клоакой, раздираемой гиенами, что делят народы границами, травят их поборами и ложью, твердят о своей власти и могуществе. Но за спинами этих рабов, мнящих себя господами, видна чужая длань — угроза куда более страшная, чем горстка самодовольных глупцов. Твари, что нет древнее на Планетосе, обитатели непроглядных глубин, знающие прошлое и будущее, правят государствами из-под полога тайны. Асшайские нелюди и незримые интриганы ведут народы по пути, с которого мы не в силах свернуть и финалу который известен лишь нашим истинным господам. Тот, кто твердит, что знаки, указывающие на тайный заговор, случайны, и не видит, как мириады совпадений сплетаются в великую сеть, просто глуп — или уже покорился своей рабской судьбе, приняв своих глубинных господ и присягнув им на службу!

— Тьфу ты, — сплюнул Баратеон, — несвязные бредни…

Время от времени мужчина замедлял шаг, смотрел на грубые лица людей, теснящихся у каждого костра, смеялся над их ужимками или размышлял над хмурыми взглядами. Он смотрел, как они пыжатся и расхаживают взад-вперед, как бьют себя в грудь и похваляются друг перед другом сегодняшними подвигами. Скоро они вновь обрушатся на его врагов. Скоро они сойдутся с такими же людьми, чья вина была лишь в том, что проживали в другом регионе.

— Так угодно моему Богу! — взревел какой-то здоровяк со Ступеней, демонстрируя голый торс. — Все мои жертвы и всех убитых я посвящаю тебе, «Небесный Клинок»! Дай мне силы стать столь же могучим и свирепым, видеть своих врагов до того, как они покажутся мне на глаза!

Время от времени Баратеон останавливался и вглядывался в темноту за спиной. Новая привычка, выработавшаяся из-за нескольких неудачных покушений. За его головой охотились не только лорды. Были там и предприимчивые рыцари и даже простые солдаты. Но оглядывался он скорее на автомате, чем из-за реального беспокойства. В таком виде его было трудно узнать.