Через некоторое время Роберт устал и почти протрезвел. Мужчина надеялся, что счастливый случай или даже сама судьба приведёт его к маркитанткам, путешествующим вместе с армией — в конце концов, судьбу тоже частенько называют шлюхой. Но она, как обычно, подвела — вот продажная дрянь!

Роберт понял, что остаётся надеяться лишь на себя, а потому открыто стал спрашивать дорогу, подходя к кострам. Чтобы исключить малейший факт узнавания, ему пришлось натянуть капюшон.

— Это ты зря, приятель, — сказал ему на одной из стоянок уже немолодой мужчина, у которого не хватало передних зубов. — Сейчас гон только у мулов. У быков и у мулов.

— Это хорошо, — ухмыльнулся Баратеон, ухватившись за свой пах. — По крайней мере, размеры подходящие!

Старик и его товарищи расхохотались. Роберт поддержал смех и приложился к бурдюку с вином.

— Ну, тогда иди туда, — крикнул какой-то остряк, указывая в темноту. — Надеюсь, у твоей задницы глубокие карманы!

Баратеон поперхнулся, да так, что вино пошло носом, и несколько мгновений стоял, пытаясь откашляться. Это так всех развеселило, что ему даже предложили место у костра. Лорд Штормовых земель немного подумал, а потом снял капюшон и сел рядом. Всё-таки каков был шанс, что его узнают? Не зря же он надел простые одежды, без гербов и даже намёков на своё положение. А даже если кто-то найдёт похожие черты, то всегда можно перевести разговор в шутку.

Роберт был привычен к обществу солдат и низкородных рыцарей, так что некоторое время наслаждался компанией, вином и собственной безымянностью. Но когда расспросы сделались слишком дотошными, Баратеон поблагодарил людей и продолжил путь.

Привлечённый барабанным боем, он пересёк пустынную часть лагеря и очутился в районе, где обосновались лагерные проститутки. Там Роберт на каждом шагу то натыкался на чье-то плечо, то вжимался в чью-то спину. Кое-где ему приходилось в темноте проталкиваться через толпу, где лишь головы, плечи да лица белели в тусклом свете луны. В других местах в землю были воткнуты факелы и вокруг них устроились где музыканты, а где торговцы. Иногда попадались наскоро организованные уличные бордели, обнесённые кожаными загородками. Некоторые проходы даже похвалялись настоящими алхимическими свечами.

Лорд Штормового Предела остановился, чтобы поглазеть на бродячего актёра, запустившего кожаную верёвку в корзину со скорпионами. Когда он вытащил верёвку обратно, та ощетинилась хитиновыми конечностями, клешнями и заострёнными хвостами. Это, как заявил актёр, и есть та самая «Скорпионова Коса», которую в далёком Иббене, до сих пор используют для кары за самые тяжкие преступления. Когда зрители, которым не терпелось взглянуть на диковинку поближе, окружили его, актёр поднял «Косу» повыше, чтобы всем было видно, а потом внезапно начал размахивать ею над головами. Женщины завизжали, мужчины втянули головы в плечи или закрыли их руками, но ни один скорпион не слетел с верёвки. Она, как во всеуслышание заявил актёр, была пропитана ядом, склеившим челюсти скорпионов. Если не дать им противоядия, они так и будут оставаться на верёвке, пока не умрут.

— Чего только не узнаешь, — покачал головой Роберт и пошёл дальше.

Мужчина видел молодых ребят, призванных их лордами — сущих мальчишек, которых рвало от излишка выпитого. Он видел десятилетних девочек, которые вели крепко сбитых воинов в шатры. Он даже заметил жеманного паренька с изрядным слоем дешёвой алхимической косметики и краски на лице, который смотрел на проходящих мужчин с боязливым обещанием. Роберт видел палатки ремесленников и несколько импровизированных кузней. За развевающимися занавесями курили гашиш и миррский лотос, а на некотором расстоянии от них виднелись люди, которые двигались так, словно их дёргали за верёвочки — эти уже получили свою долю удовольствия.

Баратеон мысленно усмехнулся, но абсолютно не удивился увиденному. Типичный лагерь, как он есть. Здесь веселятся, как в последний день, ведь он действительно может быть последним. В то время, как лорды строят свои планы, культурно просиживая за картами, их солдаты отдыхают душой и телом, чтобы на следующий день выпустить кишки врагов или лечь на землю, в попытках это осуществить.

Отбирать их развлечения? Да кто он такой, чтобы это делать?! Присоединится, разве что.

Штормовой лорд прошёл мимо позолоченных шатров, служащих переносными храмами: Семерых богов, Старых богов, «Небесного Клинка», даже малопонятного Владыки Света, про которого, последнее время, ходили досужие сплетни. Якобы, все его жрецы внезапно умерли. Но, судя по всему, не все, раз какие-то люди, одетые в красные плащи, продолжают кого-то восхвалять и что-то жечь на кострах.

Баратеон отмахивался от вездесущих нищих и смеялся над их мнимыми угрозами о каре богов. Нет, он уже решил, что сам делает свою судьбу! Аналогично уходил он и от септонов со жрецами, которые призывали молиться и каяться. Этого ещё ему не хватало!

В некоторых местах вообще не было шатров — только примитивные навесы, сооружённые из палок, бечевы, раскрашенной кожи или обычных циновок. В одном из проходов Баратеон успел заметить не менее дюжины пар, мужчин и женщин, совокуплявшихся у всех на виду. Однажды он притормозил, чтобы посмотреть на невероятно красивую дорнийку, удовлетворявшую двух мужчин одновременно, но к нему тут же прицепился какой-то тип с гнилыми зубами и дубинкой, потребовав монету. Роберт не хотел встревать в глупую драку, выбивая этому кретину остатки его зубов, так что просто прошёл мимо.

Первая женщина скорее нашла его, чем он её. Когда штормовой лорд шёл по особенно тёмному проходу между полотняными шатрами, он услышал хриплое дыхание, а потом почувствовал, как маленькие руки обхватили его сзади и принялись ощупывать штаны между ног. Он развернулся и посмотрел на женщину. Она показалась ему довольно хорошо сложенной, но Роберт практически не мог разглядеть в темноте её лица. Женщина уже принялась водить руками по его мужскому достоинству, прямо через одежду, бормоча:

— Всего один медяк, господин. Всего медяк и можете пользовать мой рот как угодно…

Баратеон заметил её кривую улыбку.

— Два медяка за обычный секс. Хотите поиметь меня?

Мужчина, почти против воли, поддался лёгким движениям её рук и у него перехватило дыхание. Но потом мимо проехала колонна конных всадников, одновременно освещая территорию лагеря факелами — и Роберт увидел её лицо: пустые глаза и потрескавшиеся губы…

Он оттолкнул женщину, поправил портки и полез за деньгами. Выудил медяк, намеревался отдать его, но уронил монетку на землю. Шлюха упала на колени и с ворчанием принялась искать её… Роберт не дожидался итога, а просто ушёл, напоследок пожав плечами.

— Точно не такое, — передёрнулся он.

Вскоре после этого, Баратеон принялся рыскать в темноте, рассматривая группу сидевших у костра женщин. Они пели и хлопали в ладоши, а одна из них, светленькая и плоскогрудая — танцевала. Из одежды на ней было лишь грязное одеяло, обмотанное вокруг бёдер. Роберт уже знал такой обычай. Они будут по очереди отплясывать непристойные танцы и выкрикивать призывы в окружающую темноту, нахваливая свой товар.

Но выходить на свет раньше срока он не хотел. Грандлорд облокотился спиной о дерево и сперва тщательно рассмотрел женщин, прячась под покровом темноты. Танцевавшая девушка ему не понравилась — больно уж она смахивала на лошадь. А вот молодая, сероглазая и русоволосая красавица, которая повернула хорошенькое личико и сладко запела… Она сидела на земле, вытянув ноги перед собой и блики костра время от времени освещали внутреннюю сторону её бёдер.

Кивнув сам себе, Баратеон наконец вышел к ним. Женщины тут же подняли гам, словно торговцы на базаре, рассыпаясь в обещаниях, которые мгновенно сменились насмешками, как только он взял за руку понравившуюся ему девушку. Несмотря на выпитое, почему-то Роберт чувствовал себя несколько не в своей тарелке. Неужели стресс за весь сегодняшний день, залитый алкоголем, да на голодный желудок, всё-таки нагнал его? А может в этом была вина этой девушки? Она выглядела такой красивой. Такой нежной и неиспорченной…