Рыцарь задумался. Он отлично понимал, куда ведёт его умный брат, ведь давно и хорошо его знал. Да и, признаться честно, именно в этом вопросе поддерживал. Слава «Небесного Клинка» росла всегда, но после войн в неё единовременно переходили тысячи и десятки тысяч новых людей: как крестьян, так и знати.

Сейчас Моустас располагает сотнями тысяч преданных людей по всей стране и всеобщим благоговением.

«Я думал, Лионель начнёт говорить о всяких знамениях и вере, а он… хе-хе, догадался начать именно с силы. Да-а… сила. Только это и играет значение».

Тот бой, когда конные войска, во главе с Баратеоном, оказались в ловушке Рейгара, был сущим безумием. По началу Лин проклинал чёртова идиота Роберта, который привёл их сюда, и без конца обдумывал безумные планы, которые должны были помочь ему спастись. Затем, когда надежда, питавшая эти бесконечные и бесплодные чаяния, выгорела, Лина стало терзать странное неверие. На какое-то время перспектива смерти стала казаться чем-то таким, чему он потакает приличия ради, как тем глупым заверениям, которыми торговцы осыпают свои товары: «Да-да, вы непременно умрёте! Я вам гарантирую!»

Затем, по мере того, как их истребляли, понемногу сокращая ряды всё больше и больше, его сомнения переросли в уверенность. К Корбрею пришло ощущение, которое можно было бы назвать интеллектуальным трепетом — трепетом, сопряжённым с завершением жизни. Он понял, что никакой последней страницы не существует. Никакого последнего разворота свитка. Просто чернила иссякают, и всё становится пустым и пустынно-белым.

«Итак, здесь, — думал он в тот момент, оглядывая горевшие Диким огнём и залитые кровью холмы, на которых лежали тысячи трупов, — находится место, к которому я шёл всю жизнь. Место, которое ждало меня, ждало с самого рождения…»

Каким чудом они дожили до спасения? Лин не знал. Он просто бил, резал и колол. Бил, резал и колол, до тех пор, пока вместе с закатом, откуда-то со спины не начали бежать их союзники.

О, как же он тогда молился! Как же неистово выкрикивал слова благодарности, глядя на небо. И не он один. Сотни людей вокруг него делали также.

«Меня спас Арвинд Моустас и Роберт Баратеон. Хотя последний и загнал в эту яму, но потом сумел вытолкать на поверхность, — мысленно усмехнулся Лин. — Мне никогда не хватило бы безумия предположить, что меня спасёт человек, которого я пытался убить. Можно ли придумать большее унижение? Большую нелепость? А, Роберт? Что было бы, убей я тебя в тот день, во время штурма Чаячьего города?»

Но тогда… Тогда, увидев величественного лорда Моустаса, его сердце пропустило удар, — оно до сих пор трепетало при этом воспоминании, — и даже сейчас, на мгновение, Лину подумалось: а вдруг Лионель прав? Возможно, в этом человеке и вправду что-то есть. Быть может, он в вправду Бог?

«Да уж. Тот бой был сущим безумием».

Младший Корбрей устремил на своего брата очередной оценивающий взгляд. Лорд «Дома Сердец» уже успел далеко уйти в своих речах, не дожидаясь, пока Лин выйдет из плена собственных мыслей.

— «Небесный Клинок» неоднократно спасал Вестерос, — говорил Лионель. — Спасал нас и наши жизни. Наших солдат, моего брата, — указал он на Лина. — И, буду откровенен, в этом и кроется основная проблема.

Последние слова его так сильно выбивались из общей речи, что даже скептично настроенные лорды, хоть и не все, удивлённо вытаращили глаза.

— Как так? — подыграл ему Лин, хотя прекрасно понимал, что именно хочет сказать Лионель.

Лорд пожал плечами.

— Как бы мы к нему не относились, восхваляли или презирали, превозносили или ругали, но Арвинд Моустас уже не просто человек, — он ухмыльнулся. — Точнее, не важно, какая у него природа. Пусть он мошенник, если вам так проще считать, хорошо. Но он уже перерос этот статус, теперь он — образ. Как прикажете такое убить?

Мужчина вздохнул и сел обратно, сложив руки на коленях.

— Я боюсь за наше воинство, лорды. Впрочем, не побоюсь сказать шире: мы все боимся за наше воинство. Половина наших людей поклоняется этому человеку, как своему Богу и готовы отдать за него жизнь. Вторая половина так не считает, но и не ненавидит его. Потому что не за что. Он не причинял им вреда и бед!

— Давайте ближе к теме, лорд Корбрей, — мрачно смерил его взглядом Джон Ройс. — Пока что вы не сказали ничего, что мы бы не знали.

Лионель криво усмехнулся.

— Раз все всё знают, то почему мы продолжаем стоять на этом месте, у Рва Кейлин? Как вы думаете, что будет, когда на горизонте покажутся войска Моустаса? У нас здесь не Север, где люди силой принуждались к «правильной» вере, у нас всё проходило добровольно, так что повторюсь: ненависти к «Небесному Клинку» или его Инквизиции нет. Есть лишь бесконечное почитание. А раз так, то что будет с армией? Я отвечу: здесь будут массовые волнения, беспорядки, возможно даже вооружённые столкновения… Прибавьте ко всему прочему факт эпидемии, которая скашивает людей, несмотря на их веру.

— Нам просто нужно контролировать солдат, — произнёс Бенедар Белмор. — Необходимо немного искусности и власти предупредить или свести к минимуму подобные «случайности».

— Что же, — выставил ладони вперёд его брат. — Я высказал свою точку зрения. Просто говорю как есть: нам не победить в этом бою. И это не наш бой. Требую, чтобы каждый запомнил мои слова, когда будет истекать кровью, не сумев сбежать на своей лошади и…

— Довольно! — крикнул Ройс. — Замолчите, лорд Корбрей. Вы уже достаточно наговорили.

«Бронзовый» Джон пристально осмотрел всех лордов, особое внимание уделив Лину, который открыто улыбнулся ему в этот миг. Лицо Ройса было каменным.

— Я был назначен командующим этими силами, — наконец начал он. — Но я не стал грандлордом Долины или даже её регентом. Нет, я такой же лорд-знаменосец, как и вы все. И я не собираюсь брать на себя ответственность за судьбу всего региона. Мы все знаем, что случилось и мы все знаем, что вот-вот произойдёт. Так давайте же решим, как будем действовать дальше? Что говорит наша честь?

Он поднялся на ноги.

— Здесь пятеро лордов, ибо сира Лина я не считаю. Пятеро человек — не поделится пополам. А раз так, то давайте голосовать, как мы поступим, ибо, скажу открыто, шанс отступить у нас есть. Как и возможность адекватно обосновать это отступление. Всё-таки кровавый понос, — он раздражённо поджал губы, — не то, что можно просто взять и остановить. Голосуем же, стоит ли нам остаться и принять бой против «Небесного Клинка»?

Солнечный свет прорвался сквозь облака и осветил город, холодный и сверкающий на фоне тёмного горизонта. Раскинув крылья, чайки плыли в потоках жаркого западного ветра. Королевская Гавань начала новый день. Порт гудел, продолжая работу даже ночью, рыночные площади понемногу наполнялись первыми покупателями и запоздалыми торговцами, раскладывающими свой товар. Стража привычно патрулировала окрестности, вот только этих служивых людей стало намного меньше. Слишком уж сильно ударили по ним «перестановки» нового короля.

Но что городу было до проблем людей? Ничего. Ничего не поменялось для верениц зданий с плоскими крышами и пологими склонами, не изменилась в мешанине построек из камня и дерева, прерываемой лишь широкими площадями и монументальными сооружениями.

Не изменилось ничего… кроме одного единственного и по нелепой случайности — самого главного здания во всей столице. Дворца.

В нём полыхали пожары, скрывающие все нижние этажи и частично верхние. Сотни людей бегали по Красному Замку, где-то занимаясь тушением огня, где-то попросту спасая важных чиновников и лордов.

Я смотрел на это глазами десятков самых разных людей, которые и были ответственны за случившееся. У меня было сразу несколько целей, которые начинают претворяться в жизнь.

Хах, если бы к столице не начали стягиваться войска регионов, которые ещё по моей просьбе начал собирать Ланнистер и потом продолжил Орис, то у меня бы не получилось их скоординировать. Но когда улицы города наполнили десятки тысяч новых лиц, то даже взгляд Огненного бога не мог охватить сразу все направления.