Там, где: Я же, на Господа уповая и т. д., он упоминает еще одну историю, а именно о философе Эмпедокле, который, говорят, хотел быть погребенным лишь в одной стихии, в огне, затем что огонь благороднее всех стихий, и потому избрал себе гору Этну мавзолеем, то есть гробницей. Заметь, что Этна — гора на Сицилии, изрыгающая огонь, и так как этот философ предпочел, чтоб его тело было сожжено, а не сокрыто в земле или иной стихии, то и говорится, что он избрал себе Этну гробницей. И заметь, как зной сладострастия и плотской безудержности сравнивается с горой Этной, в каковом зное сладострастник умер и погребен, как потому, что это занятие приближает человека к природной смерти, так и потому, что оно отнимает жизнь духовную и добродетельную, то есть жизнь по благодати. Буквальный смысл, таким образом, ясен.

Эту гору Этну упоминает Исидор в книге XIV, гл. 8[1020], говоря: «Гора Этна названа так от огня и серы… Известно, что в этой горе есть пещеры, полные серой и тянущиеся до моря; сии пещеры, впуская в себя волны, производят движение ветров, каковое движение порождает огонь из серы, отсюда и видимый пожар». Эта гора находится на Сицилии, как явствует из той же книги Исидора, гл. 6[1021].

Далее следуют другие истории, коих Валерий касается, чтобы дать моральное наставление своему другу Руфину и отвести от него брачные узы. Из этих историй одни взяты из Писания и хорошо известны, как история об Адаме, где он показывает, что мудрецу не должно брать жену из-за опасности непослушания, свойственного любой женщине. Вторая история — о Давиде и Вирсавии, где Валерий показывает, что мудрецу не должно брать жену из-за опасности и злосчастия, которое приключается от супружества, как Вирсавия стала побуждением и причиной как прелюбодеяния, так и человекоубийства. Третья история — о Соломоне: из нее Валерий хочет сделать вывод, что любовь к женщине приводит любящего не только к телесному, но и к духовному постыжению; поэтому он говорит, что женское колдовство, то есть чары, лишило Соломона его мудрости и славы, и наконец из-за такого колдовства он был заражен пороком идолопоклонства, ибо преклонил колена и почтил Ваалов. По букве, согласно Исидору, VIII книга «Этимологий», гл. 11[1022], Ваал был идолом моавитян, которого латиняне называют Приапом. Этого идола почтил Соломон — не потому, что мнил в идолах нечто божественное, но потому, что, помраченный любовью к женам, он не хотел их печалить, как говорит Августин, «О книге Бытия»[1023]. Вот Соломон, который из-за этого поклонения идолам превратился в член диавола (Zabuli), то есть дьявола, будучи прежде екклесиастом, то есть витией и проповедником, Господним. Заметь, что Zabulus переводится как «противник»: это одно из имен дьявола, который нам присно противник и недруг. Заметь, что по манере наставления, которую Соломон использует в книге, сочиненной им о презрении к миру, он зовется Екклесиаст, то есть оратор, или вития, или проповедник, увещевающий людей любить Бога и гнушаться мирской суетой.

Там, где: и, кажется, опрокинулся стремительней и т. д., Валерий с помощью другой истории показывает тяжесть той опасности, в которую люди впадают из-за любви к женщинам и супружеского союза: он упоминает об Аполлоне, сыне Юпитеровом, который у язычников почитается богом мудрости. Ведь этот Аполлон претерпел такое низвержение, что из-за любви и страсти[1024], которую он питал к Венериным удовольствиям, сделался пастухом одного царя по имени Адмет, быв прежде в таком достоинстве, ибо он был сыном бога Юпитера, который, согласно поэтическому вымыслу, был верховным богом относительно всех прочих богов. Заметь, что во многих книгах содержится in casu Fetontis (в Фаэтоновом падении), а во многих — in casu Peonis (в Пеоновом падении). Если должно быть Fetontis, тогда здесь затрагиваются две истории, а если Peonis, то одна. В баснях повествуется, что бог Юпитер был разозлен на сына своего Аполлона из-за того, что Аполлон убил Циклопов, Юпитеровых кузнецов, изготовляющих молнии, которыми Юпитер убивает людей: такой молнией Циклопы убили Пеона, Аполлонова сына, который иначе зовется Эскулапием. Из-за этой безмерной любви, которую питал Аполлон к своему сыну Пеону, погибшему от молнии, Юпитер лишил Аполлона его божественности. Лишенный божественного достоинства, он был принужден служить царю Адмету[1025]. Валерий хочет сказать, что Соломон был принужден к службе еще низменней, ибо женолюбие привело его к служению дьяволу, которое хуже службы простому человеку. Заметь, если должно читаться Fetontis, тогда здесь упоминается, как Феб, то есть Солнце или Аполлон, дал Фаэтону, сыну своему, позволение править колесницей солнца, с четырьмя конями, ее влекущими, и Фаэтон, не умея ни править колесницей, ни обуздывать коней, ни держаться должной стези солнца, зажег всю землю и наконец себя самого спалил в пепел. Вот Фаэтоново падение, то есть несчастье, в которое он впал; но его падение было падением отца его Аполлона, из-за плача и скорби, постигших его, согласно басням, после смерти его сына, как повествует Овидий во II книге «О превращениях»[1026]. Валерий хочет сказать, что, поскольку такие несчастья случаются от недолжной любви, которой муж обычно любит жену и рожденных ею детей, мудрец должен не жениться, но скорее сторониться такого союза.

Там, где: Наилучшую из женщин, которая редкостней Феникса, Валерий для наставления Руфина сравнивает добрую женщину с птицей фениксом. Это птица единственная в своем роде; как говорит Исидор[1027], это птица аравийская; она рождается не из семени, но из гниения, и такая птица в мире всего одна. Способ, каким она рождается, упоминает Амвросий в своем «Шестодневе»[1028]. Итак, ясно, что хочет сказать Валерий. Он намекает здесь на стих поэта Ювенала, который о доброй и скромной женщине говорит, что она схожа с черным лебедем:

Ведь черного лебедя найти нельзя. Так же говорит и Валерий: добрую женщину найти нельзя, ибо она реже феникса. Рои — это скопления пчел; все прочее ясно.

Там, где: Знамена целомудрия, Валерий для наставления Руфина упоминает другую историю и касается истории о сабинянках, о Пенелопе, что была женою Улисса, и о Лукреции, римской матроне, что была женою Коллатина, римского гражданина. Он хочет сказать, что хотя это были женщины целомудренные, но поскольку больше таких нет, следует опасаться их всех и ни на одной не жениться. Заметь, что истории о похищении сабинянок касается Тит Ливий[1030]. Когда Ромул основал Рим, он сделал убежище, то есть место, которое назвал местом убежища, куда все были пускаемы без различия, сколь бы дурны ни были, и из-за бесчестия таких людей те, кто в Риме, не могли добыть себе благородных жен. Пойдя на хитрость, Ромул устроил в Риме игры, на которые пришли сабиняне, их жены и дочери. Ромул же со своими людьми похитил триста сабинских девушек и сделал их женами себе и своим сторонникам. Потом сабиняне, желая отомстить обиду, начали нападать на римлян, но девушки, которые были похищены и взяты замуж римлянами, со своими сыновьями и дочерьми, рожденными от римлян, молили у отцов мира и согласия и наставляли плакать своих сыновей и дочерей, чтобы быстрей склонить сабинян к жалости. Эту верность в любви, которую сабинянки оказали своим мужьям, вспоминает здесь Валерий, желая сказать, что нынешние женщины не таковы и потому не следует жениться.