Об истории Лукреции смотри Августина в I книге «О граде Божием» и того же Тита Ливия[1031], который рассказывает о ней, как она была изнасилована сыном императора Тарквиния; как только ей представился случай, она тотчас послала к своему мужу, по имени Коллатин, рассказала ему все об изнасиловании, а чтобы выказать, как ей гнусно это злодейство, зарезалась ножом. Об этой матроне и ее целомудрии упоминает здесь Валерий.

О Пенелопе, что была женой Улисса, и ее целомудрии повествуют истории. Улисс десять лет был на осаде Трои и еще десять лет возвращался домой, и все это время Пенелопа держала себя скромно, верно и целомудренно, в то время как иные женщины, как жена Агамемнона и другие, предавались распутству. Об этой Пенелопе, ее целомудрии и о том, как она отвадила множество женихов в отсутствие своего мужа Улисса, говорит Овидий в своей книге «С Понта»[1032].

Там, где: Выходят ратью против сабинянок, Валерий упоминает еще две истории, о Сцилле, дочери царя Ниса, и о Мирре, дочери царя Кинира, и хочет сказать, что по справедливости следует опасаться всех нынешних женщин, ибо все они схожи со Сциллой и Миррой, кои согласно басням были женщины дурные и бесчестные. Ведь Сцилла настолько возлюбила царя Миноса, врага ее отца, что сама сорвала отцовский золотой волос вместе с отцовской головой и принесла царю Миносу. Басни измышляют, что волосы царя Ниса были золотые, из-за великих богатств, коими он владел и которые его дочь похитила, убив собственного отца, как отмечает Овидий в VIII книге «О превращениях», приводя такие речи Сциллы:

О Мирре также повествует Овидий в X книге «О превращениях»[1034], как она была пленена безудержной любовью к собственному отцу Киниру и добилась наконец этого соития благодаря уловкам и обманам своей кормилицы. Но отец, уразумев совершенное им преступление, — он ведь возлег со своей дочерью, сам того не ведая, ибо привел ее на свою постель в темноте, — захотел убить дочь мечом, однако она бежала и бегством избегла смерти. Валерий хочет сказать, что рать, то есть великое множество, таких дурных женщин, какими были Сцилла, дочь Нисова, и Мирра, дочь Кинирова, проникла в сонм сабинянок, то есть целомудренных женщин, и совратила их, увлекши к сластолюбию и невоздержности, так что нынешние женщины ни в чем не схожи с сабинянками, Лукрецией и Пенелопой, и потому никакой мудрец не должен жениться.

Там, где: Юпитер, царь земной, Валерий приводит другую историю, о Юпитере, критском царе[1035], который так полюбил Ио, дочь Инаха, что, по измышлению поэтов, превратился в быка. Ведь Юнона, жена Юпитера, по внушению ревности превратила Ио в корову, и потому Юпитер, чтобы познать ее и утолить свое влечение, превратился в быка. Заметь, как такие басни, понимаемые в моральном смысле, показывают, сколь великие бедствия происходят от похоти и порока сладострастия, который лишает разума и осмотрительности не только простых и средних людей, но даже и великих, сколь бы велики они ни были, и таких, кои среди прочих по величию своей доблести сравнимы с богами, вследствие чего и этот Юпитер, которого женщина обратила в скота, согласно поэтическому вымыслу почитается в числе богов. Заметь, что эта Ио была потом названа Европой и с тех пор была двуименной.

Там, где: Феб, который лучами мудрости, он приводит другую историю, об Аполлоне, боге мудрости, который зовется Фебом от греческого phos, что по-латински lux (свет), ибо солнце — планета, исполненная света, — у поэтов зовется богом мудрости. Этот Феб, как повествует Овидий в IV книге «О превращениях»[1036], полюбил одну девицу, по имени Левкотоя, дочь царя Оркана, и столь был захвачен любовью, что принял облик ее матери, вошел в спальню Левкотои и познал ее. Оркан, ее отец, ненавидя это прегрешение, закопал дочь живой в землю и так умертвил ее. Феб столь скорбел о смерти Левкотои, что как бы потерял свой свет и не озарял вселенную, как обычно. Этой басней Валерий хочет показать, сколь опасна любовь к женщинам, если столь великое существо, как бог мудрости, претерпело позор и бесславие от любви столь глупой и безудержной. Заметь, что Левкотоя значит то же, что «белая богиня», от leucos, то есть «белый», и theos, «бог».

Там, где: Марс, удостоенный называться богом ратников, Валерий приводит другую историю, о Марсе, боге войны. Овидий в IV книге «О превращениях»[1037] повествует, что Венера, богиня сладострастия, и Марс, бог войны, соединенные недозволенной любовью, были застигнуты Фебом, то есть обращением солнца. Солнце открыло их прелюбодеяние Вулкану, которого поэты представляют мужем Венеры. Вулкан расстелил тончайшие цепи на ложе и вокруг него, и когда Марс с Венерой должны были совокупиться, они тотчас были прикованы друг к другу так крепко, что не могли отодвинуться друг от друга, Вулкан же немедленно велел созвать толпу богов, которые, придя, нашли Марса и богиню Венеру постыдно соединенными и вместе связанными. Эту басню Валерий приводит, чтобы показать, как люди военные не могут благодаря воинской предприимчивости избежать плотского влечения и позорных бедствий сластолюбия. В самом деле, весьма многие, кого среди людей почитают за их телесную удаль, делаются предметом презрения и осмеяния из-за плотской похоти; потому в продолжении этой басни говорится, что собрание богов осмеяло бога Марса и богиню Венеру из-за их гнусного и недозволенного соединения.

Там, где: Друг, помысли хоть о цепях, он применяет эту басню к наставлению Руфина, и, применяя эту басню, упоминает другую, о Вулкане и богине Палладе, или Минерве, которую называют богиней войны, а также мудрости. Вулкан просил у бога Юпитера богиню Палладу в жены, и Юпитер дал ее ему, если сможет ее одолеть. Паллада же никак не хотела уступить Вулкану, и в их борьбе, говорят, Вулкан пролил семя, по мнению одних — на землю, по мнению других — в эфир[1038]; от этого семени родился мальчик по имени Эрихтоний, что переводится как «сын ссоры и раздора», ведь eris по-гречески значит lis (ссора) по-латыни. На это сопротивление Паллады намекают слова не допустит на ложе богиня. Заметь и еще одну басню о Вулкане, которой касается здесь Валерий. Вулкан изображается кузнецом Юпитера и его сыном, и поэты говорят, что он рожден из бедра Юноны, жены Юпитера. Но из-за неподобающих родов он явился на свет хромым, потому поэты говорят, что Юпитер сбросил Вулкана с неба, и вымышляют, что он упал на некоем острове, что зовется Лемнос, и от этого острова, куда он упал, Вулкан зовется Лемносцем. Этой басни Валерий касается, когда говорит: которого (то есть Вулкана) трапезой (то есть небесным сотрапезничеством) бог (то есть Юпитер) не почтит и Паллада не удостоит его супружества.

Там, где: Ложным судьею богинь отвергнута Паллада, Валерий касается другой басни, об Александре Парисе, сыне троянского царя Приама, который похитил Елену, жену греческого царя Менелая. Парис некоторое время был в лесу, что зовется Идой, неся пастушескую службу. Случилось так, что богиня зависти бросила золотое яблоко меж тремя богинями, Юноной, Палладой и Венерой, дабы возбудить меж ними распрю. На яблоке было написано, что оно должно достаться прекраснейшей из них трех. И вот богини пришли, чтобы Парис, то есть этот пастух, рассудил, какая их них прекрасней. Пришла Юнона к Парису и обещала ему богатства, если присудит яблоко ей; Паллада обещала мудрость, если ей присудит. Но Венера обещала ему прекраснейшую жену, если яблоко достанется ей. Парис, больше желая наслаждения, чем обогащения или мудрости, присудил яблоко Венере, и потому здесь говорится ложный судья, поскольку он вынес решение под влиянием похоти[1039]. Эту басню Валерий прилагает к Руфину, как можно видеть: ведь он говорит, что Руфин схож с Парисом, ибо пресытился простой и необработанной манерой речей Валерия, хотя он говорит ему правду и вещи, могущие быть Руфину полезными. Он говорит также, что Руфин любит фигуры речи, то есть речь нарядную и стройную, хотя она может быть ему во вред и на погибель.