Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

После этого Кнут долгое время оставался независимым монархом, и даны покрыли все области повсюду. Взяв верх над англами, они принуждали их к худшему рабству, творя насилие над их женами, дочерьми и внучками. Годвин доносил об этом Кнуту со многими слезами, но не помог избавлению своего народа и из жалости к своим стал безжалостным и неумолимым врагом королю данов. Он мужественно противился королевской власти (и, говорят, одолевал во многих столкновениях), непрестанно домогаясь мира и свободы для англов. Когда же Кнут увидел, что в битве его не победить, он склонился к его мольбам, чтобы добиться коварством в мирное время, чего не умел взять силой и воинским искусством. Они сделались по виду друзьями, и свобода Англии восстановилась. Даны часто заключали такие договоры и нарушали их, нарушили и этот, впав в былую разнузданность свирепей обычного. Однако этот мир длился долгое время, в течение которого Кнут злоумышлял против Годвина. Частыми подарками и изъявлениями дружества он добился от него и доверия, и приязни. Когда же король полностью убедился в этом, то призвал графа и после многих вздохов и частых стенаний сказал: «Я надеюсь на ваше прощение, ибо я, со своей стороны, отпустил вам все, что в наших распрях казалось того заслуживающим; говорю „казалось”, а не „заслуживало”, ибо покамест я был неправедным гонителем вашего народа, ваше сопротивление всегда было и похвальным, и праведным. Если же еще какая малость или облачко по моей вине удручает вас, мне будет отрадою дать вам удовлетворение, какое вам угодно». Умягченный этими коварными речами и отчасти умирившись душой, граф отпускает ему все прежние дурные посягательства. Но Кнут, чтобы искуснее уловить его в свои сети, прибавляет: «Господин граф, вы возвеселили мою душу, и я желаю вверить вам распоряжение обоими королевствами. Прежде всего, я хочу, чтоб вы посетили Данию, дабы управить и исправить все, что усмотрите. Единственная моя сестра, что правит там вместо меня, самая прекрасная и преданная из девиц, получит из вашей руки мое послание, велящее ей созвать к вам всю знать; им вы дадите другое, велящее подчиняться вам, как мне, со всяким благоговением». Соглашается граф и, получив письма и позволение отбыть, быстро достигает порта, откуда ему предстоит переправа через море. По совету своего капеллана Бранда[777], известного ему как отменный искусник в тонких вещах, он вскрывает обе печати, чтобы испытать лживость или верность короля, справедливо опасаясь данов, даже дары приносящих[778]. В первом он находит приказ всем данам встретить его; во втором: «Пусть ведают друзья мои даны, по заслугам мне любезнейшие из всех мужей, ибо вернейшие, что граф Годвин, к которому вы пришли, призванные моим письмом, коварством и силой вырвал у меня правление Данией на три года, посулив, что будет разумным и верным служителем на увеличение доходов, на процветание всех дел и на вашу защиту, так что и Иосиф для Египта не был благоприятнее. Так волк пред глупым пастухом притворяется собакой, чтобы, убедив его, что разогнаны внешние опасности, в одиночестве свободно предаться грабежу. Он вожделеет отомстить позор английского племени и похваляться вашей кровью. Я почуял его коварство и согласился с его просьбой, притворяясь простаком, чтобы этот замышляющий смерть принял смерть от вашей руки и чтобы хитроумие увидело себя побежденным мудростью. Ибо пока он жив, я не единственный король Англии и Дании». Годвин велит подменить это письмо и вопреки желанию своих людей, в страхе уговаривавших его повернуть назад, поступает отважно и так переиначивает королевский приказ: «Кнут, король Англии и Дании, данам, единственным поборникам его процветания, ибо во всякую годину войны и мира они служили ему верно и храбро. Надлежит вам ведать, что я в здравии и спокойствии правлю как монарх всей Англией, что, я надеюсь, угодно Богу, направляющему меня, как Иакова, возлюбленного Своего. Я благодарен Ему и вашим молитвам; подателю же сих писем, графу Йоркскому и господину Линкольна, Ноттингема, Лестера, Честера, Хантингдона, Нортгемптона, Глостера и долго нам противившегося Херефорда, мы обязаны более, нежели кому-либо из живущих, ибо его рука добыла мне мир, его доблесть и мудрость успокоили державу. Ему как вернейшему моему препоручил я заботу и распоряжение всей Данией и отдал сестру мою в жены; и я хочу, чтобы вы подчинялись его власти беспрекословно. Прощайте[779]».

V. О ГЕНРИХЕ ПЕРВОМ, КОРОЛЕ АНГЛОВ, И ЛЮДОВИКЕ, КОРОЛЕ ФРАНКОВ

Генрих, король Англии, отец матери того Генриха, что ныне царствует, муж предусмотрительный и приверженец мира, в сражении при Жизоре разбил и обратил в бегство короля Франции Людовика Толстого с его горделивой ратью. Вернувшись победителем, он замирил Англию[780], завоеванную его отцом Вильгельмом Незаконнорожденным, но ни самим Вильгельмом, ни сыном его и преемником Вильгельмом Рыжим не приведенную к миру, затем что старинные ее обитатели, отнюдь не сносящие своего изгнания равнодушно, тревожили пришлецов, и по всей державе свирепствовал мятеж. Но этот Генрих, о котором у нас речь, устраивая браки меж обеими сторонами, и другими способами, какими мог, соединил оба народа в твердом согласии и долгое время счастливо правил Англией, Уэльсом, Нормандией и Бретанью, к славе Божией и великому благоденству и непрестанной радости подданных. Кроме того, он возвел Клюнийскую обитель[781] от основания, которое король испанцев Альфонсо заложил на своем иждивении и едва поднял над уровнем почвы, а потом из-за скаредности отступился от своего намерения. Это здание, хотя и было величественнейшее и прекраснейшее, вскоре после того, как строители отвели от него руки, целиком рухнуло. Но когда возвестили об этом королю перепуганные клюнийцы, виня во всем работников, он оправдал их, сказав, что длань Господня сотворила это, чтобы он не воздвигал свое на той основе, что заложил король, побежденный скаредностью. Послав туда лучших своих строителей, он велел вырыть из земли все, что заложил Альфонсо, и возвел здание дивной величины, дав монахам сто фунтов стерлингов годовых навечно, чтобы поддерживали его в целости.

Хотя король держался посередине между скупостью и расточительностью, так что не мог бы быть ближе к расточительности, не впав в этот грех, он был счастливо окружен всяческим изобилием и процветал среди благоденства людей и дел во всей державе. Обычаи его дома и челяди, как он их установил, были у него записаны[782]: дома — чтобы всегда обиловал всяким припасом и чтобы была точная очередность, задолго предусмотренная и до всех доведенная, где ему останавливаться и откуда двигаться, и чтобы каждый именитый человек этой земли, коих зовут баронами, приходя к нему в дом, имел бы установленные льготы от королевской щедрости; челяди — чтобы никто не нуждался, но каждый получал определенные дары. Говорят, что, насколько позволяет этот мир, жил его двор без заботы, дворец — без гама и смятения, а это редкость; и если позволительно верить отцам, мы можем назвать его век Сатурновым, а наш — Юпитеровым[783]. Стекались, говорят, отовсюду ко двору люди — не только наши, чтобы облегчить свои заботы, но и чужеземцы приходили и находили множество торговцев и товаров: ибо был здесь, так сказать, рынок, следующий за королем, куда бы он ни выступил, так твердо установлены были его пути и места широко провозглашенных остановок. Зрелые летами или мудростью всегда перед обедом — при дворе с королем, и голос глашатая призывал тех, кто добивался слушания по своему делу; после полудня и сна допускали тех, кто искал развлечений, и так до полудня был королевский двор школой добродетелей и мудрости, а после — учтивости и пристойного веселья.

вернуться

777

…капеллана Бранда… — Единственное известное духовное лицо в XI в., носившее это необычное имя, — аббат Питерборо (1066—1069).

вернуться

778

…справедливо опасаясь данов, даже дары приносящих. — Ср.: Вергилий. Энеида. II. 49.

вернуться

779

…и я хочу, чтобы вы подчинялись его власти беспрекословно. Прощайте». — По замечанию Джеймса, «или Мап оставил эту историю незаконченной, или в архетипе нашей рукописи не хватало листа» (Walter Map 1914, 218). Хронист Радульф Черный рассказывает ту же историю о счастливой хитрости Годвина, однако другие источники говорят, что Годвин был женат на Гите, дочери Торкеля и сестре ярла Ульфа. Интересно, что такую же историю рассказывает Саксон Грамматик (Деяния данов. X. 16. 4) о том, как Ульф добыл себе в жены сестру Кнута. Мотив подмененного письма встречается в европейской литературе с античных времен (ср.: Фукидид. История. I. 132, рассказ о вестнике царя Павсания); учитывая «датский» фон этой сцены у Мапа, следует в первую очередь вспомнить «Гамлета» (акт IV, сц. 3; акт V, сц. 2). См.: Varvaro 1994, 39f.

вернуться

780

Возможно, отсылка к битве при Бремюле (несколько миль к северо-западу от Жизора) 20 августа 1119 г., в которой Генрих I разбил Людовика VI (ср.: Генрих Хантингдонский 2015, 340). См.: Hinton 1923, 462f.

вернуться

781

Большая церковь в аббатстве Клюни была заново отстроена в конце XI— начале XII в.; аббат Петр Достопочтенный свидетельствует, что Генрих I и король Альфонсо были ее главными жертвователями: «Хотя почти триста лет чуть ли не все латинские короли любили Клюнийскую церковь и возвеличивали и осыпали ее движимыми и недвижимыми дарами Бога ради, однако среди всех блаженной памяти король англов и герцог норманнов Генрих, сын Вильгельма Первого, герцога, а затем короля, почитал ее с особою любовью. Превосходя всех помянутых многочисленными и великими дарами, он и большую церковь, начатую королем испанцев Альфонсо, дивной и несравненной постройкой возвысил между почти всеми церквами всего мира» (перевод по: Hinton 1923, 461f.). См.: Walter Map 1983, 436.

вернуться

782

Возможно, отсылка к Constitutio domis regis Генриха I, написанной около 1136 г. и известной ныне из «Красной Книги Казначейства» и «Малой Черной Книги Казначейства» (XIII в.).

вернуться

783

…мы можем назвать его век Сатурновым, а нашЮпитеровым. — Т. е. его век — золотым, а наш — железным. О золотом веке под властью Сатурна см.: Вергилий. Георгики. II. 536—540; Энеида. VIII. 319—327; Овидий. Метаморфозы. I. 89—114.

52
{"b":"823657","o":1}