Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

XV. ЕЩЕ О ТАКИХ ЖЕ ЯВЛЕНИЯХ[372]

Что сказать о таких и подобных вещах? Павел и Антоний, справедливо названные пустынниками, ибо обширной пустыни скитающиеся насельники искали единого Бога в уединении, не ведая друг о друге, были предупреждены в духе, что один из них будет гостем, другой же — гостеприимцем, один — жданным, другой — ждущим. И когда один из них, Антоний, шел, не уверенный в своей дороге, пересек ему путь скачущий кентавр, создание двойное, до пояса — человек, а ниже — конь; на вопросы отшельника он издал рев вместо речи и указал ему дорогу рукою. После этого явилось ему по доброй воле что-то другое, с козлиными ногами и косматым брюхом, со звездчатой оленьей шкурой на груди, с лицом огненно-красным, бородатым подбородком, торчащими рогами — так древние изображают Пана. Pan переводится как «всё», поэтому говорят, что в нем содержится образ всего мира[373]. Этот внятной речью объяснил Антонию дорогу и, будучи спрошен, кто он таков, отвечал, что он — один из ангелов, что были низвержены вместе с Люцифером и рассеяны по миру, каждый терпя соразмерно своей гордыне[374].

XVI. ЕЩЕ О ТАКИХ ЖЕ ЯВЛЕНИЯХ

Разве и это — не фантасма? Близ Лувена, на границе Лотарингии и Фландрии, в месте, называемом Лата Кверкус[375], собрались, как это доныне в обыкновении, многие тысячи рыцарей для вооруженной потехи; сию игру зовут ристаньем, а правильнее бы назвать терзаньем[376]. Перед сшибкою сидел на крепком коне один рыцарь, красивый, ростом выше среднего и подобающим образом облеченный в отменные доспехи. Опираясь на копье, он вздыхал так тяжело, что многие вокруг это заметили и спросили его о причине. Он отвечал с глубоким вздохом: «Боже благий, сколь великий труд для меня — всех нынче одолеть, кто здесь собрался!» Это слово всех облетело, и каждый в свой черед указывал на него пальцем, шепча с завистью и негодованием. Рыцарь же первым устремился с копьем на противников и, весь день сражаясь так крепко, отличаясь такими успехами, столь победоносно блистал, всякого превосходя, что никакая зависть не могла удержаться в обиду ему от хвалы и изумление обратило всякую злобу и ненависть в любовь к нему. Но подлинно, слава в конце поется, и день хвалится вечером[377]. Он казался сыном Фортуны[378], но когда все уже близилось к концу и общему разъезду, копьем какого-то встречного рыцаря, безвестного и незначительного, он был поражен в сердце и тут же умер. Отозваны были обе стороны, и когда он, обнаженный от доспехов, показан был каждому из бойцов, никто его не узнал, и до сего дня неведомо, кто это был.

XVII. О ГАДОНЕ, РЫЦАРЕ ОТВАЖНЕЙШЕМ[379]

Гадон[380] достоин удивленья, словно недвижный утес среди бурь, ибо, свершая Геркулесовы труды, он всегда хранил равновесие меж надеждой и страхом, не бесчестя себя укором ни в одной, ни в другой крайности. Он был сыном короля вандалов, чье королевство покинул в отрочестве, не убегая ни от грубости отчизны, ни от отцовской строгости, но, имея дух выше мира, гнушался быть замкнутым в отеческих рубежах. Получив достаточные знания в словесности, он взялся за оружие и укротил чудовищ всей вселенной. Не будучи диковиной вроде Алкида по исполинскому росту, ни вроде Ахилла по чудесному происхождению, он заслужил славу не ниже их и даже, кажется, превзошел их доблестью и мощью. Опытнейший в брани, искуснейший в ловле рыб, птиц и зверей, и в мире и в войне он блистал столь славно, что полагали, все ему ведомо. И хотя целый сонм ратников едва мог противостоять мечу в его деснице, он был великий поклонник и защитник мира. Всю вселенную обходя, всюду участвовал он в славных боях, всегда тщательно дознаваясь о притязаниях обеих сторон, чтобы быть усмирителем неправды и поборником правды. И так как он никогда не уклонялся ни от какого предприятия, не отказывался от дела и не отступался от своего намерения, говорили, что он обладает всякою мудростью. Ему был доступен язык всякого королевства; от всегдашней его удачливости казалось, что вся жизнь ему покорствует, будто повиновалось его желанию — и сознательно — все, что живет и движется[381].

Прибыв на наш остров, то есть Англию, он встретил Оффу, короля отважнейшего, в возрасте между отрочеством и юностью[382] — счастливейшее время, если кому удается это понять; но наши лета так летят, что не углядишь, когда приходит счастье, и глаза открываются, лишь когда оно минует. Король этот запер валлийцев в тесном углу Уэльса и окружил их валом, по сию пору носящим его имя[383]; выход за его пределы они оплачивали ногой и оплакивали потерю[384]. Великим трудом и рвением он возвел свое королевство на высшую степень благоденства и взял себе в жены дочь императора римлян. Мы слышали о многих таких супружествах между римлянами и англичанами, совершившихся на горе и тем и другим, а это одно из них. Часто приходили к Оффе римляне, посланные императором, и, осыпанные дарами, уходили, славя короля и королевство. Когда Рим увидел их в блистанье риз и злата, в нем тотчас возгорелась природная алчность. Неудивительно; ведь имя его, «Рома», образовано из начальных букв алчности и ее определения; оно состоит из Р, О, М, А, а определение ему — корень всех зол алчность[385]. По этой причине они внушают господину своему императору Куннану (о котором одна монахиня, видя его безобразие, сказала: «Господин Куннан — лишь кунка и анус»[386]), что Рим по праву — глава вселенной и госпожа всех земель; что Англия из свободной должна сделаться данницей; и не прекращают его подстрекать, пока он не соглашается с алчными их затеями. Лишь то, однако, мешает нападению, что знают они: жив Гадон, всякой невинности поборник, и никак нельзя начать столь трудное дело, ни вблизи, ни вдали, чтобы его не призвали туда защитить справедливость. Долго вздыхает из-за этого император, и римляне вздыхают с ним вместе, но держат затею в тайне. Не ведая об этих намерениях, Оффа отослал Гадона, которого весьма долго удерживал при себе и всегда оказывал честь и великое уважение; унес Гадон с собою из его сокровищ не сколько мог, но сколько хотел. Порядком нагруженный, он покинул Англию для отдаленных индийцев[387], но был оттуда отозван задыхающимися гонцами и тревожными письмами, словно он, отмститель всех неправд, против коих его призывали, был мечом в руке Господней. Поскольку он подвизался в отдаленнейших краях, воспоминание о нем у римлян ослабло; иные даже сочинили и образ, и место, и время Гадоновой смерти, чтобы император не страшился напасть на англичан. Вот настоятельными указами созывается империя, и собравшееся многочисленное, а скорее бесчисленное войско застигает Оффу и англичан неготовыми — по их мнению, неготовыми, затем что Бог их приготовил. Ибо Гадон, избавив индийцев от их тягот и поспешая по морю в отеческое королевство, из-за ветров, противных его желаниям, но устремленных от Бога на помощь англичанам, пристает, защитник и друг, в тот же день к тому же берегу, что и захватчики-враги. Он является к Оффе: тот расположился с собранными войсками в Колчестере, где, говорят, родилась Елена[388], обретшая крест Господень; его послы, искавшие мира, вернулись с отказом. Гадон, видя неминуемую брань, разумеет, что Господь его сюда принес, и добровольно повинуется Его желанию. Приготовившись явиться на люди, он, облеченный драгоценным платьем, которое обычно носил, и сопровождаемый сотней лучших и отборнейших всадников, спешит к императорскому шатру. Первый, кто его завидел, в изумлении кидается во весь дух с вестью к императору, говоря, что прибыл величайший муж, окропленный сединою, как бы полуседой, в изящнейших шелковых одеждах, — человек, ангелу подобный и уже прославленный от Бога, и вокруг него сотня рыцарей, лучших, величайших и прекраснейших изо всех частей света. Надобно заметить, что Гадон всегда держал при себе по меньшему сотню людей. Встревоженный донесением, император, понимая, что случилось, медлит в смущении и винит в измене тех, кто присоветовал ему сюда явиться. И тут Гадон, став посреди них, говорит: «Мирен ли приход господина величайшего владыки?» Император в ответ: «Что до этого тебе, никогда не сидящему дома? И разве мирен приход твой[389], что ты ловишь ссоры и распри по всей вселенной?» Тут Гадон, человек неколебимой души и стойкий в истине, учтиво добавляет: «Мирен, ибо благодатью и силою Божией невинные обретут мир; а что называешь меня ловцом распрей, так ты не ошибаешься, ведь я выслеживаю их тщательно и, найдя, истребляю всеми силами, а виновников их ненавижу, и пока не перестанут пестовать раздор, я их не полюблю». С сими словами он выходит из шатра, присоединяется к своим людям, ждавшим его снаружи, и, пожелав римлянам здравствовать, удаляется. Не потому он желает им здравия, что любит их и желает от них ответного приветствия, но потому, что полезно помнить о добрых манерах; ни граном учтивого поведения нельзя пренебрегать, чтобы не забылось добронравие, что весьма легко случается; посему учтивость следует оказывать даже там, где она не требуется, и счастлив, кто сохраняет добрые манеры постоянным в них упражнением.

вернуться

372

Еще о таких же явлениях. — Легенда о встрече св. Антония со странными созданиями взята у Иеронима, Житие св. Павла. 17 (PL 23, 22). Отождествление с Паном принадлежит самому Мапу.

вернуться

373

Pan переводится как «все», поэтому говорят, что в нем содержится образ всего мира. — См., например: Isidorus Hispalensis. Etymologiae. VIII. 11. 81—83.

вернуться

374

…он — один из ангелов, что были низвержены вместе с Люцифером и рассеяны по миру, каждый терпя наказание соразмерно своей гордыне. — Ниже (IV. 6) эта тема вложена в уста демона, рассказывающего об истинной природе языческих богов.

вернуться

375

…в месте, называемом Лата Кверкус… — Этот топоним («Широкий Дуб») не идентифицируется.

вернуться

376

…сию игру зовут ристаньем, а правильнее бы назвать терзаньем. — Игра словами torniamentum—tormentum. И королевская, и папская власть не раз пытались ограничить или вовсе пресечь проведение рыцарских турниров, так что Мап в своем неодобрении турниров совпадает с официальной церковной позицией. В 1179 г. папа Александр III издал декрет против турниров: «Следуя по стопам блаженной памяти пап Иннокентия и Евгения, предшественников наших, мы запрещаем устраивать те гнусные празднества, что зовутся в народе турнирами (torneamenta), на которых обычно по призыву собираются рыцари и, чтобы показать свои силы и отвагу, сшибаются друг с другом, откуда часто происходят людские смерти и опасности для души. Если же кто из них там умрет, хотя и не отказывать такому в покаянии, однако лишать церковного погребения» (Rogerius de Hoveden II, 176). Ср.: Caesarius Heisterbacensis. Dialogus miraculorum. XII. 16: «Относительно тех, кто гибнет на турнирах, нет никакого сомнения, что они отправляются в преисподнюю, если им не успело помочь раскаяние».

вернуться

377

День хвалится вечером (vespere laudatur dies) — провербиальное выражение, ср.: Hinton 1923, 454.

вернуться

378

…сыном Фортуны… — Ср.: Гораций. Сатиры. II. 6. 49.

вернуться

379

О Гадоне, рыцаре отважнейшем. — О влиянии Гальфрида Монмутского на эту историю и о том, что сочетание Гадона и Оффы, возможно, порождено ассоциацией между валом Оффы и валом Уота (Wat’s dyke), самыми выдающимися достижениями человеческой деятельности на валлийской границе, см.: Walter Map 1983, XXXIX—XLII. О происхождении Гадона от героя германского эпоса по имени Wade/Wado/Wate (особенное сходство с Вате, персонажем «Кудруны») см.: Varvaro 1994, 50f. Никакими другими источниками не засвидетельствована традиция о нападении римлян на королевство Оффы. Исторический Оффа, король Мерсии (757—796), был современником Карла Великого, с которым поддерживал дружеские отношения. См.: Echard 2001 (анализ истории о Гадоне как «типичном образце придворного нарратива, успешно движущегося между нравоучительным примером и развлечением»; автор уделяет особое внимание связи этой главы с предшествующими ей историями о фантасмах).

вернуться

380

Гадон… — Здесь и в заголовке герой в рукописи «Забав придворных» назван Градоном (Grado), во всем дальнейшем рассказе — Гадоном.

вернуться

381

…все, что живет и движется. — Ср.: Быт. 1: 21; Ogle 1940, 207.

вернуться

382

…в возрасте между отрочеством и юностью… — Отрочеством (pueritia) обычно считался возраст от 7 до 14 лет, юностью (adolescentia) — от 14—15 до 28, молодостью (iuventus) — от 28 до 49—50. Однако понятие iuventus могло прилагаться и к 14-летним или по крайней мере к 21-летним. См.: Hofmeister 1926.

вернуться

383

…валом, по сию пору носящим его имя… — Он и доныне называется валом Оффы. Это земляное укрепление, достигающее 20 м в ширину и 2.4 м в высоту, тянется на 280 км, примерно совпадая с современной границей между Англией и Уэльсом. Традиционно считается, что его приказал строить король Оффа.

вернуться

384

…выход за его пределы они оплачивали ногой и оплакивали потерю. — Источником этого рассказа, видимо, стала упоминаемая Иоанном Солсберийским (Policraticus. VI. 6) легенда о том, что эрл (впоследствии король) Гарольд угрожал валлийцам, которые переберутся через вал, отсечением правой руки.

вернуться

385

…корень всех зол алчность. — Radix omnium malorum avaritia; начальные буквы образуют слово ROMA. Ср.: 1 Тим. 6: 10; Ogle 1940, 215—217.

вернуться

386

Господин Куннанлишь кунка и анус. — Непереводимая непристойность, которую Мап вложил в уста монахине: Domnus Cunnanus nichil <est> nisi cunnus et anus.

вернуться

387

…для отдаленных индийцев… — Ср.: Гораций. Послания. I. 1. 45; I. 6. 6.

вернуться

388

…в Колчестере, где, говорят, родилась Елена… — В «Истории бриттов» Гальфрида Монмутского (V. 78) Елена, мать императора Константина, — дочь Коеля, правителя Колецестрии, т. е. Колчестера.

вернуться

389

И разве мирен приход твой… — Ср.: 1 Цар. 16: 4.

21
{"b":"823657","o":1}