Я открываю глаза, отгоняя помутнение, и обнаруживаю массу черных волос у себя на груди.

Точно. Хлоя. Общая кровать. Неудачный барьер из подушек.

Когда Хлоя назвала себя любительницей объятий, она не шутила. Она прижимается к левой стороне моего тела. Одна из ее ног перекинута через мою нижнюю часть, неловко упираясь в мою растущую эрекцию. Ее рука лежит на моей груди, а волосы спутанной массой струятся по спине, щекоча мою кожу.

Она пахнет маргаритками и солнцем, и я все больше привыкаю к этому запаху.

Я хотел бы остаться, но я не могу допустить, чтобы она увидела меня без протеза. Я просто еще не готов к этому. Несколько минут я наслаждаюсь ее присутствием. Близость — это то, что я оценил, прожив много лет без нее.

Хлоя даже не шелохнулась, когда я вытащил себя из-под нее. Она спит как мертвая и выглядит при этом прекрасно.

Не желая, чтобы она проснулась и обнаружила меня в таком положении, я быстро проделываю движения, чтобы привести в порядок ногу. На полпути я оглядываюсь через плечо. Она заменила меня подушкой, и я тут же жалею, что встал с кровати.

Я снова смотрю на свою ногу. Когда-нибудь я буду чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы поделиться этой частью себя с кем-то еще. Но точно не сегодня.

Сантьяго

— Хлоя, ты уверена, что не против того, чтобы сниматься для моего влога? — Майя смотрит на Хлою с зажатой в ладони камерой. С тех пор как я ступил на пустой автодром, моя кожа покрылась мурашками, а сердце учащенно забилось.

Сотрудники Бандини работают на пит-лейн. Команда закрепляет запасные шины и проверяет детали автомобиля после предыдущих тренировочных заездов Ноа. Если я закрою глаза, то смогу представить себе шум и запахи гоночного дня. Кроме случайных членов экипажа, которые смотрят на нас, все держатся в стороне. Я и не подозревал, как мне не хватает энергичной суеты в питлейне в дни гонок. После стольких лет это стало далеким воспоминанием.

— Конечно! Насколько сложными могут быть гонки? — Хлоя рассматривает гладкий спортивный автомобиль Бандини.

Гонки?!

— Против Майи? Не дай ей себя обмануть. Она разбирается в машинах лучше, чем половина команды, — Ноа обхватывает Майю за талию.

Я засовываю руку в задний карман ее шорт и прижимаю к себе.

— С каких пор ты планируешь гонки? — шепчу я ей на ухо.

— С тех пор, как твоя сестра написала мне сегодня утром, спрашивая, не хочу ли я сняться с ней в влоге. Она очень убедительна, и мне было трудно отказать.

— Как вы вообще узнали номера друг друга… — я ущипнул себя за переносицу и сделал глубокий вдох. — Забудь об этом. Это не имеет значения. Ты не будешь вести машину.

— Почему? — она дерзко качает головой.

При других обстоятельствах я бы нашел это очаровательным. Сейчас ее непокорность меня раздражает.

— Майя, Хлоя не может водить. У нее нет прав, — объявляю я группе.

— Ты просто сосешь, — бормочет Хлоя себе под нос.

Я заправляю прядь ее волос за ухо и наклоняюсь, чтобы прошептать:

— Моя главная цель — чтобы ты это сделала, но пока этого достаточно.

Ее пунцовые щеки — единственный ответ, который я получаю.

— О. Я не знала, что ты только что научилась водить. Мы можем сделать что-нибудь еще. Как насчет эксклюзивного интервью? Я уверена, что мои фанаты сойдут с ума от желания узнать о вас побольше, — Майя поднимает глаза.

Черт возьми, нет. Этот план почему-то еще хуже, чем предыдущий.

— Это звучит как отличная идея, — улыбка Ноа становится шире, когда он оценивает мою реакцию.

Ублюдок. Меньше всего я хочу, чтобы Майя брала интервью у Хлои. Это может поставить нашу игру под угрозу, а я не могу этого допустить. Это чисто эгоистично с моей стороны, но я хочу продолжать притворяться с Хлоей. Это даст ей повод оставаться рядом со мной.

Я вступаю.

— Как насчет матча по горячим кругам? Ноа против меня. Уверен, такой влог заинтересует твоих фанатов больше, чем интервью с Хлоей. Без обид, — слова вылетают из моих губ прежде, чем я успеваю подумать о последствиях.

Ноа смотрит на меня не моргая, а у Майи открывается рот.

То есть я понимаю, что это удивительно, но бросьте. Я ни за что на свете не позволю своей сестре брать интервью у Хлои, но я также не позволю Хлое сесть за руль машины стоимостью четверть миллиона долларов.

Майя нервно смеется.

— О нет. Не волнуйся об этом. Мы можем сделать влог и вместо этого пойти на ранний ужин с мамой и папой.

Я поднимаю бровь.

— Ты боишься, что я побью твоего мужа? Я знаю, что он старый и все такое, но хоть немного верь в него.

Хлоя смотрит на меня, приоткрыв губы. У меня возникает искушение поцеловать ее удивленные губы, но я воздерживаюсь. То, что я больше не могу водить машину Формулы-1, не означает, что я не могу соревноваться с Ноа, как в старые добрые времена, на обычной спортивной машине, такой как эта. Я практиковался на подобных машинах, которыми владею последние пару лет.

— Если ты меня победишь, то я явно потерял хватку, — Ноа протягивает мне свою ладонь для пожатия.

— Пусть победит сильнейший, — я хватаюсь за его протянутую руку и сжимаю.

— Мне нужно взять запасную камеру и крепление для машины! Я сейчас вернусь! — Майя убегает, что-то бормоча себе под нос по-испански.

— Я возьму ключи в офисе, — Ноа уходит.

Я подхожу к машине Бандини и провожу пальцем по капоту. Прошли годы с тех пор, как я ездил на таком спортивном автомобиле. Он предназначен для того, чтобы нарушать все ограничения скорости и при этом хорошо выглядеть.

Я закрываю глаза, представляя урчание двигателя, который ревет, когда я нажимаю на педаль газа. При мысли о том, что я буду мчаться по трассе на головокружительной скорости, по позвоночнику пробегает волна тревоги. Моя рука опускается, соскальзывая с капота.

— Тебе не нужно было спасать меня там. Я могла бы дать интервью твоей сестре, — Хлоя кладет свою руку поверх моей. Возбуждающее ощущение сменяет холод от моих предыдущих мыслей.

— И рисковать, придумывая ужасные истории обо мне для старых поклонников? Я уже могу представить себе это негодование.

— Я бы отнеслась к этому только на определенном уровне.

— И какой же это уровень? — мой голос понижается, когда я прижимаюсь задницей к капоту и раздвигаю ноги. Я хватаюсь за ее бедра и поворачиваю ее к себе, фиксируя перед собой.

— О, я не знаю, — она смотрит на небо. — Я бы раскрыла только пару твоих скелетов.

— Пожалуйста, во что бы то ни стало, поделись тем, что у тебя на уме. Мне любопытно, какие грязные секреты ты выведала за несколько недель нашего общения.

— Ты — вор одеял, — она улыбается так, что кислород покидает мои легкие. Черт. Как будто мое тело не может держать себя в руках рядом с ней.

— Неправда.

— Так и есть. Я чуть не замерзла до смерти прошлой ночью. Ты оставил мне самый маленький уголок, который едва мог согреть мои ноги, не говоря уже о моем теле.

Я хихикаю.

— Ну, это объясняет, почему ты прижималась ко мне сегодня утром.

Она пожимает плечами.

— Я пыталась предупредить тебя.

Я киваю, не сумев скрыть улыбку.

Она недовольно морщит нос.

— Ну, теперь, когда мы здесь перечисляем недостатки, ты храпишь. Громко, я бы добавила.

Я откидываю голову назад и смеюсь.

— Теперь я знаю, что ты говоришь это, чтобы поддеть меня.

— Это работает? — она прикладывает ладонь к моей дрожащей груди. От тепла ее руки я вздрагиваю.

Я хочу испытать ее прикосновение в других обстоятельствах, желательно без посторонних.

— Тебе придется сделать гораздо больше, чем это, чтобы меня расстроить.

— О, у меня есть несколько идей…

— Готов? — восклицает Ноа.

Хлоя вздрагивает, когда мои руки сжимают ее бедра.