— На самом деле тебе стоит задать вопрос: что получу я, когда выиграю? — его улыбка становится озорной, разжижая мои внутренности.

О. Черт.

Я готова проиграть, если это означает, что я получу еще одну такую улыбку. Я могу размахивать флагом капитуляции, потому что Сантьяго похож на человека, который не берет пленных.

Сантьяго

С тех пор как Хлоя ворвалась в мою жизнь, не обдумывать свои планы стало привычным делом. Когда я застал ее плачущей на полу в подвале, мое сердце заколотилось так, что я начал действовать, а думать стал позже.

Вечер — это то, чего я ждал, и я становлюсь все более беспокойным. Я должен был довериться своим инстинктам и отвергнуть этот план. Моя интуиция была права. Семья Хлои совершенно ошеломлена. Это было написано на их лицах, как только они вошли в мой дом. Изначально я списал это на свои сомнения в намерениях других, надеясь, что они тоже хотят познакомиться с моей девушкой. Вместо этого они пропустили мимо ушей все комментарии, касающиеся Хлои, и сосредоточились на мне

Хлоя очень рассчитывает на то, что Маттео примет ее, как только она признается ему в их родстве. Я боюсь, что она будет разочарована, если он отвергнет ее. И что еще хуже, я боюсь, что у нее больше не будет причин оставаться здесь, если он разобьет ей сердце. Он — единственный человек, привязывающий ее к этому городу, и я не могу допустить, чтобы он все испортил. Мне слишком нравится ее общество, чтобы потерять его сейчас.

Я надеялся, что ошибаюсь насчет Маттео и его сына, но все, что произошло сегодня, доказывает, что я был прав. И пошли они оба, если это делает Хлою несчастной. Отсюда и моя дурацкая игра. Та самая, которая разожгла огонь внутри Хлои, прогнав ее слезы. Как чемпионка, она прошла через мой дом и заняла место рядом со мной.

Я вцепился в ее руку, прижав ее к столешнице. Она поднимает на меня бровь, и я улыбаюсь. Крошечный голос в голове шепчет, что границы размываются и чувства могут быть задеты. Но хоть раз за последние несколько лет моей замкнутой жизни я не беспокоюсь о том, чтобы прислушаться к нему. Я слишком долго был онемевшим. Я так чертовски устал от этого, что буду играть во все эти игры с Хлоей и наслаждаться нашими личными ставками.

Маттео смотрит на наши руки, лежащие на столе.

— Как долго вы двое знаете друг друга?

Я удивлен. Этот засранец наконец-то задает вопрос о нас, а не только обо мне.

Хлоя пользуется моим молчанием и улыбается мне.

— О. С самого детства. Это был медленно разгорающийся роман века, — она хлопает ресницами.

О, это должно быть хорошо. Я наклоняюсь ближе к ней, глубоко вдыхаю цветочный аромат ее парфюма, а затем шепчу ей на ухо.

— Побеждает тот, кто получит от них больше всего вопросов об истории. Давай будем справедливыми и беспристрастными.

Она резко вдыхает, ее тело вздрагивает, когда горячий воздух выходит из моего рта. Ее одобрительный кивок начинает нашу игру.

Джованни улыбается.

— О, правда? Я помню, что слышал о бывшей Сантьяго в одном из влогов его сестры. Но никакой другой информации о ней не появлялось.

Я вздрогнул. Всем было интересно узнать о моей бывшей девушке, но я держал эту историю под замком вместе с другими. Во время интервью я предпочитал держать свою жизнь в тайне, и репортеры воспринимали это как нечто пикантное, а не невинное.

Хлоя фальшиво пожимает плечами, ее длинные ресницы трепещут.

— Ну, это я. Этот большой парень был скрытным.

— Почему? — Маттео делает глоток своего вина.

— Ему было стыдно рассказывать другим, что он потерял меня после того, как я разбила ему сердце

Я заставляю свой смех превратиться в рваный кашель.

— Не может быть! Ты разбила ему сердце? За что? — глаза Джованни грозят выскочить из своих глазниц.

— Когда я его знала, он был просто мальчиком, мечтавшим однажды участвовать в гонках. Но слава может изменить людей, и я испугалась, — у нее дрогнули губы.

Все увлечены ее историей, в том числе и я. Мы цепляемся за каждую новую деталь, которой она делится. Я мысленно подсчитываю каждый вопрос, и ее история о нашем разрыве набрала в общей сложности одиннадцать вопросов. Это будет трудно превзойти.

Хлоя злорадствует, как будто она на вершине подиума, и улыбается мне дразнящей улыбкой. Она повторяет это, когда ее семья не смотрит.

Маттео отлучается, чтобы сходить в туалет. Джованни следует за ним, заявляя, что ему тоже нужно отлучиться. Это нужный антракт для нашего ужина и шоу.

Я протягиваю к ней руку, касаясь большим пальцем нижней губы. Ее улыбка исчезает, а глаза расширяются.

Нет причин подходить к ней так близко, но я ничего не могу с собой поделать. И что более важно, я не хочу этого.

— Не планируй пока свой парад победы.

Она закатывает глаза, но ее дыхание становится более поверхностным, когда мой большой палец проводит взад-вперед по ее нижней губе.

— Я не представляю, как ты преодолеешь одиннадцать вопросов. Ты же пользуешься ворчанием как вторым языком.

Я смеюсь, низко и грубо.

— Если бы ты знала меня прежнего, то взяла бы свои слова обратно. Я не люблю проигрывать.

Ее глаза смягчаются.

— Мне не нужно знать прежнего тебя.

— И почему же? — мой большой палец движется к ее щеке, поглаживая мягкую кожу.

Теперь все это не фальшиво. Ее реакция, мой интерес, то, как наши тела реагируют на прикосновения друг друга. Все это так чертовски реально, что я практически чувствую притяжение между нами.

— Потому что я нахожу эту версию тебя достаточно захватывающей, — ее глаза закрываются, когда она отдается моим прикосновениям.

— А что, если я скажу, что очень хочу поцеловать тебя прямо сейчас?

— Тогда я бы велела тебе сделать то, что хочешь, пока ты не упустил свой шанс.

Кровь приливает к моему телу, и мой член подергивается под джинсами. Я прижимаюсь губами к ее губам, и Хлоя испускает вздох.

Некоторые поцелуи разжигают страсть. Некоторые поцелуи исцеляют душу. Поцелуй Хлои — это сочетание двух качеств, сладчайшее лекарство, которое приводит к зависимости на всю жизнь.

Я провожу языком по ее нижней губе и чувствую вкус ее любимого вина. Ее тело дрожит, а губы трепещут под моим натиском. Во мне нарастает желание притянуть ее ближе. Собрать себя воедино с ее помощью.

Хлопанье туфель по мраморному полу заставляет нас отстраниться друг от друга. У меня возникает сильное желание притянуть ее обратно, но наша компания останавливает меня.

Взгляд Хлои метался между моими губами и глазами.

— Это было…

Реально. Невероятно. Чертовски неоспоримо, и, если ты еще раз назовешь меня другом, клянусь Богом, я вычеркну это слово из твоего лексикона.

— Это только начало, — я провожу большим пальцем по ее нижней губе в последний раз, ее пухлость легко становится моим любимым отвлекающим маневром.

Маттео и Джованни входят в столовую, снова отвлекая наше внимание.

Я отворачиваюсь от Хлои, несмотря на желание украсть ее и закончить вечер.

— Хлоя напомнила мне одну забавную историю, пока вы оба были в туалете.

— О, да, черт возьми! — Джованни хлопает в ладоши.

— Я не уверен, читали ли вы что-нибудь в газетах о том, как отчаянную фанатку выпроводили с территории Формулы-1 после того, как она пробралась в мой номер, чтобы признаться в любви?

Смех Хлои эхом отражается от стен, укрепляя мой выбор. Мне слишком нравится, как это звучит.

— Нет! Ничего себе. Как давно это было? — Маттео улыбается.

Один вопрос задан, осталось еще одиннадцать.

Возможно, я отошел от подиумов Формулы-1, но это не значит, что я перестал жаждать победы. И я готов подчинить себе соперников.