Мы этого не хотели. Более того, благородный рыцарь сэр Роланд Гриз, словно кожей чувствовал преследующую нас беду. Он гнал нас вперед, не обращая внимания на громогласные протесты монашки и вялое бурчание людей Керанто. Сам Воин Света хранил тяжелое молчание. После посещения своего храма он стал мрачен, словно те, кому он служил, надавали ему подзатыльников. Он тяжело вздыхал, ни с кем не разговаривал и всячески старался находиться как можно дальше от всех нас. Взгляд его был устремлен внутрь, а губы иногда шевелились, как у меня, когда я разговаривал с Чертом или Суккубом. Я не сразу это заметил, а когда заметил, на второй день пути, так стал к нему приглядываться, и думать, а не подселили ли и в его голову друзей тех, кто живет в моей. На третий день я пришел к однозначному выводу, что подселили.

Меня так и распирало от желания взглянуть на его задницу. И совсем не для того, о чем вы подумали. Мне и женщины в то время были не интересны, а уж мужчины и подавно. Но разума дурачка не хватало на то, чтобы понять, что ожог может быть и на совершенно ином месте. Скажем на руке, что Воин Света так отчаянно тер, думая, что его никто не видит. Он расчесывал предплечье в кровь и морщился так, что я в серьез опасался, что морщины не сойдут с его лица никогда. Я же ходил за ним хвостиком, весьма далеким, шагах так в тридцати, и как ополоумевший самец обезьяны таращился на его зад. Что я там хотел высмотреть, даже и сказать сейчас не берусь, но мне казалось, что если я буду наблюдать за ним, то обязательно увижу.

Отвлекусь и скажу сразу. Ничего я не увидел. Ни ожога, ни татуировки, ни даже просто голого зада Керанто. Секрет же его чесотки оказался до банального прост: Воин Света съел что-то, что вызвало сыпь на его правой руке, и сыпь эта чесалась неимоверно. Вот. Я сказал об этом и больше к этой теме возвращаться не буду. Хотя сыпь его нам еще аукнется, но позже, когда рыцарь в черных доспехах нас догонит. Вы ведь уже поняли, что это случится? Я так и думал. Так зачем скрывать.

Но рыцарь в черных доспехах ни за что бы не догнал гонящего нас вперед, рыцаря в турнирной броне, если бы не одно «но». Одно прекрасное во всех отношениях «но». Вы же понимаете, что по дорогам такой большой и без преувеличения великой страны ездят не только два рыцаря в разноцветной броне. Как нам до того дня везло не встретить на пути никого, я не знаю. Однако все кончается и наше путешествие в одиночестве тоже закончилось.

Мы поднялись на холм, скрывавший от нас начавшую сильно петлять дорогу, и остановились. Роланд приподнялся в стременах, оглянулся назад, напряженно всмотрелся вдаль и тихо выругался.

А пока он ругается и глазеет на проделанный нами путь, мы с вами посмотрим совершенно в другую сторону. Вон туда, где на дороге стоит лишившаяся передних колес карета. Туда где прямо в поле поставлен шикарный вышитый золотом, окруженный добрым десятком вооруженных людей, шатер. Туда, где шагах в пятидесяти от шатра, под неусыпным взором, сидящего на придорожном камне стрелка собирает цветочки наше прекрасное «но». Видите, как трепещет на ветру ее платье, только посмотрите, как выбившиеся из-под шапочки светлые волосы взлетают, стоит ей перебежать от одного полевого цветочка к другому. Это зрелище стоит того, чтобы на него смотреть не отрываясь.

Однако мы, с того места где стояли, не видели ни платья ни волос, только шатер и сломанную карету. Не знаю как остальные, но я каким-то чудом умудрился не увидеть пару десятков стреноженных лошадей, пасущихся на том же поле. Так меня поразил вид огромного шатра в почти голом поле. Точнее не самого шатра, а развивающегося на его вершине узенького флажка. Я уставился на него, открыл рот и, кажется, пустил слюну. Кажется, потому, как полностью растворился в созерцании вставшего на задние лапы огромного льва. Лев этот протянул передние лапы к стоящей перед ним не то палке, не то стене и старательно драл об нее когти. Всякий раз, когда ветер трепал флажок мне казалось, что лев издает рык, приседает на лапы и втыкает когти в стену перед собой.

— Смотри как красиво, — я протянул руку и тронул Роланда за локоть.

Рыцарь вздрогнул, тихо выругался и медленно повернулся. Увидев картину в поле, он шумно втянул воздух, еще более шумно его выдохнул и выругался. На этот раз громко и крепко.

— Этого нам только не хватало, — проворчал он, глядя туда же куда и я, но не испытывая при этом тех же эмоций. — Эй, Воин Света, если вздумаешь помочь бедным аристократам, я тебя здесь оставлю. С ними. Понятно?

— Понятно, — отозвался Керанто, отчаянно расчесывая правую руку.

— Тебя тоже касается, — Роланд взглянул на монашку, та лишь фыркнула в ответ и медленно поехала вперед.

— Какой красивый зверь, — не отводя ото льва взгляда, прошептал я.

— И тебя! — глядя на меня, вздохнул Роланд.

Я оторвался от созерцания льва, обиженно взглянул на Роланда, но благородный рыцарь лишь невесело усмехнулся и покачал головой.

Так мы и поехали вниз: впереди боевая во всех смыслах монашка, за ней я и Роланд, за нами люди Керанто, а замыкал наш строй превращающий свою руку в кровавую кашу сам Воин Света.

Бели проехала мимо, удостоив лишь кратким взглядом вставшую ей навстречу даму в шикарном дорожном платье, проигнорировав, двинувшихся вперед воинов и совершено не заметив обратившегося к ней старика с аккуратно взлохмаченными седыми усами. Подражая ей, то же самое проделал и я, с той лишь разницей, что ко мне никто не обратился, да и воины на мое проезд мимо не отреагировали.

А вот появление рыцаря вызвало в них неподдельный восторг. Мао того, что стрелок, до этого мирно сидящий на камушке развернул к нему арбалет, так еще и остальные солдаты выстроились бронированной стеной, отгородив шатер от рыцаря. Роланд только хмыкнул, наблюдая за всем этим представлением, и наверняка бы проехал мимо, если бы из-за стены щитов не раздалось:

— Сэр Гриз! — голос мягкий, нежный и явно женский заставил благородного рыцаря сэра Роланда Гриза задрожать, покраснеть и покрыл его лицо мелкими капельками пота.

— Это правда, вы?

Новый звук голоса заставили Праведника захрипеть и замереть на месте, толи сами по себе зачаровали его, толи натянувшиеся поводья и шпоры, впившиеся ему в бока. Он повернул голову к хозяину и одарил Роланда испепеляющим взглядом. По крайней мере, мне бы хотелось, чтобы так оно и было. Он же сам говорил нам не останавливаться и не помогать, проехать мимо и забыть, что видели. И вот сейчас он сидит на коне, развернувшись в сторону шатра, а из уголка его рта стекает капелька слюны.

— Миледи! — булькающие слова срываются с его губ, а сам он скатывается с седла.

Праведник открыл рот, коротко всхрапнул, увидел, что его призыв остался без внимания, открыл рот и укусил Гриза за плечо. Тот и не поморщился, во все глаза, таращась на стоящую над строем солдат миловидную и явно богатую девушку.

— Сэр Сплю Под Мостом, — ехидно хмыкнул кто-то, кто прятался за стражниками. — Не скажу, что я вам не рад, — и старичок с искусственно лохматыми усами протиснулся сквозь строй. — Мы попали в несколько затруднительное положение, и я рад, что здесь оказались именно вы.

Я развернул коня. Даже я понимал, что и выражение лица рыцаря и то, как он кивает головой, ничего хорошего нам всем не обещает. Впрочем, мы может быть и получим приличный обед, но сперва нам придется пупки для того надорвать. Они же точно попросят карету починить, а для этого ее надо будет поднять и готов спорить на что угодно, ни один из бравых вояк и не почешется, чтобы нам помочь.

Нет желающих поспорить? Нет? Вот и правильно! Хотя по своим десяти золотым я сильно скучаю.

Пока моя смирная, наверное, слишком смирная кобылка, медленно разворачивалась, лошадка Бели сообразила быстрее, как и ее всадница. Монашка прогарцевала мимо меня, остановила лошадь, ткнув ее мордой в бок Праведника, соскочила с седла и, не прекращая движения, влепила Роланду оплеуху.

— Ты чего встал! — закричала она ему в лицо. — Поехали, у нас времени совсем нет.