Уже после пару шагов по пещере, мои красные, от слов рыцаря, уши позеленели, от царящей в пещере вони. А мое напряженное отношение к Роланду сменилось на чувство глубокой благодарности. Даже слезы на глазах выступили, а чуть позже и по щекам потекли. Факела сэр рыцарь приказал не зажигать, оставив нас стоять в кромешной темноте.

И пока мы стоим, и наши слезящиеся глаза привыкают к темноте, я расскажу вам, каким же именно составом мы сюда забрались. До самой пещеры мы шли большой командой. Кроме меня и рыцаря, благородного сэра Роланда Гриза, с нами шли проводник, что и нашел эту пещеру. Не менее, а может быть и более благородный чем рыцарь Воин Света Керанто, с тремя своими людьми. Монашка странного ордена Бели. И новый староста поселения, что никак не захотел отпускать нас, без поддержки своего огромного молота, что мирно дремал на его плече, наводя на меня благоговейный трепет. Я еще по дороге упросил его дать мне попробовать поднять это чудовище. Он хмыкнул, но согласился и поставил его на землю, так, что я подпрыгнул, так сотряслась подо мною земля. Я поплевал на руки и, ухватившись за рукоять, что была едва ли не больше меня ростом, потянул молот. Естественно я и от земли его оторвать не смог, да что там, я и сдвинуть его не сумел, хотя весь скарб Роланда таскал. Не сказал бы, что с легкостью, но и глаза мои из глазниц не вываливались. Кузнец, довольно скалясь смотрел на мои потуги, а когда я, наконец, сдался, с легкостью поднял молот и закинул его себе на плечо. Больше я его ни о чем таком не просил.

Но я отвлекся. Итак, до пещеры мы добрались весело галдящей компанией, а вот в пещеру никто кроме рыцаря, Воина Света и кузнеца не пошел. Ну и я конечно тоже. Рыцарь был от этого не в восторге, чего и не скрывал, но увидев довольную улыбку монашки, тут же потащил меня с собой. Еще бы не потащил, ведь я был вооружен. Да, кухонным ножом, да украденном на гостеприимной деревенской кухне и нет, мне не было за это стыдно, ведь я его вернул. Но от того, что я забыл его протереть от крови мне стыдно до сих пор.

И вот мы стоим в пещере и наши глаза медленно, но верно привыкают к темноте. Стояли мы долго, я успел потерять всякий интерес к предстоящему делу и кажется даже вздремнуть, а может быть погрузиться в себя. Глубоко-глубоко, так глубоко, что рыцарю пришлось меня ощутимо встряхнуть, чтобы вернуть в реальность. Вернувшись, я долго тряс головой, пытаясь сообразить где я и вообще кто я, но когда понял, усмехнулся в тряпочку, и достал свой кухонный нож.

— Ну и куда ты лезешь, козявка? — раздался в моей голове хриплый мужской голос.

— Да оставь его, — зевнул полный сладострастия женский голос, — пусть мальчик развлечется, на дракончиков посмотрит.

— А если дракон его съест? — резонно заявил мужчина.

— Это который? Только что вылупившийся? Уверен? Если он вообще уже вылупился.

— Ладно, — после короткой паузы тяжело вздохнул хриплый мужчина, — пусть идет. Но если его съедят, я лично буду пытать тебя в аду.

— Договорились! — засмеялась женщина, сладко зевнув. — Только не забудь о своем обещании.

Мужчина только сплюнул в ответ, но ничего не сказал.

— Ну, — толкнул меня в бок рыцарь, — ты готов идти, Зернышко?

Я кивнул и мы пошли.

Пещера была узкой, и все время уходила вниз. Не сказал бы что сильно, но спуск все же чувствовался. А запах, точнее вонь, усиливался. А может и оба усиливались. Как бы то ни было, глаза и горло разъедало все сильнее, и текущие по щекам широкими ручьями слезы, уже не помогали. А еще там было темно. Я успел пару раз приложиться головой о торчащие из потолка камни и может быть именно это, позволило моим глазам видеть лучше. По крайней мере, больше я головой не ударялся. Разве что ткнулся лицом в спину внезапно замершего рыцаря.

Тот на тычок и внимания не обратил, лишь протянул руку и потрепал меня по макушке. А может и не потрепал, а ощупал, кто именно ему в позвоночник дышит, но мне как-то приятнее думать, что все же потрепал. Поманил к себе кузнеца, но, не отстраняя меня, и о чем-то с ним пошептался. Кузнец кивнул и крепко вцепился в мое плечо широченной ладонью.

Рыцарь повернулся ко мне, подмигнул, сел на колено, снова подмигнул мне и приказал оставаться здесь, а сам резко развернувшись, пошел вперед. Я рванул за ним, да так и повис, болтая ногами в воздухе. Кузнец, нежно поставил меня на землю, погладил по голове и сунул мне в рот, заранее припасенный кусочек сахара. Ведь знал же чем можно заставить меня отвлечь от происходящего. Ведь точно кто-то ему подсказал. Наверняка Бели, не верю, что сэр рыцарь способен на такую подлость. А вот монашка, даром, что служительница богини, она такая, она может.

Сахар растекался по языку, глаза закрылись сами собой и кажется, что даже вонь, что тут чувствует себя полноправной хозяйкой, отступила. Я целиком и полностью растворился в блаженстве, даруемом этим маленьким сереньким полупрозрачным кристалликом. Я растворился, а вот те, кто живет в моей голове — нет. Черт пнул меня в мозг, и едва не заорал в пробитую дыру.

— Очнись дуралей!

На это я не обиделся, и сам знаю, что я не самый умный из людей, а на то, что он смеет орать на меня, находясь в моей же голове, это обидело. Ну ладно, не совсем в голове, или совсем не в голове, но орать он все равно не смеет.

Однако глаза я открыл. И чего он орет? Все, как и было. Рыцарь ушел в перед, Керанто стоит возле большого провала в стене, с обнаженным мечом в руках, и напряженно вглядывается в темноту. Кузнец, осторожно прижимает меня к себе, но глаза его на меня и не смотрят, они устремлены в темноту провала. Во как, а я и не заметил этой дыры в стене, может от того, что кузнец угостил меня сахарком, а может из-за широченной спины рыцаря.

Я поднял взгляд на кузнеца, вот у кого спина широкая, рыцарь на его фоне, мальчишка! Как я на фоне рыцаря. Кузнец скосил на меня глаза и вопросительно поднял брови.

— А куда ушел Роланд? — спросил я.

— Он скоро вернется, — вместо кузнеца ответил Керанто.

И едва его слова сорвались с губ и, отражаясь от стен, запрыгали по пещере, из темноты вынырнула рука в тяжелой кованной перчатке и поманила нас пальцем. Керанто подвинулся, пропуская вперед отпустившего меня кузнеца, затем кивнул мне, пропуская и меня, а уж когда я прошел мимо него, шагнул в темноту и сам.

В темноте мы оставались недолго. Сперва немного засветилась броня рыцаря, а затем и вся его фигура. Он стоял, упершись руками в бока, и довольно скалился. В руках его оружия не было, а точно помню, что было, когда он сюда нырял. Но сейчас он стоял со скромной, светящейся зеленым склянкой в руке. Керанто кивнул на нее, рыцарь усмехнулся и встряхнул ее, высоко подняв над головой. В склянке замелькало что-то, сильно засветилось, и коридор наполнился зеленоватым свечением.

— Светляки, — усмехнулся сэр рыцарь.

— Вижу, — скривился Керанто.

— Ага, — расплылся в улыбке кузнец.

И только я, ничего не понимая, смотрел на мельтешащих в банке жуков, и ошалело пускал слюну прямо в висящую на моем лице тряпочку. То, что на лицах всех остальных никаких тряпочек не было, я и не заметил.

Мы спустились ниже, рыцарь поставил склянку на торчащий из стены камень и отодвинул… занавеску. Да-да, самую что ни на есть настоящую занавеску и не важно, что была она из старой грязной, рваной простыни, но функции свои выполняла как надо.

Широкий коридор тут же наполнился ровным зеленым светом, льющимся снизу и рыцарь без тени сомнения в него шагнул. За ним в нем исчез и Керанто. Кузнец раздумывал не больше пары минут, а затем проследовал за ними. Я же думал дольше. Очень уж мне не хотелось лезть в этот противно зеленый свет, однако и стоять здесь в одиночестве хотелось еще меньше и, зажмурившись, я бросился за ними.

Жмурился я конечно зря. Свет не был ни ядовит, разве что цветом, ни опасен вообще, если жуков, чьи зады его и производили не трогать. Но я этого не знал и, глядя, как они копошатся на стенах, я протянул руку и взял одного. Палец тут же обожгло огнем, а на месте, которое коснулось жучка, тут же образовался ожог. Что это ожог я точно знал, потому, как такой же красовался и на моем заду. Ладно, не такой же побольше, да позаковырестей, но больше трогать жуков не хотелось.