— Помоги, — попросил он пучеглазого.

Тот, не понимая, что происходит, на удивление легко согласился, подошел и ухватил товарища под локоть. Элексий одной рукой держал лапищу лежащего парня, а вторую положил на плечо его напарника. Оба стражника затряслись от разряда и рухнули без сознания, сложившись в одну кучу.

Элексий без сил облокотился на стену.

— Давай, останавливай шарманку, — попросил он помощника электрика.

— Сам останавливай, — окрысился тот.

— Лыш! Держи его! — крикнул охотник засмотревшемуся на колесо фавну.

— А? — отвлекся Лыш, и тут же от внезапного толчка распластался на полу, как опрокинутый на спину жук.

Помощник электрика без труда прошмыгнул мимо кинувшегося на него охотника и юркнул в дверь.

— Лышь, блин!

— Вот крыса! — прошипел фавн, вставая и бросаясь вдогонку.

— Не то слово, — тяжело выдохнул Элексий, все еще отходя от собственного электрошока.

Он перешагнул через стражников, поднялся по пандусу к решетке и подергал дверь.

— Дед, ключ у тебя? — спросил он у главного электрика.

— У Никитки был. Сейчас придет, — буднично ответил дед, не обращая внимания на валяющихся на полу стражников.

Никитка, стало быть, и был тот крыс, догадался Эл. Придет он, как же.

— Ща, Север, погоди.

Север не ответил — не было ни сил, ни культурных слов. Годить, это все что он мог в принципе. Если бы он знал, что процесс помощи затянется настолько, крикнул бы пароль еще в начале всего этого испытания.

— Дедуль, как остановить колесо?

Старший электрик растерянно смотрел на Элексия.

— Не знаю, сынок. Обычно само останавливается, когда чудище умирает.

— А если там человек?

— Да кто ж сюда человека посадит?

— А это, по-вашему, кто? — мирно упрекнул Элексий, показывая на Севра, и немного подтолкнул к нужной мысли мороком, развеивая старое внушение.

Лицо старика вытянулось и округлились глаза, словно он только что прозрел.

— Как это… Что ж это?.. Чего это делается? Где я? — он схватился дрожащей рукой за грудь, испуганно попятился и сел на стул.

Элексий махнул на него рукой и стал искать, чем застопорить колесо. Это надо было сделать плавно и осторожно, чтобы Север не убился. Для этой задачи нашелся только веник. Недолго думая, охотник осторожно, будто вдевая нитку в иголку, сунул его под барабан.

Хрясь! — сказал веник, вырванный из рук Элексия.

ТУДУМ! — грохнуло колесо.

Бы-дыщь! — Север затормозил головой.

На этом колесо не остановилось. Закусив веник, огромная бандура сошла с шестерней и медленно поехала с постамента. Элексий оттащил старика с пути колеса и отвел к двери, велев ждать его.

Колесо сошло на пол и медленно подмяло под себя генератор, уткнувшись в стену.

Генератор заискрился.

Свет потух.

Весь город погрузился во мрак.

Север видел, как рождается вселенная. Сверхновая вспыхнула прямо на его глазах, когда он коснулся своим лбом с деревянным полом. Перекатываясь в съехавшем с места колесе, как плюшевый мишка в барабане стиральной машины, он думал, что плавает в космосе среди россыпи звезд и цветных галактик.

Когда сознание стало собираться в одно целое, тяжелое, гудящее ядро, и Север начал понимать что произошло, он первым делом проверил, не лишился ли своего дара. На ум сразу пришла Марийка. Чутье отозвалось на нее знакомым тянущим ощущением. Больше того, он чувствовал, что она напугана.

Такого еще не было, дар никогда не показывал эмоции объекта. И Север был уверен, что ему это не иллюзия порожденная травмой. Он ощущал страх, и четко знал, что он не его. Он сам пока не мог объяснить, как смог различить, где чьи чувства. Но для него это было так же очевидно, как понимание, где право, а где лево. Сама Мать-Навь протянула к нему от Марийки невидимую яркую нить ее души.

Охотник лежал на полу колеса и с интересом перекатывал в теле новое ощущение, пока его не отвлекли.

— Север! — кто-то звал из темноты и легонько бил по щеке. — Эй! Ты живой?

— Жива.

— Э-э…?

— Марийка жива.

— Блин…, — с жалостью вздохнул Элексий. — Здорово тебя приложило.

Север открыл глаза и тут же прищурился от противного яркого света. На руке у друга висела крупная заткнутая пробирка с пером жар-птицы внутри.

— Что это? — потянул он руки к светяшке.

— Жар-свет, — проговорил Элексий, вручая лампу Севру.

Север потряс пробирку, отчего перо засветилось ярче, а потом чуть угасло.

— А чего оно не сгорает?

— Здорово, правда? Хафён придумал. Правда не светит нихрена. Вылезай, — он подхватил друга подмышки и заставил подняться на ноги.

Стоило принять вертикальное положение, как загудела голова. Север нащупал пальцами шишку чуть выше лба и вляпался в мокрые от крови волосы.

— Давай. Шевелись. Надо спешить.

— Да. Точно, — Север отдал жар-свет Элексию. — Мне нужно коня. Я поеду за Марийкой.

— Какого коня тебе еще. Крысюк побежал докладывать про нас. Лыш погнался за ним. Но все равно лучше делать ноги. Только сначала переоденемся. Мы слишком заметные. Бери форму, вон, у пухлого.

Можно подумать, форма стражников незаметная. Черные полукафтаны шитые скудным желтым орнаментом, черные сапоги и черные меховые шапки-ушанки с круглой серебряной бляхой на лбу. Таких сразу видно в толпе. Хотя, с другой стороны и внимание на них заостряют меньше. Особенно в темноте.

— Насвистелся, — буркнул Север на стражника, поднимая с пола свистульку и пряча ее в карман.

Они выбежали в большой зал с колоннами, и Элексий вдруг остановился.

— Погоди. А где дед? Дед! Дедуля! Вы здесь?

Никто не отзывался.

— Оставь. Ему здесь будет безопаснее

— Да, наверное, ты прав, — пожал плечами Элексий. — Пошли. Стой, не туда!

Север дернулся в сторону откуда его привели, но Элексий его остановил и потащил в следующий тоннель. Они поднялись и оказались в подвале, а затем в подъезде заставленном детскими колясками. На улице уже было неспокойно. Люди, напуганные сначала предупреждением о вторжении, а теперь и отключением света, повыбегали из домов с факелами и обсуждали происходящее на беспокойных тонах, носились по улицам, сталкиваясь и бранясь еще больше. Кто-то уже грузил телеги и рассаживал в них родню.

На перекрестке Север без предупреждения свернул в переулок. Элексий, поскользнувшись на снежной каше, резко развернулся и догнал друга.

— Куда ты?

— У меня там тетка!

— Нам надо к общаге. Никодим нас ждет.

— Нас?

— Он меня с Лышем послал тебя вызволять!

— Стоять! — резко остановился Север и Эл чуть не врезался в него. — Это он вас послал? Так вы все тут уже знаете про этот глупый план, да? А раньше не могли сказать? Из-за вас люди пострадали!

— Так мы же не знали, что хочешь спасти оборотня! Если бы ты сказал...

— Откуда мне знать, что вам можно сказать?! Вы же ничего не сказали!

— Так ты и сказал бы!

— Я тебе все скажу, когда все это закончится.

***

Ялка зашторила окно. На улице начиналось что-то страшное и она не понимала что, не помнила, почему находилась здесь, в незнакомой комнате, и не знала, что ей делать. В коридоре и за стеной ругались и гремели дверьми соседи. Женщина села на кровать и с пугающей ее саму покорностью стала ждать неизвестно чего, но чего-то страшного и неминуемого. Пусть произойдет все, что суждено. В конце концов, она уже не молода, живет одна и, видимо, теряет рассудок, потому что даже не помнит, была ли у нее семья.

По коридору простучали быстрые шаги и остановились за ее дверью. В комнату ворвался молодой человек в черной форме. Подбежал к ней и взял за руку.

— Идемте, теть Ял, собирайтесь, нужно уходить!

— Подождите, молодой человек! Вы кто? Мы знакомы? — удивилась Ялка.

Парень перестал ее тянуть и уставился большими глазами.

— Что с вами сделали?

Он снял шапку и присел перед ней.