Стараясь не смотреть ему в глаза, Север замер. Он так сильно старался вжаться в снег, что от напряжения дрожали мышцы. Ему казалось, что сердце стучит слишком громко. Кто-нибудь услышит, придет и увидит, что тут происходит. И почему-то за это было стыдно. Он не хотел выказывать свой страх, но первобытный трепет так легко и быстро взял верх, что взрослый умелый охотник растерялся совершенно по-детски. Север пытался убедить себя, что перед ним всего лишь Влад. Но даже в обычной волчьей морде было больше разума и человечности, чем в уродливом оскале монстра, что был в нескольких сантиметрах от его лица. Оборотень то скалился, то фыркал, то огрызался еще страшнее, словно борясь со своей звериной сущностью.

Протяжный тонкий свист перехватил их внимание. Оба повернули головы и увидели Врану. Она поднималась на склон и выдувала свистулькой простую мелодию из трех нот. Влад отошел от охотника, становясь волчком, сурово глянул на Севра и Врану, а потом шустро исчез в белом лесу.

— Ну, доигрался? — усталым родительским тоном попрекнула Врана и протянула руку, чтобы помочь встать. — Пошли домой.

Север отдернул плечо от протянутой руки, поднялся и пошел впереди. Злость на Влада сменилась гадкой жалостью и стыдом за саму ссору.

***

Держа двумя руками в варежках горячую кастрюлю, Врана кое-как попала в сени и пнула валенком внутреннюю дверь. Север лежал на кровати носом к стенке и на грохот дверей даже не шевельнулся.

— Вставай, — русалка поставила кастрюлю на печь. — Я тебе жратвы принесла. Рагу с обглодом. Еле сдерживаюсь, смотри, сама съем.

— На здоровье, — беззлобно, но равнодушно ответил Север.

— Вставай, говорю. Пожри. А то завтра по дороге сдохнешь.

— Я тут останусь. Можете из меня рагу сделать.

— Кто это жрать-то станет.

— Обглода жрете и с меня ниче не сделается.

— Ладно-ладно. Но, что значит не пойдешь?

— Мы три дня сюда шли. А я даже не знаю, в какой стороне город. Так что все равно не успею.

— Так это вы через горы шли, выбрали самую длинную дорогу, где бесов побольше, — сказала Врана, помешивая в кастрюле рагу.

Север вполоборота угрюмо скосил глаза на стоявшую русалку.

— Что-то я не видел там таблички «Осторожно — бесы».

— Ну, теперь сам знаешь. В следующий раз пойдешь, поставишь. А так, тут часа три пешком до лодки и там часик-другой до города. Можно и на санях, но это дольше, в обход, и одного тебя никто не повезет.

— Мне все равно, — он отвернулся. — Если ваш староста прав, то все без меня решится. Я на это смотреть не хочу. Видал уже.

— А вот если б ты меня послушал и подождал, пока я Влада сюда приведу, — русалка наклонилась к охотнику и перешла на полушепот. — То услышал бы план поинтереснее, чем у старосты.

Север не выдержал, обернулся и скептически прищурился, еще не зная, страшно ему или интересно.

Кусок мяса шлепнулся с ложки в миску. Север с открытым ртом смотрел на русалку.

— Этот план еще хуже!

— А можешь еще громче орать? — нашипела русалка. — Твоя задача спасти подружку и передать послание от старосты. Дальше можешь постоять в сторонке, мы сами все сделаем.

Последняя формулировка, как и предыдущие тоже не красила дурацкий, по мнению Севра, план, который отличался от старостиного только тем, что дар не достается вообще никому, и чешуйка возвращается к первому владельцу — Змею. А отнести ее должен будет Влад.

— Мне не отдадут Марийку без оборотня. В этом и смысл! Влад должен пойти со мной. Сразу бы забрал гребаную чешуйку и отнес бы гребаному Змею.

— Он не может ее забрать, пока Лютомир жив. Этим займется Татий.

— Он убьет его?

— Нет. Пощекотит, и тот сразу на все согласится. Конечно убьет!

— Как-то это… по-варварски.

— Не поняла, тыегожалеешь?! — вспыхнула Врана, и Север чуть не выронил миску, прижав ее к груди. — А он пожалел кентавров, русалок и остальных?! Их обязательно было убивать?! Или у тебя есть другой план?!

— Есть. Я беру Влада и сваливаю в Явь. А вы тут делайте что хотите.

— Отлично. А потом, когда Влад умрет, — мечтательным тоном продолжила его идею девушка. — Кто-нибудь придет за его детьми, потому что право на дар перейдет к ним. Действительно, здорово.

— Хорошо. Пока у него нет детей, он ведь может передать чешуйку кому-то более опытному? Он же сам не дойдет, ты разве не понимаешь?

— Как раз у оборотня больше всех шансов пройти Мерзлое Болото. Ну, еще у баюна, водяного и горного черта.

Север задумчиво посмотрел в миску, потом на Врану.

— У вас же есть дрессированный баюн? Есть. Я видел.

— У нас есть оборотень, который сам эту идею предложил и полон готовности действовать. Мы тоже. Только ты все усложняешь тут.

— Ну, конечно, я усложняю, ага. Просто… Все это как-то… Ненадежно. У Лютомира же кругом охрана.

— Которая ничего не стоит. Видели мы чем они занимаются, когда никто не видит: пьют, в ножички играют и по закусочным сидят.

— В общем, живут спокойной жизнью. А вы решили шороху навести.

— Да, решили, — холодно подтвердила Врана. — Это наш город. Мы имели глупость попробовать жить в мире с людьми и уступили место. А потом вдруг раз — и мы уже нежеланные гости в собственном городе. Я знаю, о чем говорю. Видела эту историю с обеих сторон. Я жила там до смерти и несколько лет после. И не только я — еще половина Чистого.

Север молчал. Ему всю жизнь рассказывали другую историю: как людям пришлось нелегко в новом городе, как нечисть согласилась пустить людей, но видела в них лишь еду и жертв для кровавых утех, и как сложно было очистить город от монстров. Что ж, одна история не исключает другую, как разные картинки на одних и тех же кубиках.

— К счастью, — оптимистично продолжила Врана. — Те кто нас выгнал, зажрались так, что уже и топор-то не поднимут. А их смена не в курсе, какой стороной бить. Если что, они скорее всего растеряются и попрячутся. Надеюсь.

— Может пострадать куча народу.

— Может спастись куча народу. твоя подружка не будет последней, покуда Змеев Дар остается в городе.

Север не нашел что ответить и уныло ковырял ложкой в миске.

— Знаешь, я поняла в чем проблема на самом деле, — она дождалась чтобы Север посмотрел на нее. — У тебя слишком бесполезный дар, и ты боишься за свою шкуру.

— Ну, спасибо.

— На этот случай для своих есть пароль. Тебя не тронут и по возможности защитят. Когда будешь говорить с Лютомиром, добавь фразу…, — русалка неприязненно скривила губы. — Не удивляйся и не спрашивай, это Влад придумал, а все поддержали. Но не я. Я просила попроще. В общем… скажи «Чьерт побьери».

— Чего? — наклонился Север, надеясь, что ослышался. — Что за чепуха?

— А если помощь понадобится, — скорбно продолжила Врана. — То кричи "Позовите Вия".

— Кого позвать? В каком бреду он это придумал? Кто это вообще?

— Спроси у него, когда все закончится.

Русалка с сочувствующей улыбкой пожала Севру руку — тайный союз критиков нелепых паролей был заключен. Даже свет в комнате замерцал. Врана взяла с полки новую свечу, подпалила ее от гаснущего огарка и крепко умостила в жидком воске на блюдце. Север молча наблюдал за простым, но чем-то завораживающим действом.

— Врана..., то есть, Госпожа Варанея. А у вас нет еще одной свистульки? На всякий случай.

Русалка сдержанно хихикнула, а обернувшись и увидев серьезное лицо охотника, развеселилась вкрай. Север надулся и обиженно сдвинул брови. Орать, значит, нельзя, а ржать можно.

— Не волнуйся. Никто на твой бочок больше не покусится.

— Не понял.

— Это был спектакль от народного обормотного ансамбля. Для Татия и прочих лишних ушей. Ты, кстати, тоже отлично сыграл жертву.

Север громко поставил миску с недоеденным рагу на табуретку и откинулся на стенку, гневно уставившись на другую, представляя там окно.

— Убедительно отыграно, правда? Он когда себя в первый раз в зеркале увидел, потом весь день не ел.