Единороги забрыкались, дергая поводья из рук. Ивар и Каленый пытались привязать их к торчащему из земли каменному «клыку». Один конь все-таки вырвался и унесся в снежную мглу. Другой разбушевавшийся жеребец боднул Ивара, попав шишкой спиленного рога ему в грудь. Мельник отшатнулся, запнулся о камни под снегом и повалился назад.

Заид услышал возню позади себя и обернулся. Черная смазанная тень промелькнула перед ним, будто напугавшись арбалета. С замиранием сердца охотник догадался, что это бес* и еще крепче вцепился в арбалет. Сбоку выскочил еще один и обхватил охотника мощными лапами.

Север, не колеблясь, бросил палатку и кинулся к Ивару. Мельник уже вставал, когда увидел, что на него несется огромная темная фигура, и схватил здоровый булыжник. Тварь остановилась, расставила лапы с длинными загребущими пальцами, воинственно проскрипела и снова двинулась к нему. Обледенелая смесь снега и камней под ногами Ивара вдруг обвалилась. Он, выронил камень, упал, съехал с обрыва и повис на краю, цепляясь за рыхлую ледяную кромку. Тварь только этого и ждала; прыгнула к нему с хищным верещанием и схватила его за руку.

Заид услышал сквозь пургу голос вдалеке, но не обратил внимания. Ему бы со своим врагом разобраться. Бес держал его в своих медвежьих объятиях и пытался отобрать арбалет. Охотник, что есть сил, держался за оружие, цепляясь ловкими пальцами за любой изгиб. Или крючок. Самострел вздрогнул, пустив болт в неизвестном направлении. Из-за стены летящего снега прилетел короткий вскрик и за ним сразу второй, приглушенный, растаявший в воющем ветре.

Почувствовав, что хватка нечистого ослабла, Заид вырвался и ударил наотмашь арбалетом. Сам, не удержав равновесие, упал на спину. Бес медленно поднялся и навис над охотником. Тут-то рядом с ним из-под снега и выскочило что-то огромное, раскинуло хлопающие кожистые крылья, объяло ими беса и унесло в снежную бурю.

На всякую тварь всегда найдется тварь пострашнее, подумал Заид, переводя дух. Он уже решил, что все самое страшное закончилось. Но когда кровь перестала биться в ушах, он услышал неподалеку хриплые стоны. Испугавшись, он похватал вещи, отвязал коней, оседлал одного и поскакал прочь, домой.

*Бес — за всю жизнь в Нави, люди так и не смогли понять что это за существа и как с ними бороться. Лишь поняли, что бес захватывает разум человека, путает его и настраивает против своих же. Понимание этого еще никому не помогло сохранить самообладание. Каждая встреча с бесами заканчивалась человеческими жертвами.

Высоко, под самым куполом неба кружила белая крылатая точка. Блестящая под глубокой синевой, она неспешно выводила спирали и завитки, как ребенок, который первый раз рисует буквы.

Север долго смотрел на эту точку, стараясь найти в ее затейливом танце какой-нибудь знак, зацепиться за мысль. Он не мог очнуться от бессознательного созерцания, не понимал даже где он находится и не спит ли прямо сейчас.

Пространство было перевернуто: наверху синяя бездна, а внизу слепящая белизна и припекающее солнце. В этой абсолютной, выточенной скалами тишине он остался один на один с далекой… Птицей? Точно. Это птица.

Или что более вероятно — пересмешник, которому почему-то не было дела до лежащего прямо под ним человека.

Потому что это серафим.

Пересмешники размером с дом в народе прозванные серафимами не искали наживы внизу. Их можно было увидеть только в день жертвоприношения. Север помнил как один такой накрыл своей тенью целый район, схватил девушку, покорно ожидающую своего часа на вершине башни, и под испуганный вздох толпы унес ее с собой.

Не за этим ли паскуда пернатая сейчас кружит? Напоминает ему, для чего он здесь.

Север моргнул. Сдвинул брови.

Почему так тихо? Где все? Почему он лежит в снегу, а не в палатке?

Тревога точно хлыст подстегнула его сердце, и оно ощутимо застучало, отдаваясь барабаном в ушах. Расшевелить окоченевшее тело стоило огромного труда и борьбы с паникой. Правая рука странно онемела. Опираясь на левую, Север кое-как сел и огляделся. Вокруг никого, а снег рядом с ним красный от крови.

"Это моя", — с удивлением догадался Север, переводя большие глаза на правую руку. Из нее торчала стрела, проткнувшая насквозь запястье и двойной слой рукавов. От этого зрелища закружилась голова, и со дна памяти всплыли последние события: Ивар висел на краю обрыва, а Север пытался его вытащить и звал на помощь. В тот момент руку, которой он цеплялся за камни, пробил болт и он разжал пальцы другой.

Север сглотнул, подполз к краю на левом локте и осторожно заглянул вниз. Между выступом, где он сидел, и соседней горой была расщелина шириной в футбольное поле. До дна было этажей семь. Внизу серел замерзший ручей. Тела не было. Сам ли Ивар ушел, или кто-то его уволок, неизвестно, но чутье показывало, что он где-то за горой, в той стороне, куда они шли.

Север отполз от края, поднялся и поковылял на дрожащих ногах к месту несостоявшегося привала. Коней нет, палатки тоже. Оттуда, где она должна была быть, к самому краю обрыва тянулась колея сглаженная выпавшим за ночь снегом.

— Эй! — крикнул он, помня про пересмешников но наплевав на них. Вдруг кто-нибудь неподалеку ждет помощи.

Откликнулось только его же многоголосое эхо. Он был один.

И что теперь делать? Искать своих или дальше идти? Если искать, то чутье показывало в разные стороны, хоть разрывайся. Каленый был примерно в той же стороне, где Ивар. А вот Заид в противоположной. Домой видать повернул. Интересно, добрался ли живым.

На те же запросы, но с поправкой на мертвые тела чутье выдало тот же результат. В общем, ни черта не помогло.

Север сжал зубы и гневно простонал. Нет, он, конечно, хотел идти один, но не такой же ценой. Посокрушавшись немного от безысходности, он подобрал сопли и засобирался в дорогу. Под снегом отыскался только один рюкзак. Остальные вещи исчезли вместе с лошадьми. Мешок с телефоном и живой водой остался в седельной сумке и ускакал вместе с лошадью в известном направлении. Но бегать за единорогом сейчас отчего-то не было настроения.

К досадливому урчанию в животе, еды в рюкзаке не оказалось, только отсыревшая одежда, упаковка бинтов, единорожья мазь, фляга, нож, зажигалка и дротики. К ним не было маленького арбалета. В снегу валялся большой, но к нему не было стрел. Ну, прям охотник без сапог.

Во фляге оказался алкоголь. Сначала Север хотел выплеснуть его, но потом вспомнил, что сгодится для обработки раны. Он зажал флягу между колен, открутил крышку и плеснул немного прямо на проткнутый рукав куртки. Жидкость пропитала рукав, дошла до раны и обожгла будто раскаленной кочергой. Едва не запустив флягу в овраг, Север заплясал задыхающейся макакой и заколотил здоровой рукой по ледяной стене. Как он будет вытаскивать стрелу, он даже представлять не хотел, и отложил на потом. Иначе обратно в обморок грохнется, а вторую ночь на холоде он уже точно не переживет. Его и так трясло как карманную собачку.

С огромным сомнением Север попросил у чутья укрытия поблизости: землянку, барак или хотя бы туалетную будку. В горах, ага. Удивительно, но на то, другое и третье чутье показало в ту же сторону, где был Ивар и Каленый.

И Влад. Совпадение? Север так не думал и потащился искать обход.

***

Долго искать не пришлось. Чуть ли не следующий поворот вывел парня из лабиринта скал в долину. Уставшему от серых камней взору открылся сверкающий простор. Небольшое озерцо блестело замерзшей гладью. Стайки высоких елей «разбрелись» по всей долине и пригретые солнцем дремали в тишине. Вся эта красота тянулась вдаль, как раз туда, куда Севру и надо было.

По мягким сугробам, он съехал на заднице со склона и уверенным рывком двинулся через долину, но глубокий снег быстро лишил его сил. Проделанную им борозду длиной в пару вагонов на снежной равнине украшали красные капли и разводы. Север несколько раз задевал древком стрелы в руке то об себя, то о снег, и из потревоженной раны начинала идти кровь.