С трудом не поддаваясь истерике, Марийка изредка пробегала глазами по толпе, надеясь что страх утихнет, если она увидит знакомое лицо. Но чем дольше она смотрела и не находила среди поющих ни матери, ни отца, ни друга, тем страшнее ей становилось.

Север бежал так быстро, как можно было бежать по мокрой после снега дороге; срезал углы, поскальзываясь на поворотах и спотыкался о клумбы. Короткие улицы будто нарочно построили так, чтобы добираться до центра как можно дольше. Он не успевал. И это не просто он так думал, а предупреждала сама погода. Как и в предыдущие разы, перед появлением серафима небо над городом беспричинно и быстро заволокло плотными тучами.

Забили в барабаны, и князь, а затем и все остальные опустились на колени. Не замечая всего этог пафоса Марийка резко повернулась и шагнула через распахнутые перед ней двери в темный колодец башни.

Долгий подъем в сопровождении стражника сводил ее с ума. Стражник просто молча шел сзади, словно ничего особенного не происходило. Марийка ощутила себя преступницей, которую ведут на казнь. Наконец, ступени закончились, и стражник все с тем же равнодушным лицом открыл перед ней узкую дверь, впустив ветер с начавшимся дождем.

Убегать, просить пощады или кричать было бестолку, а перед столькими людьми еще и стыдно. Она все равно умрет через несколько дней, и метка перейдет к другой девушке. Поэтому Марийка давно приняла свою судьбу и ждала, чтобы все поскорее закончилось.

Она вышла на улицу и дверь за ее спиной закрылась. Щелкнул засов. Девушка обошла взглядом пустую площадку. Раньше тут была колокольня, но ее разобрали. Каменный пол был выбелен снегом.

Марийка подошла к краю и посмотрела вниз на горстку маленьких людей, которых она даже не знала. Они продолжали петь глядя наверх, на нее — маленькую точку в тумане. Все кроме Гарьи, которая не находила в себе сил поднять взгляд. Так и стоя на коленях, она умирала со стыда за свое бессилие и за желание, чтобы все скорее, так или иначе, закончилось.

В толпе послышались возмущенные возгласы. От неожиданного толчка в плечо Гарья повалилась вперед, упершись руками на мокрую дорогу. Кто-то проскочил между ней и князем, устремившись к дверям башни.

— Север..., — удивленно обронила она, потирая плечо.

Охранники сгрудились у входа, отталкивая нарушителя.

— Пустите! — Север попытался пробиться снова, но его скрутили и заломили руки. — Я нашел оборотня! Остановите! Слышите, нашел! Остановите ее! Марийка!

Он кричал, с отчаяньем глядя на князя, на людей, даже на Гарью. Главное было остановить обряд и без разницы, кто это сделает. Все пялились на него с немым изумлением. Хористы продолжали петь несмотря ни на что, и вмешательство Севра на фоне стройных голосов казалось незначительным и неуместным.

Марийка услышала крик и уже понадеялась, что сейчас все отменят.

Несколько людей в толпе резко охнули, побудив всех посмотреть вверх. Белый с пестрыми крыльями, серафим появился прямо из снежной тучи, закрыв гигантскими крыльями от мокрого снега несколько домов. Чуть замедлив полет, крылатый исполин задней лапой приступил на площадку, а передней почти с нежностью обхватил покорно замершую от страха девушку и вместе с ней снова ушел в облака.

— Стой! — заорал Север, вырываясь. — Остановите его!

Гнев перекрыл ему воздух и застелил красной пеленой глаза. Охотник растолкал охранников, уставившихся на небо, и кинулся к князю, чтобы задушить собственными руками. Но вдруг шарахнулся от него, как если бы на месте Лютомира вдруг оказалась Марийка или Влад. Мозг, несмотря на клокочущую в груди злость, отказывался отдавать команду телу атаковать, оставляя Севра в полной растерянности.

Князь даже не шелохнулся, как будто знал, что так случится.

— Ну, так, где же твой оборотень?

— Оборотень? Будет тебе оборотень! — тяжело дыша, прорычал Север. — И друзей своих приведет. Целую орду нечисти.

— Это он сам тебе сказал? — снисходительно усмехнулся Лютомир, приняв угрозу Севра как обычный гневный бред.

— Он-он. А еще просил передать, что если хочешь обойтись без жертв, — Север мельком глянул на Аресия. — Отпусти всех пленных и рабов.

— Это угроза? После того, как убил своих сопровождающих и сбежал, думая, что никто не узнает, ты вернулся и пытаешься мне угрожать?

— Ивар и Каленый живы. А тот, кто вам наплел эту чепуху — трусливый пустобрех, бросивший товарищей.

— Врешь! — из толпы, растолкав хористов, вылез Заид. Судя по чугунной твердости в голосе, он всерьез верил в свои слова как в единственную возможную истину. — Я сам видел, как ты их убил! Где же они тогда? Почему не с тобой? Чем докажешь?

— Не собираюсь я ничего доказывать. Лишь предупреждаю, — Север посмотрел на толпу и заговорил громче. — Здесь скоро будет опасно! Если вам жизнь дорога, бегите из города или прячьтесь по домам! Только не стойте у них на пути! Безоружных они не тронут!

Люди зашумели, переговариваясь, кто с беспокойством, а кто с возмущением.

— А вот ты за все ответишь, ЧЕРТ ПОБЬЕРИ! — зло прошипел охотник, глядя на Лютомира. — И за Марийку, и за отца, и…

— Довольно! Уведите этого сумасшедшего! — велел Лютомир, и Север даже не сопротивлялся, когда его снова схватили. — В этот раз непременно на колесо!

Уходя под конвоем, Север успел встретиться глазами с застывшей как ледяная статуя сестрой. Он надеялся, что Гарья увидит в его взгляде не страх и безумство, а предупреждение, и на всякий случай будет готова.

Север не знал, где находилось пресловутое колесо. Вроде где-то под землей и, должно быть, недалеко от дворца, где больше всего освещения. Пожарная площадь была в трех кварталах от дворца. И Север удивился, когда, едва смотровая башня скрылась за углом, его завели в неприметный двухэтажный дом. Там они спустились в подвал с удивительно высоким потолком и осыпавшимся бордюром вдоль стен. В конце подвала была огромная нарядная дверь со старой витиеватой кованой лозой по краю. Пока один стражник прижал арестанта к стене, второй сунул ключ в скважину, обнаружил, что дверь незаперта и переглянулся с напарником.

— Да черт с ней, — нетерпеливо махнул тот. — Зачем вообще сто раз закрывать-открывать. Никто туда все равно не ходит.

Помещение за дверью судя по эхо было еще больше. Когда один из охранников включил рубильник, лампы осветили тоннель с высокими полукруглыми сводами и лепниной на стенах. Север видел похожее место в Яви — подземные переходы метро. Но он сильно сомневался что внутри древней скалы под городом ходят электрички.

Тоннель оказался не таким уж длинным. Он все время вел вниз и в конце выходил в большой зал с колоннами, парусными сводами и рисунками во всю стену из маленьких цветных плиток. Часть их обвалилась и невозможно было понять, что там было изображено. Между колоннами темнели арочные провалы других тоннелей.

Что здесь было раньше, зал для собраний, лекторий или рынок, можно было только предполагать в меру своей фантазии. Сейчас это место напоминало джунгли из-за кабелей и проводов, свисающих со стен. Они тянулись из каждого тоннеля и уходили в темный коридор посреди зала. Туда же по каменному полу вели грязно-бурые разводы от грузовых тележек, парочка которых стояла в углу.

Севра потащили в один из темных коридоров, снова вниз по скату, и вывели в другой зал. Там Север и увидел колесо.

Огромный барабан, почти под самый потолок, стоял на постаменте посередине зала и был вплотную огорожен решеткой, в которой была дверь, а к ней вел пандус. От постамента к стоящим у стен генераторам и контрольной аппаратуре тянулось, змеясь по полу, множество разных по толщине кабелей.

Сейчас колесо не работало, в генераторах еще был запас электричества. Пополнить его предстояло мошеннику, разгильдяю и предателю человечества — Севру. Он соврал бы, если бы сказал, что не испугался. Первая в Нави электростанция-пыточная выглядела фантастически-устрашающе.