Его слова разбились о закрывшуюся дверь и повисли эхом в наступившей тишине.

Минуты тянулись как часы. Север гулял по комнате, измеряя шагами площадь, отжимался, сидел и лежал, пялясь в потолок, не зная, куда еще себя деть и чем заняться в пустой тихой камере. Из удобств здесь были только дыра в полу вместо туалета, из развлечений — окошко с решеткой. Оно было вмуровано в стену и не открывалось, а грязное стекло едва пропускало свет.

Звуки хлопающих дверей и голосов в коридоре давили на одиночество. Поначалу он думал, что идут к нему, но вскоре перестал себя обманывать напрасными надеждами.

Север начал думать, что сейчас не отказался бы и от колеса. Хоть увидеть что это за агрегат такой. Понятно, что колеса не будут бояться просто так. Да только Севру уже было все равно, что будет дальше. Больше от него ничего не зависело. Он был уверен, что Никодиму и Элексию ничего не сделают. Скорее всего, мужик просто хотел припугнуть его. За Владом, вероятно, присмотрят те, кто на самом деле помог ему сбежать, хотя бы и тот козел, который у него ключи отобрал, а потом, сволочь воспитанная, вернул.

Было только обидно за данное Марийке обещание вернуться пораньше. Но может оно и к лучшему. Подруга была мила с ним чтобы отвлечь внимание от оборотня, а уже во вторую очередь — по дружбе, по привычке. Незачем к ней лезть. Они же друг другу в любви не клялись. Найдет себе кого-нибудь получше, понадежней бедового Севки.

А он будет сам по себе. Так он точно никому не навредит. Пусть изоляция и бездействие для него все равно, что яд, он готов принять его. В конце концов, Влад выжил в той ужасной клетке. А с ним и подавно ничего не сделается. Ни здесь, ни на колесе. Хуже уже не будет.

Услышав голоса за дверью и грохот ключей в двери, Север дернулся и открыл глаза. Он и не заметил, как уснул.

Дверь открылась, и камеру вошел Ивар. Безумным немигающим взглядом он нашел и пригвоздил Севра к стенке. Глаза старика блестели от гнева. Или от страха — Север не понимал. Он встал и замер, точно лань перед медведем. Мельник резко подошел к нему, протянул трясущиеся от напряжения руки вроде бы к горлу, но схватил за куртку и приблизил к себе.

— Он хочет забрать ее!

— Кто кого хочет забрать? — переспросил Север.

— Не понимаешь что ли?! — Ивар крепче сжал отвороты куртки. — Марийку! Змей выбрал ее!

— Марийку? — повторил Север упавшим голосом, а потом нахмурился. — Подождите. Этого не может быть. Он же забирает только городских...

Змеев Дар охватывал только город и только внутри его стен Змей мог выбирать жертву. А Марийка сейчас находилась в деревне, в нескольких километрах от города. Должна была быть. По идее.

Север посмотрел на Ивара, как на злодея, который всю жизнь прикидывался добряком и вот загнал в угол свою последнюю жертву.

— Вы что наделали? — сказал он, стараясь все-таки не повышать голос. — Зачем вы ее привезли?

— Я? А ты что наделал?! Зачем ты выпустил оборотня?! Ты не понимал, что за этим будет? Или нарочно, из-за того что я его увел?

— Высейчасэто хотите обсудить!? — нервно выпалил Север, но тут же опомнился и стушевался.

— Хочу тебе шею свернуть, — с ложной угрозой двинулся на него Ивар. — Только кроме тебя некому будет оборотня возвращать.

— Чего?! — Север от удивления весь страх растерял. — И вы туда же.

— Еще не поздно вернуть оборотня. У Марийки есть время.

— Вы серьезно? — невесело усмехнулся он.

— Тебе дадут коня, оружие, все что нужно. Я рассказал, что вы с ним друзья, и что это ты оборотня поймал… тоже. Убедил их, что кроме тебя с ним никто не сладит.

— Ка… как у вас просто все, — изумился Север. — Думаете, я свистну, и он ко мне выбежит, виляя хвостом? Вы хоть знали, что благодаря вам Влад сидел в клетке, как скотина! Нет, еще хуже, скотину хотя бы кормят и поят. А он был почти без одежды в холодной камере без еды и воды. У него настолько кукуха поехала, что он даже будучи человеком меня не узнал! А теперь, если и узнает, то просто пошлет! Или вообще загрызет.

— Поэтому я еду с тобой. Сам его уговорю, — упрямо заявил Ивар. — Пусть загрызет меня. Но Марийку я Змею не отдам.

Север раскинул руками, показывая, что аргументов у него нет. Спорить с отчаявшимся отцом, который может потерять любимую дочь — бесполезное и рисковое занятие.

— Можно ее хотя бы увидеть? — уже более мирно понадеялся он.

— Нет, — безрадостно отрезал Ивар. — Ее заперли по ее просьбе. Она не хочет, чтобы ее кто-то видел такой. С меткой. Слушай. Я знаю, что ты толковый парень. Ты мне как сын. Спаси ее. И тогда можешь хоть жениться на ней.

— Думаете, онамнене дорога? — тихо ответил Север, посмотрев в окошко, за которым крупными хлопьями медленно падал снег.

***

«Дадут все, что нужно» на самом деле означало, что отдадут то, что уже не нужно никому. Это касалось даже коней. Судя по грустно вытянутым мордам, старые как мир единороги это осознавали. Клювы надетых на них пернатников даже придавали им улыбку безумца идущего на смерть.

Выданная охотникам теплая одежда защитного цвета грозилась разойтись по швам при резком движении и воняла так, будто на ней спали козы. То ли дело Север, повалявшийся по полу в скотовнике и просидевший два дня в изоляторе — роза перед дождем.

Им в сопровождение дали еще двух охотников: Заид — чернявый смуглый мужчина со сверхслухом, как у Никодима и конопатый здоровяк по кличке Каленый.

Когда они ехали от общежития к воротам, Север вдруг спешился.

— Что? Куда? — резко остановился Заид.

— Мне надо сбегать в Прун. Ну, хостел.

— Зачем? — серьезно спросил Ивар.

— У меня его вещь.

— Влада? Сильно важная?

— Ну. В ноги кланяться точно не будет. Но хотя бы выслушает.

— Думаешь, мы идиоты? Сел на лошадь!

— Подождем у ворот. Только быстро.

— Стоять! Никаких "быстро".

— Да иди уже, — сказал Ивар.

Север скинул обе куртки (свою и выданную) на единорожиху и исчез за плотной вуалью снегопада.

Ивар взял за повод его лошадь, а потом неспешным жестом так же сцапал за ремень коня Заида, когда тот развернулся в погоню.

— Если он сбежит, вы окажетесь в изоляторе!

— Добро, — согласился мельник, с суровым спокойствием глядя на охотника.

Он отпустил чужой повод, только когда Заид отступив в игре в гляделки, развернулся и поехал дальше. Ивар быстро глянул на Каленого. Тот посторонился, глядя на товарища с настороженным неодобрением, чем укрепил в мельнике нехорошее предчувствие.

У выезда из города ждал Лютомир, решил оказать великую честь и проводить. Вокруг даже собралась небольшая толпа преданных зевак.

— А где же ваш следопыт?

— Сбежал, — сказал Заид. — Мне не дали его остановить.

— Не сбежал он, — возразил Ивар. — Отлучился.

— Отлучиться всяко можно, — сказал Лютомир.

— Вот он, ваша светлость.

Все повернулись и увидели бегущего к ним Севра с мешком. Дыша как престарелый водяной, он повис на своей лошади. Кобылу аж повело. Север запихнул мешок в седельную сумку и надел все куртки обратно.

— Опаздываете, молодой человек. На счету каждая минута. Имейте в виду. У вас нет даже недели. На седьмой день избранница умрет сама. А Змей выберет новую. Сами понимаете, седьмого дня мы ждать не будем.

Север непроизвольно сжал в кулаке поводья и посмотрел прямо в лицо Лютомира, точнее на его холодную бесстрастную маску со змеиным оскалом.

— Если я вернусь с оборотнем раньше, — без тени почтения ответил он, все еще тяжело дыша. — И Марийки здесь не будет…

Ивар положил руку ему на плечо, осадив его раздражение, а сам взглянул на князя с тем же предупреждением.

— Желаю легкой дороги и доброго неба, — дежурно напутствовал Лютомир.

Взяв навьюченных лошадей под уздцы, очередная поисковая команда под любопытными взглядами зевак двинулась сквозь въездную арку. Снаружи, без уличных огней зимняя ночь сомкнулась вокруг них как ворот колючего свитера на шее. Всем захотелось вернуться обратно за стены, где люди, теплая еда и кровать.