— Теть Ял, — он прочистил пересохшее горло. — Это я, Север. Севка.

— А ты… Ты мой сын?

— Нет. Я друг семьи.

— Моей? Так у меня есть семья?

— Конечно. У вас есть муж и…., — Север осекся, не решаясь пока напоминать про Марийку. — Ивар. Помните?

— Да, — рассеянно ответила Ялка. — Вспоминаю. Но, кажется, он ушел в горы и погиб. Много лет назад.

— Чушь собачья! Он ранен и ждет вас! Нужно спешить! Идемте же!

Ялка просияла и быстро одевшись в шубу и повязав на голову платок, пошла за Севром. В коридоре им навстречу выскочил мужик и испуганными глазами.

— Скажите, что происходит! Я слышал про какую-то орду чудовищ. Это правда?

— Правда, — отрезал Север, не сбавляя ход.

— А нам что делать?

— Сидите и не высовывайтесь. Никто вас не тронет.

— А вы куда уходите? — мужик встал посреди коридора, расставив руки. — Возьмите нас с собой! У меня дочь и маленький внук! Вы же стражник, в конце концов! Если не возьмете нас всех, никто не уйдет!

Север холодно прищурился. Его так и подмывало послать мужика вместе с дочерью и внуком и напомнить, что Марийка тоже чья-то дочь, но никто не был против пожертвовать ее. И десятки других до нее. И ради чего — урожая, защиты города от пересмешников и живой воды, — вещей, несомненно полезных, но не стоящих чьей-то жизни. Север и сам, только что это осознал. И ненавидел себя за прежнее невежество и смирение. Но свое наказание он уже получил, лишившись всех близких людей. Еще и шишкой на башке обзавелся. А теперь кулаки чесались донести обретенную мудрость до мужика.

Ялка сжала его плечо и попросила:

— Давай возьмем их?

Ей отказать Север не мог. Да и не время было для выяснения отношений. Он сокрушенно покачал головой и кивнул мужику.

— Только быстрее.

Элексий дежурил у главного входа, ожидая, когда Север спустится с тетей, и несколько оторопел, увидев с нем еще человек десять.

— Ты не говорил, что у тебя столько теть. А про дядь и детей даже не упоминал, — пораженно придрался Элексий. — В самом деле, Север, если б ты заранее сообщал важные вещи….

Его пророческую речь оборвал волчий вой.

Жуткий, голодный стон прилетел издалека, но в полной мере доносил животный страх до сердца каждого услышавшего, заставлял с содроганием осознать: смерть в чудовищном обличие проникла в город. Все затаились, будто малейший звук мог привлечь монстра.

— Началось, — прошептал сам с собой Север и схватил друга за плечо. — Эл, пожалуйста. Отведи всех в текстильную лавку! И проследи, чтобы тетю Ялку отвезли в Чистый. Там ее муж.

— Ты издеваешься? Нас с тобой в другом месте ждут!

Север, словно не услышав друга, выскочил на улицу. Эл выбежал за ним, поймав за кафтан.

— Куда тебя понесло?

— За Гарькой, во дворец.

— Она-то тебе зачем?

— Не знаю. Ну типа… сестра. Я же не могу...

Ошалело глядя на друга, Эл выпустил ткань куртки.

— А. Я не говорил, да? — неловко догадался Север.

— А-а-а, — протянул Элексий, вспомнив драку на свадьбе. Из-за шума толпы он не слышал тогда, о чем они при этом разговаривали, но теперь их мордобой обрел смысл. — Вот вы чего подрались.

— А ты думал, я просто так на людей бросаюсь?

— Нет, конечно, она же первая начала. Я думал ты что-то ей ерунду какую-нибудь ляпнул или танцевал плохо, — виновато сказал Элексий.

— Я потом разберусь, оправдал ты меня щас или оскорбил. Мне пора. Рассчитываю на тебя, — сказал он и исчез во мраке улицы.

***

Вечерняя хмарь потухшего города пестрела огнями факелов. Отключение света сработало как фальстарт и всполошило народ. Бороться еще было не с кем, а самые бойкие вооружились вилами, палками, арбалетами, а кто-то алебардами и копьями, отобранными у струсивших уличных стражников. Другие посажали своих родных и друзей в повозки. Но выехать из города стало сложнее, чем обычно. Желающих смыться оказалось слишком много, и у закрытых ворот началось столпотворение.

Гнев собравшихся у выезда беженцев быстро перекинулся с князя на людей. Те, кто решил остаться и бороться с нечистью, ругали всех, кто хотел спрятаться или убежать, преграждали им путь и поджигали повозки.

***

Гарья стояла у окна и с ужасом наблюдала за охватившим город безумием. Она время от времени рассеянно хваталась за плечо, еще помнившее недавний пинок брата.

Удар оказался отрезвляющим, вытряхнул из головы душевные метания и самонадеянные планы, оставив только один важный вопрос: что ты делаешь? Гарья и так не переставала об этом думать с самого начала ее сватовства, но не хотела признавать свои сомнения, принимая голос разума за трусость. Все напирала на веру князю, мирилась с его жестокими развлечениями, отдала себя его сыну. В итоге принесла в жертву единственную подругу и оставила брата на растерзание «правосудия».

Тогда у башни Север посмотрел прямо на нее, не мимоходом, а намеренно поймал ее взгляд, будто хотел что-то сказать. Север — ей. Странно было даже предполагать, что после всего случившегося он не списал ее со счетов.

Дверь резко распахнулась. В ее покои ворвались Лютомир с Аресием. Князь отпихнул сына с дороги и бросил на кресло мокрый мешок, в котором было что-то плоское и круглое.

— Запритесь. Закройте окна. Никого не впускайте. Если что, выкиньте это в озеро, — он указал на мешок.

— Подожди. А ты…, — заикнулся Аресий, но Лютомир уже захлопнул перед ним дверь.

— Что это? — напряглась Гарья, глядя на мешок.

— Не твое дело! Глухая? Закрывай окна!

На ее немой вопрос «Зачем?» ответил неожиданный, пронимающий до каждого нерва вой.

Оборотень, подумала Гарья, пришел мстить за то как с ним обошлись и требовать освободить княжеское место.

Девушка быстро закрыла окно на щеколду и зашторила его. Так же поступила с балконной дверью.

Аресий задвинул железный засов и подпер дверь креслом. Подумав, брезгливо, за краешек, переложил мешок на стол и придвинул к двери второе кресло.

Справившись, они переглянулись и впервые сошлись во мнении, что принятые меры вряд ли кого-то остановят.

***

— Не отставай, Тенька! Шевелись, — шипела женщина в темном пальто, таща за руку девятилетнего племянника

— Я не могу больше, тетя Юма! Куда мы идем?

— Прочь отсюда! Из города!

— Но тот дядя сказал не выходить! Мне страшно, давай вернемся! — пищал он, оглядываясь в темноте на громкие звуки и крики.

— Нет уж! Мы больше здесь не останемся! Калема не уберегла, но уж тебя я им не отдам!

— Но Калем жив! Дядя сказал!

— Замолчи и не отставай! Мы уже почти пришли. Сейчас повернем к фонтану, по Цветочному переулку, а там нас подвезут. У меня есть чем заплатить, так что успокойся и потерпи еще немного.

Из темного переулка, куда они собирались свернуть, выскочила высокая фигура в плаще. женщина закричала и шарахнулась назад, дергая племянника за себя.

— Не трогайте нас, у меня ребенок… О нет, — слабо выдохнула она., разглядев незнакомца, который выглядел человеком лишь на первый взгляд. Плечи его были странно широки и выступали выше ушей. Из капюшона торчало блестящее рыло. И не в плаще оно было, а это крылья кожистой гармошкой окутывали его тело.

— Уходите! — прошелестело чудище, сопя как короткомордая собака, и махнуло длинной костлявой лапой от себя.

Юма, чуть не плача, обогнула посторонившегося монстра и рванула в переулок.

— Стойте! — неожиданно громко завизжало существо, кидаясь вдогонку. — Выпь!

Юма от страха побежала быстрее. Наконец, показался фонтан, маленький с фигурками плюющих водой морских коньков, в нем только детям плескаться.

Вода в нем неожиданно взорвалась тучей брызг. Женщина и мальчик закричали, расцепили руки. Что-то огромное и тяжелое выскочило из воды свалилось на Юму, припечатав к дороге, обхватило ее руки, ноги, шею. Обездвиженная женщина смогла только повернуть голову и посмотреть на племянника. Тот растерянно сидел на земле, парализованный удушающим страхом.